Вопрос доверия (джен)

Жалюзи в кабинете капитана, непривычно опущенные со вчерашнего дня и потому постоянно привлекавшие внимание, неожиданно оказались открытыми. Это отчасти объясняло, почему детективы выглядят так, будто усердно работают. Намётанный глаз сержанта Ву сразу определил — делом занят только детектив Гриффин, вальяжно развалившийся в офисном кресле с бумажным стаканчиком кофе и пачкой распечаток.

Ву огляделся, выбирая самый внимательный стол, — пожалуй, Морисен и Ронски достаточно заинтересовано изучают логотип управления на экране компьютера Ронски, подумать только, ровно напротив капитанского кабинета — и по широкой дуге прокрался к ним за спины.

— Джентльмены.

— Чего? — не оборачиваясь, отозвался Ронски.

У Морисена нервы оказались не настолько крепкие. И хотя на экране оказался не логотип, а самый обыкновенный файл на подозреваемого, детектив дёрнулся и поспешно развернул окно с отчётом. Затем недобро покосился на ухмыляющегося сержанта.

— Начальство пришло? — примиряюще улыбнулся Ву.

— Сам видишь, пришло, — Морисен кивнул на кабинет.

Ву шагнул было в указанном направлении, но глаза детективов вспыхнули таким азартом, что сержант невольно замешкался.

— А начальство пришло… одно?

— Одно, одно, — заверил Ронски.

— А… Детектив Бёркхардт пришёл?

— С утра не видели.

Ву сделал ещё один шаг и снова обернулся.

— Господа, а… что это вчера такое было? — недоумённо спросил он.

Детективы синхронно пожали плечами.

— Мы видели то же, что и ты, — Ронски развёл руками.

— Ну, я надеялся, мои глаза меня обманули. Как-то это всё, — Ву покосился на смутный силуэт за жалюзи, — внезапно.

— Внезапно? — хмыкнул Морисен. — А да, ты же с нами всего год. Поверь мне, Ву, меньше знаешь — спишь крепче. Давай, иди и ничего не бойся, а то — сколько посетитель уже ждёт? Час? Заждался, наверное.

Ву вздохнул и всё-таки пошёл, затылком чувствуя любопытные взгляды всего отдела. На редкость упорный посетитель попался: его не смутило ни отсутствие капитана, ни отсутствие сведений, сколько придётся ждать. Из его многословного заверения выходило, что капитан обязательно его примет, как только узнает, кто просит о встрече. Поскольку слушать трескотню иностранца выпало Ву, то и честь сообщить капитану коллеги предоставили ему же.

* * *

Акира Кимура.

Ренард потёр виски, напряжённо вглядываясь в фотографию из досье Интерпола. Память не реагировала ни на имя, ни на лицо. Акира Кимура звали человека — а скорее всего не человека — напавшего на него вчера в его собственной квартире, убившего его домработницу, сбежавшего безнаказанным, но, что хуже всего, подозреваемого в деле о гибели Келли и Рида Бёркхардтов, родителей Ника.

В его собственных показаниях говорилось, что нападавший требовал три монеты, проходившие вещественным доказательством в деле убитого ювелира, но Ренард не верил себе вчерашнему. Акира Кимура не мог быть простым охотником за монетами: простой охотник либо не оставил бы его в живых, если настолько глуп, либо не посмел бы напасть, если умён. Вместо этого Ренарда лишили памяти.

На кого он работает? У Шона Ренарда было достаточно врагов, у него было достаточно врагов среди ближайших родственников, которые могли не желать кровопролития. С этим можно будет разобраться. Но если Кимура связан с Семьёй и убийством восемнадцатилетней давности, всё это может привести Шона Ренарда к гораздо более неприятным последствиям, чем разбитое лицо.

Отстранить Ника от расследования не удастся — придётся рассказать всё, что есть в материалах расследования. Но и позволить Нику встретиться с Акирой Кимурой нельзя. Нужно исключить даже минимальный риск того, что Ник может узнать от него о прошлом.

Звонко стукнув по косяку костяшкой, в кабинет заглянул сержант Ву.

— Сэр, около часа назад пришёл один человек, просит встречи с вами. Представился Диего Эвиа. Говорит, что вы обязательно захотите его увидеть.

— В самом деле? — капитан удивлённо поднял брови и тут же об этом пожалел — от ушиба в глаз стрельнуло раскалённой иглой. Хорошо бы убить Кимуру собственными руками, но это маловероятно, если рядом окажется Ник, а он, чёрт возьми, должен быть рядом. Ренард прижал пальцем пульсирующую огнём бровь. Какие могут быть встречи при настолько разукрашенном лице… — Диего Эвиа?

— Да, капитан. Судя по акценту, итальянец или испанец, лет сорока пяти — пятидесяти, внешность обычная, европейская.

— Диего Кортес-Эвиа. — Некоторым встречам лучше состояться, независимо от силы обстоятельств. Ренард закрыл досье Кимуры и встал из-за стола. — Спасибо, сержант, пригласите мистера Эвиа.

Сержант быстро кивнул и скрылся за дверью.

Диего Кортес. Какого дьявола? Испанцы тоже могли не желать кровопролития и ссоры между Домами, значит Акира Кимура может работать на них. В любом случае, не слишком ли много гастролёров съехалось в Портленд, и не понятны их цели, чего они успели добиться вчера, что получили и что узнали. Очень плохо, что Кортес целый час провёл в отделе, и, судя по времени, что требуется сержанту на его приглашение, он находился не под пристальным наблюдением. Люди невнимательны, а с Кортесом в принципе невозможно быть достаточно внимательным: он славился удивительной способностью теряться в толпе и даже в обстановке. Обладая таким даром, вряд ли Кортес просто сидел на одном месте весь этот час.

Ренард шагнул к интеркому.

— Да, сэр?

— Мне нужны копии с камер внутреннего наблюдения в отделе за последний час.

— Есть, сэр.

— Стоп. Не за час. С шестнадцати часов двадцать четвёртого апреля и до этого момента.

— Хорошо, сэр.

Приблизившись к окну, Ренард немного сдвинул жалюзи. Ник всё ещё не появился. Нужно было дождаться его на улице… А потом что, держать на поводке? На данном, чересчур затянувшемся, этапе по-прежнему нет возможности просто сказать «Ник, проверь сохранность ключа», а в идеале — «Отдай мне ключ», «Разберись здесь», «Убей». Пока придётся и дальше предоставлять Гримму полную свободу передвижения и надеяться на его благоразумие. Ключ он проверит — должен проверить, для этого нужно всего лишь ему не мешать.

— Капитан.

Ренард обернулся — у двери стоял сержант Ву. Сеньор Кортес — респектабельный господин в сером деловом костюме — обнаружился по левую руку от сержанта, фактически капитан Ренард смотрел прямо на него. Поистине, потрясающий талант не бросаться в глаза.

— Спасибо, сержант, — кивнул капитан и, когда за подчинённым закрылась дверь, жестом пригласил гостя проходить. — Доброе утро, сеньор Эвиа.

— Здравствуйте, мсье Ренард, — радушно улыбнулся испанец. — Или, простите, капитан? Как к вам лучше обращаться?

— Капитан, — ответил Ренард, пожимая протянутую руку. Крепкая рука. Ухоженные пальцы, но жёсткая ладонь. — Чему обязан?

— Прошу принять мои искренние извинения за столь неожиданный визит, — затараторил испанец. — Вижу, сейчас не самое лучшее время, но обстоятельства вынудили меня действовать быстро и вылететь в спешке. Мы не были представлены лично, но я наслышан, как вы понимаете, по долгу службы, что с некоторых пор Портленд признан вашим владением, мсье, простите, капитан Ренард. Поэтому счёл верным встретиться с вами, объяснить цели моего приезда и попросить разрешения на некоторые необходимые действия.

— Вы весьма предусмотрительны. Присаживайтесь, сеньор Эвиа. — Ренард неспешно прошёл за стол, сел в кресло, сложил папки и поднял на испанца пристальный взгляд. — Но мы ведь уже встречались. В девяносто пятом году, тогда вы командовали эскадрильей ВВС Испании.

— ?Dios mio! — испанец удивлённо подался вперёд. — Так и есть! Я всё пытался вспомнить, где мог видеть вас раньше. Прошло ведь уже почти семнадцать лет, но тогда вы занимали весьма высокий пост, я был уверен, что вас ждёт блистательная карьера. И вдруг — Портленд? Впрочем, простите, — он развёл руками и откинулся на спинку кресла. — Это не моё дело и не имеет ни малейшего отношения к цели моего визита.

Ренард с трудом расцепил зубы.

— В таком случае вернёмся к цели вашего визита, сеньор Эвиа. Вы прибыли по личному делу или выполняете поручение Дома?

— Дела Дома, капитан, но я здесь неофициально. Позвольте объяснить с самого начала. Речь пойдёт о Гримме, и, как вы понимаете, когда речь заходит о Гриммах, вопрос не может быть простым. Сеньора Гарсиа много лет работала с нами, и к ней никогда прежде не было нареканий…

Ренард не был уверен, что в этот раз удалось сохранить каменное выражение лица: при слове «Гримм» ярость вспыхнула мгновенно, сузив мир до человека, посмевшего его упомянуть, и теперь, когда оказалось, что речь идёт о другом Гримме, медленно угасала, оставляя неприятный осадок в душе.

— Мы всегда находили общий язык, — как ни в чём не бывало продолжал испанец. — Более того, Ана была допущена в ближний круг, и часто находилась в обществе Его Высочества. Но буквально на днях моей службе стало известно о… неких действиях некой группы, направленных против Семьи. И действия эти таковы, капитан, что их подготовка и возможное осуществление невозможны без предателя в ближнем окружении. Я бы ни за что не подумал на Ану. Поймите, мы много лет сотрудничали. Но как только служба взяла первых заговорщиков, сеньора Гарсиа исчезла. Она покинула Мадрид, покинула Испанию, и её следы привели меня в Портленд. Мне неизвестны причины её поступков, но как бы мне ни было неприятно, вынужден признаться самому себе, что, возможно, я сильно ошибся в выборе друга. Простите, капитан, так же я слышал, что в Портленде есть перевалочный пункт для членов сопротивления, где они получают новые документы и возможность бесследно скрыться. Уверен, вы не имеете к этому отношения, к тому же связь Аны с сопротивлением сомнительна. Однако есть вероятность, что она прибыла в Портленд именно с целью воспользоваться помощью сопротивления.

— Как вы правильно заметили, я не имею отношения к делам сопротивления. В чём заключается ваша просьба?

— Я прошу у вас разрешения предпринять все необходимые действия для решения нашего внутреннего конфликта на территории вашего города, — испанец подался вперёд и умоляюще сложил руки, — капитан, я понимаю, сколько беспокойства могут доставить чужие конфликты, но подумайте: мятежный бесконтрольный Гримм на ваших землях может принести гораздо больше проблем. Даю вам слово, что постараюсь решить вопрос тихо, по возможности миром. Я искренне надеюсь, что с Аной у нас вышло чудовищное недоразумение, и она объяснит мотивы своих поступков при нашей встрече. Хотя, конечно, шансы на подобный исход исчезающее малы. Если у меня не окажется другого выбора, я буду вынужден применить к ней силу. Но только в самом крайнем случае.

Если это правда, гастролёров в Портленде ещё больше.

— Когда сеньора прибыла в Портленд?

— Вчера, максимум два дня назад.

— Вам нужна помощь в её розыске?

— Простите, нет. Наши Дома, конечно, не враждуют, но и союзными их назвать сложно. И я прошу вас позволить мне самому разобраться с этой проблемой. Мне известно, что у вас есть свой Гримм. Я так же прошу, не вмешивайте его и проследите, пожалуйста, чтобы он не связывался с Аной — неизвестно, какое влияние она может на него оказать.

Уперев локти в стол, Ренард сцепил пальцы перед лицом и пристально посмотрел в заботливые глаза испанца.

— Хорошо, сеньор Эвиа, у вас есть возможность разыскать сеньору Гарсию, и я не стану вмешиваться до тех пор, пока ваша погоня не создаст мне проблем. Но вы предоставите мне следующие данные: как выглядит Ана…

— Капитан.

— На случай, если она попытается добраться до меня.

— Капитан, — испанец снисходительно улыбнулся. — Сеньора Гарсиа отлично умеет изменять свою внешность. Ей лет пятьдесят, брюнетка, весьма энергична. Но Мадрид покидала рыжая и очень одутловатая сеньора лет за шестьдесят. Поэтому на поиски я отправился лично: за более чем десять лет сотрудничества я неплохо изучил её приёмы. Неплохо, капитан, но не в совершенстве. Я лишь пытаюсь указать на бесполезность таковой информации.

— Тогда мне нужны данные о вас: где остановились, и как с вами можно связаться. И я настаиваю, чтобы вы отвечали на мои звонки при любых обстоятельствах.

Испанец вынул из внутреннего кармана тонкую серебряную визитницу и положил на стол карточку.

— Здесь указан мой мобильный номер — звоните в любое время. А на обратной стороне я записал гостиницу и номер комнаты. — Он поднялся и вежливо склонил голову, — что ж, не смею больше отрывать вас от работы, капитан. Благодарю за понимание.

Ренард сухо кивнул, проводил его взглядом до двери и глухо зарычал. Не будь Кортес приближён ко двору, не находись они в полицейском управлении, разговор мог бы сложиться иначе. Но Кортес, конечно же, знал, к кому идёт. Вот только зачем он приходил? Проверить, крепко ли Ренард забыл вчерашний день или потрепать нервы упоминанием Гримма и посмотреть на реакцию — в этом случае он не разочаровался. Но вариантов может быть гораздо больше, включая самый простой — Кортес действительно разыскивает мятежного Гримма Ану, и самый неприятный — Кортесу что-то известно о делах Шона Ренарда. Ему катастрофически не хватало двадцать четвёртого апреля.

Подняв сотовый, Ренард на мгновение задумался над журналом последних вызовов и всё-таки выбрал Шейд.

— Ты рано, — укоризненно мурлыкнула Кэтрин. — Слишком мало данных, мне нужно больше времени. Или ещё что-то случилось?

— Ты знаешь испанца Диего Кортеса-Эвиа?

— Нет, а должна?

— Он был с нами в девяносто пятом, командовал ВВС Испании.

— Человек? — деловито уточнила Ведьма.

— Нет.

— Я ведь тогда общалась в основном с людьми. Нет, имя мне ни о чём не говорит. Этот Диего как-то связан с нападением на тебя и твоего Гримма?

Ренард скрипнул зубами. Даже не будь Кэтрин его последней Ведьмой, ей бы всё равно продолжала сходить с рук любая наглость, и она об этом прекрасно знала.

— Просто найди способ вернуть мне память.

— Я ищу, но мне нужно больше времени или больше информации, хотя бы — чем вас приложили.

— Если что-то узнаю, скажу. Ещё одно. Имя Ана Гарсиа.

— Каждую десятую испанку зовут Гарсиа, — вздохнула Кэтрин.

Ренард выключил телефон. Имя могло быть ненастоящим. Для Гримма сменить имя всё равно что переодеться. Гриммы меняли имена, внешность, переезжали и, конечно же, предавали. В рассказе Кортеса не прозвучало ничего невероятного. Семейные дела Домов всегда оказывались самыми сложными, и слишком велик был соблазн привлекать для их решения Гриммов. Гриммы допускались в ближний круг, Гриммы верно служили и однажды предавали. Не существовало больше способа добиться безоговорочного повиновения.

Бросив беглый взгляд через жалюзи, Ренард вышел из кабинета. Гриффин по-прежнему сидел в одиночестве и листал бумаги. Энергичный шелест доносился от всех столов, сопровождая капитана на всём стремительном пути до детектива.

— Хэнк, Ник в управлении?

Гриффин поднял голову и утвердительно моргнул.

— Да, сэр. Спустился на первый этаж.

— Вернётся — отправь ко мне, — приказал капитан.

— Хорошо.

Ренард шагнул было обратно к кабинету, но неожиданная и крайне неприятная мысль заставила задержаться: если Ник на первом этаже, он мог пересечься с Кортесом, когда тот уходил.

— Давно Ник пришёл?

Хэнк обернулся, потом задумчиво посмотрел на часы и снова задрал голову.

— Давно, — искренне заверил он.

Капитан удовлетворённо кивнул и направился в технический отдел. Что бы Кортес здесь ни делал, с Ником он не столкнулся. Теперь нужно как можно раньше проверить видео с камер наблюдения.

* * *

Старый с проржавевшими дверями и треснутым лобовым стеклом плимут смотрелся под железнодорожным мостом гораздо уместнее прокатного мерседеса. Насколько вообще могут быть уместными автомобили под мостом.

Диего скривил губы. Работников выбирать не приходилось. Взял, что было, и, судя по американскому контингенту, ещё не самое худшее. Остановившись метрах в двадцати от развалюхи, он мигнул фарами и разблокировал двери. Из плимута выгрузились три крепких парня, переглянулись и вразвалку побрели к мерседесу.

Диего опустил стекло и поманил пальцем:

— Садитесь, господа, обсудим детали.

Господа без лишних вопросов слаженно забрались в салон и оглушительно хлопнули дверьми. Диего закатил глаза и чуть заметно вздохнул — ладно, главное, что сильные, а что мозгов мало, даже к лучшему — и повернулся.

— Бесплатно не работаем, — напомнил Штрихкод. Татуировка-штрихкод выглядывала из-под сдвинутого на три четверти рукава рабочей куртки неуместным ассиметрично расположенным пятном. Запоминать имя Штрихкода, как впрочем и остальных, смысла не было. Все они одинаковые — Джоны, Джареды, Джеймсы, Джерри.

— Хорошо, начнём с главного, — усмехнулся Диего, передавая Штрихкоду жёсткий пластиковый пакет. — Аванс, как договаривались.

Парень уважительно хмыкнул, взвесив пакет в руках, и передал его на заднее сидение.

— Приятно иметь с вами дело, мистер. Готовы принять заказ. Фотографию принесли?

Диего поднял с приборной панели три снимка и под удивлённым взглядом передал верхний.

— Запоминайте, ваш объект — детектив Николас Бёркхардт.

— Чё, выпускник академии? — Штрихкод ткнул пальцем в фуражку.

— Фотография со стенда в управлении, — терпеливо объяснил Диего. — Обычно он форму не носит. Я ещё раз особо подчёркиваю: детектив нужен мне живым и жизнеспособным. Не при смерти, не в коме, не с пробитой головой, не овощем. Оплата только за живого. Более того, если вы решите, что аванса вам достаточно. Как там звали вашего друга, которому я вчера не понравился? Джозеф? Решите сбежать с деньгами или случайно убьёте детектива — разделите судьбу Джозефа. Мы достигли взаимопонимания?

Штрихкод поморщился и кивнул.

— Имейте в виду, — продолжил Диего, — детектив прошёл спецподготовку и участвовал в боевых действиях, поэтому взять его будет сложно, но убивать всё равно нельзя…

— Этот? — Лицо Штрихкода поменяло пропорции. Он поднял фотографию, продемонстрировал её назад и, развернув к Диего, ткнул пальцем промеж синих глаз детектива.

— Внешность обманчива. Моё дело — предупредить. Второе…

— Мы договаривались на одного.

— Уговор в силе. Второй нюанс, — Диего протянул следующую фотографию. — Капитан полиции Шон Ренард — начальник Бёркхардта. Не пытайтесь приблизиться к объекту в его присутствии, имейте в виду, они много времени проводят… рядом. Дождитесь, когда детектив останется один. Капитана убивать нельзя.

— Чё мы, сами не понимаем? — подал голос один из парней на заднем сидении. — Вони поднимется на весь штат.

— Я рад, что обратился к профессионалам. Третье. Сеньора может носить какое угодно имя и изменить внешность. Запоминайте основные черты.

— Тоже убивать нельзя? — уточнил Штрихкод, вглядываясь в третью фотографию.

— За голову сеньоры — денежный бонус, но сумму не называю, и специально искать её не надо. Уверен, она будет поблизости от детектива и постарается вам помешать. И чтобы окончательно расставить приоритеты: моё время весьма ограничено, и я не могу ждать бесконечно, поэтому срок вам на выполнение работы — до конца этого дня. Начиная с полуночи сумма вознаграждения за детектива будет уменьшаться на одну тысячу в час. Выполните работу вовремя, и вознаграждение ваше в полном объёме.

— Мистер, у нас день уйдёт, только чтобы узнать, где он живёт, где работает…

— Мне хватило двух часов, — Диего презрительно скривился и поднял с приборной панели пачку распечаток. — Домашний адрес, адрес управления, домашний адрес капитана, адрес напарника и маршруты между этими пунктами. Не нужно с ним знакомиться и приглашать на свидание. Выследите, упакуйте и доставьте мне.

— Доставим вашего Терминатора в подарочной коробке с бантом, — пообещали с заднего сидения.

— Жду звонка, господа.

Господа выбрались из мерседеса. Диего проводил их взглядом до плимута, затем вытащил из бардачка тонкий матово-чёрный планшет и активировал экран. Точка маячка медленно ползла по карте, повторяя маршрут отъезжающей развалюхи.

* * *

Глина с туфель оттиралась из рук вон плохо. Ник скептически осмотрел результат своих мучений — на коричневой коже местами остались рыжие разводы — и гору использованных салфеток, и махнул рукой: идеал недостижим. Главное, что с них больше не осыпаются куски подсохшей грязи. Упаковав мусор в пакет, Ник вылез из пикапа и ещё раз осмотрел себя. К рукаву пуловера прилипли мелкие ярко-зелёные колючки — откуда только взялись. Вроде через заросли не ломился, но оказавшись на опушке, нащипал с себя целый куст этой липкой заразы. Счистив липучку, Ник запихнул пакет с мусором под заднее сидение, согнал с брюк паука — и смущённо улыбнулся патрульным, с нездоровым интересом наблюдавшим это шоу. Патрульные тоже смутились и наконец решили выехать с парковки, а Ник бегом отправился в отдел. Он вовсе не планировал опоздать почти на два часа. Как ещё коллеги на него посмотрят после вчерашнего невменяемого состояния? Хэнк по телефону говорил с обычными интонациями, без признаков удивления. Может быть, вчера никто ничего и не заметил?

Ник осторожно, боком, просочился в отдел и с независимым видом прошагал к своему столу. Хэнк оторвался от монитора и показал кулак.

— Привет, — шепнул Ник, приземляясь в кресло. — Спасибо, что прикрыл. Быстро не получилось.

— Тебя капитан искал.

— Давно?

— Минут сорок назад. Сказал, чтоб ты к нему зашёл сразу, как появишься, — Хэнк усмехнулся, — но потом сразу куда-то ушёл и до сих пор не вернулся, так что не суетись. Успешно съездил? Все дела уладил?

— Отчасти. Пока всё в порядке. А у тебя как тут дела? — осторожно спросил Ник.

— А ты сам-то как думаешь?

Пробный бросок прошёл мимо. Нужно придумать более действенный метод незаметно добывать информацию, иначе он так и будет получать на свои обтекаемые вопросы обтекаемые ответы.

— Думаю, не очень, — рискнул Ник.

— Как будто спать и не ложился, — пожаловался Хэнк. — Пока отпечатки сняли, всё сфотографировали, оформили, пока немного прибрался, уже почти утро настало. К тебе этот гад не заявился?

— Э-э-э… Нет, у меня всё в порядке, никто не приходил, — лихорадочно соображая, ответил Ник. — А к тебе, значит, вломился?

— Причём офицер на улице даже ничего не заметил! Говорит, свет не включался, фонарь в окнах не мелькал. В темноте он, что ли, всё переворачивал?

— Может быть, с прибором ночного видения?

— Может быть. Но знаешь, я тут всё утро думал: что-то здесь не то, странно это.

Господи, что ему ещё не посчастливилось увидеть? Ник нервно потёр щёку и огляделся, разрываясь между любопытством и желанием перевести разговор хоть на что-нибудь нейтральное.

— Либо Кимура не настолько матёрый преступник, как мы считали…

— Кимура? — Ник подпрыгнул от неожиданности. Как такое возможно: ещё в понедельник он размышлял, где искать последнего подозреваемого в убийстве родителей, а сегодня выясняется, что Кимура в центре событий. Может быть, это другой Кимура? Нет, это было бы слишком невероятное совпадение.

— Ну да, — кивнул Хэнк, по-своему истолковав удивление напарника, — вряд ли. Поэтому я думаю, что ему кто-то помешал.

— Почему? — жалостливо спросил Ник, подозревая, что окончательно утратил нить рассуждений.

— Для начала, поверь моему опыту, я уже видел дома после тщательного обыска. И тот беспорядок, который Кимура навёл у меня, ни в какое сравнение не идёт. Так, поверхностный осмотр. Вот у капитана он тщательно всё перерыл. И опять же, капитана он дождался, а меня — не стал. Не логично.

— Не логично, да. А ты во сколько домой вернулся?

— В начале одиннадцатого. Ладно хоть в управление заезжать не пришлось — капитан разрешил с утра материалы завезти, а то бы тут ночевал. — Хэнк смачно зевнул и потёр глаза. — Пойду я к автомату за кофе. Тебе принести?

— Нет, спасибо, кофе не надо. Купи мне на обратном пути кекс или батончик, — Ник тяжело вздохнул: — Не позавтракал сегодня.

— Ладно, не позволю тебе умереть с голоду, — пообещал Хэнк, вставая, и заговорщицки понизил голос: — А вот и капитан. Давай к нему.

Капитан, впрочем, шёл не к себе, а прямо к ним, так что Хэнк задержался у стола.

— Только что поступил вызов — «труп с оторванной головой». Возможно, наш случай, — сказал капитан, ни на кого конкретно не глядя. — Поехали, на месте разберёмся. Ник едет со мной. Хэнк, ты на своей. Ты мне нужен мобильным. Спускайся, я сейчас подойду.

— Чем он их полосует? — пробормотал Хэнк, провожая капитана взглядом. — Читал заключение? Похоже на звериные когти — наверное, что-то ритуальное. — Он ободряюще похлопал Ника по плечу, — пойду заводиться. Будет пытать — не сдавайся, я сказал, что ты был на первом этаже. Эх, накрылись кофе с кексом, ну, может, и к лучшему, оторванная голова — то ещё зрелище.

Ник сглотнул слюну. Его желудок — и куда только влезает — не соглашался с накрывшимся кексом. Сбегать, что ли, всё-таки до автомата с шоколадками? Ник покосился на вход, перевёл взгляд на кабинет, откуда уже выходил капитан, и подозрительно огляделся. Не показалось. Прямых взглядов он не поймал, но это как раз говорило о многом: коллеги успевали отвернуться, а некоторые многозначительно переглядывались. Кошку он, значит, вчера тут искал?

— Ник, пошли, — позвал капитан.

Догнать его удалось уже на лестнице. Шеф был стремителен, молчалив и, похоже, чем-то обеспокоен. Скорее всего, обезглавленным трупом, но Ника терзало чувство вины. За всё: и за опоздание, и за нападение Кимуры, и даже за то, о чём он не помнил. Лучше бы отчитал или сказал, о чём думает, или хотя бы обернулся.

Никак не удавалось с ним поравняться и увидеть выражение лица — то навстречу двое патрульных тащили задержанного, то дверь маятником летела в нос — приходилось бежать на шаг позади. На парковке капитан разблокировал двери юкона, жестом указал Нику забираться в салон и ушёл сообщать Хэнку адрес.

И всё это разделение по машинам выглядело неприятно странным: Хэнк ведь напарник Ника, даже если они куда-то ехали составом, дополненным капитаном, Ник всё равно садился к Хэнку. Сейчас капитан явно хотел поговорить о чём-то без свидетелей — может быть, обсудить, что успел узнать из отчётов. Хэнк, конечно, подначивает насчёт пыток, но потом обязательно спросит, чего хотел шеф. Нужно будет что-то для него сочинить. Вариант «построить за отсутствие на рабочем месте» был бы неплох, если бы речь шла не о Нике. Все знают, что капитан Ренард детектива Бёркхардта не строит.

Ник откинулся на сидении и прикрыл глаза. День только начался, а он уже замотался и запутался, потерял контроль над ситуацией. Как будто очнулся посреди леса и всё это время продирался сквозь бурелом и заросли, чтобы выбраться куда угодно. Нужна хоть минута покоя, остановиться, успокоиться и собраться с мыслями.

В салоне было очень тихо и тепло. Пахло кожей, пластиком…

солнцем, плавящимся под зноем асфальтом и сахарной ватой.

— Salut, petit. O? est ta maman?

Он в бездонной вышине неба, и его лицо скрыли, окутав белым ореолом, слепящие лучи солнца. Как будто он и есть свет. И нужно подняться недостижимо высоко, чтобы разглядеть и узнать.

Кто ты?

Слишком высоко.

Но кто ты?

— Ник, дай мне руку.

Внизу раскачивалась и плыла земная жизнь — простая, обыденная и нелепая. Ник даже не помнил названия окружающих его форм. Незачем помнить, неважно, потому что вверху, в потоках белого света…

— Ник, посмотри на меня. Дай. Мне. Руку.

Он снова посмотрел вниз, и окружающий мир неожиданно закрутился вихрем. Когда земля ушла из-под ног, на мгновение стало даже страшно. Но в следующий миг его подхватили на руки. А потом резко посадили на стол, и перед лицом оказались ядовито-зелёные глаза.

Хлопок дверью выдернул Ника из дрёмы и привёл тело в вертикально положение раньше, чем голова начала соображать. Где это он, чёрт возьми?

— Ник, ты хорошо себя чувствуешь?

Он обернулся на голос и наткнулся взглядом на капитана. На ядовито-зелёные глаза. И в прошлый раз они были гораздо ближе. Приснится же!

Капитан щёлкнул пальцами у него перед носом — Ник отпрянул от неожиданности.

— А, да-да, со мной всё нормально, — заверил он, окончательно приходя в сознание.

— Надо бы тебя на токсикологию отправить, — пробормотал капитан, пристёгиваясь, и завёл машину. — Поговорим, пока едем до места. Ты успел посмотреть вчерашнее дело?

— Узнал только, что мы ищем Акиру Кимуру, он напал на вас, а потом вломился к… — Ник обернулся на едущий следом додж, — Хэнку.

— Не много. Хорошо, я кратко перескажу тебе хронологию событий. Около четырнадцати часов вы с Хэнком прибыли на место преступления. Убитый Натаниэль Адамс, частный детектив из Нью-Йорка. В багажнике его автомобиля нашли оборудование для съёмки. На карте памяти обнаружились фотографии нас троих — Хэнка, твои и мои. Судя по всему, Адамс собирал о нас сведения. Ориентировочно в без пяти четыре Кимура напал на меня в моей квартире. Он требовал отдать ему три монеты Сэмюэля Бертрама. В начале шестого его вспугнуло появление сержанта Ву, затем прибыли вы с Хэнком. Из моей квартиры мы втроём вышли ориентировочно в половине седьмого. Хэнк получил от меня какое-то поручение и уехал, а мы отправились в управление. Туда мы вошли в девятнадцать часов сорок три минуты — это зафиксировала камера на входе. — Капитан покосился на Ника, явно что-то обдумывая, помолчал немного и осторожно добавил: — Я только начал просматривать записи, но в это время с тобой уже явно было что-то не так.

Ник сглотнул. Многообещающее оказалось продолжение истории, раз капитана оно так впечатлило. Сам Ник предпочёл бы вспомнить, а не услышать, и иметь возможность пережить что бы то ни было наедине с собой. Но память молчала, а любопытство нарастало.

— И в чём это выражалось? — неуверенно спросил он.

— Это… сложно описать. Гораздо важнее узнать, что с нами случилось между тем, как мы вышли из дома, и тем, как попали на камеру в управлении. Дорога до управления занимает в среднем сорок минут. Даже с поправкой на час-пик, мы добирались слишком долго, больше часа.

— У меня в телефоне включён GPS. Отправлю запрос оператору — посмотрим, не отклонялись ли мы с маршрута или, может быть, где-то останавливались.

— Хорошая идея, — согласился капитан. — Как вернёмся, займись. Я проверю оставшиеся записи.

— Мне тоже интересно посмотреть. — Ник прикусил губу, запоздало соображая, что, и, главное, каким обиженным тоном ляпнул. Как будто это вовсе не он сказал, а пятилетний ребёнок. Но ведь и правда интересно, а шеф отделывается общими фразами.

— Тебе не кажется… — задумчиво начал капитан.

— Что я всё ещё под действием? — сокрушённо вздохнул Ник. — Кажется. Я сдам кровь на наркотики.

— Не нужно. Иначе мне придётся тебя отстранить до получения результатов. Сейчас ты в пределах нормы, просто постарайся себя лучше контролировать. — Капитан вытащил из кармана пиджака флэш-карту, — здесь видео с двух камер, планшет в бардачке. Просмотри, сколько успеешь.

Ник взял флэшку и смущённо замялся. Смотреть при начальстве запись, где он в наркотическом угаре творит чудеса? Лучше бы молчал, а теперь надо приготовиться краснеть. Настроившись на худшее, он вытащил планшет, загрузил видео и приступил к просмотру.

Процесс оказался не таким занимательным, каким показался вначале. Первый двухчасовой отрывок был с камеры в коридоре, она даже не захватывала вход в отдел, только двери внутренних помещений. На ней вообще могло не оказаться ничего важного. Вряд ли они с капитаном заходили в комнату для допросов. Разве что кто-нибудь мог промелькнуть в направлении туалета, который расположен в самом конце коридора, и камера его всё равно «не видит».

Ускорив воспроизведение, Ник сосредоточился на мелькающих фигурах. Качество картинки после конвертирования было ниже среднего, и он надеялся опознать себя или капитана по внешним признакам — росту и одежде.

Через десять минут возникло подозрение, что он проморгал самое важное, когда на мгновение отвлёкся на перекрёстке, ещё через пять — что капитан специально подсунул ему записи с самых бесперспективных камер. Хотя какие могут быть основания подозревать его в подобном коварстве? Он ведь не знал, что Ник напросится на просмотр. А раз напросился, то нечего жаловаться, нужно честно и ответственно убедиться, что в этом коридоре их вчера не было.

«Не с моим счастьем», — мрачно подумал Ник, останавливая видео. Промелькнувшая композиция была настолько живописной, что внутренний голос требовал закрыть файл и забыть, что в нём что-то есть, и уж точно не рассматривать в подробностях.

— Нашёл что-нибудь? — спросил капитан.

— Сейчас проверю, — пообещал Ник, разрываясь между желаниями выбросить планшет в окно или вручить шефу — пусть сам такое смотрит, у него нервы железные.

Собрав волю в кулак, Ник сдвинул таймер и пустил видео на стандартной скорости. Коридор был пуст, затем по нему прошёл полицейский в форме, и снова никого, пока на отметке «20:56» не появились вчерашние капитан Ренард и детектив Бёркхардт, почему-то в обнимку. Ник приблизил планшет к глазам в надежде, что подобный эффект создаёт дрянное качество видео в сочетании с игрой света и тени. К сожалению, руку капитана, крепко обнимавшую его за плечи, было видно отчётливо, так же, как и его руку, цеплявшуюся, вероятно, за ремень капитана. Ну, за что она ещё могла держаться под пуловером? Слаженно прошагав в конец коридора, иллюстрация «неуставные отношения на рабочем месте» скрылась из вида.

— Приехали, — сообщил капитан, сворачивая на стоянку перед административным зданием гостиницы. — Так что ты нашёл?

Ник остановил видео и протянул планшет шефу.

— На двадцать — пятьдесят шесть мы прошли по коридору.

Капитан мельком взглянул на стоп-кадр с пустым коридором, погасил экран и к немалой радости Ника положил планшет между сидений.

— Это может подождать. Пойдём, посмотрим, что там за «труп с оторванной головой».