Вопрос доверия (джен)

В управлении стояла сумрачная тишина, как никогда располагающая к сладкому сну на столе. Ник даже обрадовался просьбе сбегать за кофе. Он даже предложил слетать за хорошим кофе, но капитан ещё раз попросил не покидать управление, пришлось прогуляться всего лишь до первого этажа и обратно.

Он вошёл в кабинет без стука. Уже шагнув внутрь, Ник вспомнил, что было бы неплохо хотя бы поскрестись в косяк, но капитан не обратил на это внимания — поднял глаза от экрана и поманил рукой.

— Фоторобот очень приблизительный, — самокритично признался он, — но общее представление составить можно.

Ник обошёл стол, поставил стаканчик кофе рядом с ноутбуком и, облокотившись о спинку кресла, наклонился к экрану. Портрет Кортеса вполне был достоин попасть в энциклопедию как иллюстрация к статье «Европеец».

— А цвет волос, цвет глаз?

— Светлые, серые, — Ренард посмотрел на него снизу вверх, и в его голосе послышалась усмешка: — Ник, его главная примета — неприметность.

— Но он же испанец.

С близкого расстояния стали заметны красные сосуды, прорезавшие уголки глаз капитана, и тёмные круги недосыпа. Ссадина, разделявшая левую бровь надвое, почти затянулась, а такая же, расчертившая нижнюю губу, запеклась бурой корочкой и заживать не спешила.

— Он глава тайной службы. Его сложно заметить как в толпе, так и на безлюдной улице. Утром фоторобот получат все патрульные — вряд ли это чем-то поможет, но попробовать стоит.

— А основание для розыска? — опешил Ник.

— Свяжем с убийством твоих похитителей. В восемь утра у нас будет свидетель, который расскажет, что видел этого человека, убегающим от места преступления.

— Сэр, это же…

— Подлог, — подсказал капитан. — Ник, ты ведь понимаешь, что Кортес не пойдёт под суд. А нам нужно его найти, пока он не убил ещё кого-нибудь и не добрался до тебя. Поверь, мне всё это тоже не доставляет удовольствия, но ситуация серьёзнее, чем ты думаешь. Мы при любом исходе получим конфликт с Испанским… в лучшем случае только с Испанским Домом, — он покосился на чёрный телефон-раскладушку, заряжающийся на краю стола, — возможно, и с Французским тоже. Поэтому мы не можем позволить себе роскошь действовать только как копы.

Ник отпустил спинку кресла и, не сводя с шефа недоверчивого взгляда, присел на тумбу у окна.

— Вы считаете, Кимура мог работать на Французский Дом?

— Я не исключаю такой возможности.

— Они же ваши родственники. А… Оу, — он мысленно отвесил себе пинка и прикусил язык. Конечно, если французский принц служит в полиции американского города, это многое говорит об отношениях внутри семьи. — Вы нашли что-то в телефоне Кимуры?

Капитан разочаровано покачал головой:

— Контакты и список исходящих пустые, все входящие — со скрытых номеров. Придётся ждать, когда наниматель сам ему позвонит. Если повезёт, опознаю голос.

— Я бы не назвал это везением, — пробормотал Ник.

Капитан пожал плечами и отпил кофе.

— До утра ещё далеко. Найдёшь, чем заняться в управлении? — спросил он, подчёркивая последнее слово.

— Доделаю бумажную работу, — пообещал Ник.

Пообещать оказалось проще, чем приступить. Стоило только очутиться в собственном кресле, как мозг взбунтовался против интеллектуальной, но нудной деятельности и потребовал спать.

Ник открыл файл с последним отчётом, закрыл его и открыл папку сохранённых кадров с видеокамер аэропорта. Если за всеми неприятностями двух прошедших дней стоит Диего Кортес-Эвиа, то и этот светловолосый затылок, вполне вероятно, принадлежит ему. Убийство Иво Лулича всё же немного выбивалось из общей картины. По непонятной причине Кортес лично к Нику не приближался. Боялся, что ли? Нанял людей, дистанционно устранил часть Жнецов, напрямую угрожавших жизни Гримма, хранящего монеты. Но Иво Лулич был убит потому, что узнал Кортеса. Узнал — и что в этом такого? Он бы не стал сообщать Ренарду и Гримму, что в Портленд прибыл представитель Испанского Дома, тем более чуть позже Кортес сам заявился в управление. И, судя по записи, Лулич отреагировал на знакомое лицо вполне дружелюбно и вежливо.

Ник широко зевнул и потёр глаза. Голова отказывалась соображать. Похоже, придётся пить ту же кофейную гадость, что и капитан. Или установить будильник и поспать двадцать минут?

Решительно поднявшись, Ник отправился на первый этаж. Идея вздремнуть была слишком соблазнительной, и не факт, что хитрый организм согласится проснуться в отведённый срок даже под десять будильников.

Сейчас бы кому-нибудь позвонить и проговорить несколько часов. Но Монро и Розали лучше не отвлекать, а Джульетта давно уже спит. Нужно было позвонить ей раньше, только Ник не знал, как объяснить своё отсутствие и этой ночью, тянул до последнего, уверенный, что она сама позвонит ему. Но звонка так и не было. Наверное, обижается.

Это мелочи — пусть обижается, лишь бы с ней всё было в порядке.

Но она не в порядке. У неё чёрные глаза. У неё чёрные глаза и ядовито-жёлтый язык. Разъярённая тайская кошка с чёрными глазами выла и вгрызалась в решётку переноски. Кошка ведьмы Адалинды Шейд. И три царапины на руке Джульетты.

— Никки, это я.

— Мама?

Бред. Ник с трудом разжал пальцы, сомкнувшиеся на перилах, и шагнул на следующую ступеньку. Ноги дрожали.

Наверное, именно эту кошку он вчера весь вечер порывался искать. Игра воображения, галлюцинации.

У Адалинды, если она не лгала, была кошка — египетская мау. К тому же Ник весь вечер оставался с капитаном, он не мог приехать домой, не виделся с Джульеттой, не отвозил её в трейлер, пытаясь объяснить, кто он такой. С ней всё в порядке. Она не позвонила, потому что обижается на него, а его воспоминания — это гремучая смесь бреда и реальности. Его девушка жива, его мать погибла, его начальник — везен королевских кровей.

Джульетта ответила на звонок утром и днём, но до самой ночи он так и не нашёл времени, чтобы увидеться с ней. Что если по телефону говорила не Джульетта? В нём, помимо «Чистого Дня», сидит неизвестное зелье на крови, так почему он легко и наивно верит в происходящее вокруг?

Ник слетел по ступеням и выскочил на улицу, на бегу вызванивая службу такси.

* * *

Офицер Милас проявила все мыслимые предосторожности, даже запросила номер значка в диспетчерской и дотошно сверила с тем, что Ник ей предъявил.

— Я не стала будить мисс Сильвертон, — сказала она, убирая пистолет в кобуру, — хотя ваш звонок в три часа ночи был неожиданным. Точно ничего не случилось, детектив?

— Всё в порядке, офицер, — заверил Ник, настороженно осматриваясь. — Мне просто нужно срочно… увидеть Джульетту.

Милас недоверчиво нахмурилась, но охранять мисс Сильвертон от её же парня ей, видимо, не приказывали.

— Наверное, я успею сходить за кофе? — спросила она.

Ник закивал. По дороге он успел немного прийти в себя и собраться с мыслями. История с заколдованной кошкой, действительно, не вписывалась во вчерашний вечер, ведь в воспоминаниях фигурировал и Монро: в его доме отравленная Джульетта потеряла сознание, а потом они нашли кошку. Его оказавшаяся живой мама убила Акиру Кимуру, вонзив ему нож в сердце. Последнее было довольно странным совпадением. Возможно, вчера он видел убийство Кимуры, и одурманенный разум пропустил виденное через призму бреда. Сейчас Ник уже отличал фантазии от реальности, во всяком случае, уверил себя в этом, пока добирался до «Банфилда». Но стоило ему только шагнуть в номер, как едва улёгшаяся паника всколыхнулась с новой силой: чересчур хороший номер, большой и даже почти шикарный — со стеклянным столиком, плазменной панелью, ажурными перегородками, — бюджет полицейского управления не мог позволить себе охранять членов семьи сотрудников за такой баснословный счёт. А ведь Джульетта официально даже и не была членом его семьи. Что бы Нику ни предстояло увидеть в спальне, он предпочитал увидеть это без посторонних.

Милас прихватила куртку и вышла на улицу, бесшумно притворив за собой дверь. Ник подождал немного, защёлкнул замок и на подрагивающих ногах направился к спальне.

Джульетта лежала поверх покрывала полностью одетая — в джинсах и блузке — и крепко спала.

Оставив дверь приоткрытой, Ник бесшумно приблизился к ней и сел на краешек кровати. Руки Джульетты были сложены на животе поверх сотового телефона, словно она ждала звонка и, засыпая, боялась его пропустить. И никаких царапин у неё на руках не было. Конечно же нет. Конечно же, и кошка, и нелепое объяснение в трейлере, и живая мама, — всё это были только галлюцинации.

— Ник? — сонно пробормотала Джульетта и попыталась сесть. Спросонья ей никак не удавалось скоординировать движения.

Ник сгрёб её в объятия и зарылся носом в спутанные волны волос.

— Что-то случилось? — встревожилась она.

— Нет, всё хорошо, — пробормотал он и стиснул руки сильнее. Остаться бы так до утра.

— Мы поедем домой? — сдавленно прошептала Джульетта.

— Ещё нельзя.

— Что? — от умилённого всепрощения в её голосе не осталось и следа. Она неловко высвободилась и с негодованием вскочила с постели. — Ты же сказал, что всё хорошо!

— Не настолько, — покаялся Ник. — Ситуация ещё не разрешилась, и тебе безопаснее оставаться здесь.

— Какая ситуация? Ник, я хочу домой, мне нужно на работу, а ты со вчерашнего утра пропал и ничего не объясняешь. Вы с капитаном заперли меня и охрану приставили, будто я под арестом. В чём дело?

— Мы ловим опасного преступника.

— Ты каждый день ловишь опасных преступников.

Ник тяжко вздохнул. Похоже, приезжать не стоило. Бурю было бы легче пережить, имея возможность выполнить все требования невыспавшейся любимой, а сейчас придётся отвечать.

— Конкретно этот преступник имеет что-то лично против меня. Я не хочу, чтобы ты из-за меня пострадала.

— Лично против тебя? — Джульетта присела обратно. — Ты остаёшься здесь со мной?

— Э-э-э… Нет, я должен закончить это дело.

— Но ты не можешь! Ты сам мне рассказывал, детектив не может вести личное дело. Если этот человек ищет тебя, ты должен быть под защитой.

— Джульетта…

— А если с тобой что-нибудь случится? Ник, кто он? Что ему от тебя надо?

Ник схватился за голову. Глубокая ночь после тяжёлого трудового дня вообще не подходила для споров.

— Я даю тебе слово, со мной всё будет хорошо, — заверил он.

Но железный аргумент подействовал на Джульетту неожиданным образом — её губы задрожали, и глаза, к ужасу Ника, наполнились слезами. Он поспешно сгрёб её в охапку и прижал к своему плечу, чтобы не видеть творящееся безобразие.

— Ну не надо, — жалостливо попросил Ник. — Джульетта, это правда, со мной ничего не случится — он не пытается меня убить.

— Что ему нужно? — всхлипнула она.

— Не помню.

— Как «не помнишь»?

Ник обругал себя за длинный язык, но зато Джульетту, похоже, удалось отвлечь от горестных мыслей, что не могло не радовать.

— Просто не помню. Мне вчера что-то вкололи — ничего опасного, и уже всё прошло, но вчерашний день я помню урывками, — он с опаской покосился на неё и перевёл дух: полуправда опять сработала: Джульетта выглядела обеспокоенной и не более того. — Ты как?

— Я боюсь за тебя.

— Обещаю быть очень осторожным.

— Ты хотя бы до утра останешься? — Джульетта уютно ткнулась носом в его шею и устало вздохнула.

Спать захотелось невыносимо. Обнять её, прилечь рядом и закрыть глаза всего на мгновение, хотя бы на двадцать минут…

— Не могу, — Ник высвободился, чмокнул её в губы и встал с кровати. — Очень хочу, но я обещал, что сразу же вернусь в управление. Чем быстрее мы его поймаем, тем раньше сможем вернуться домой. Постарайся заснуть, хорошо? Я позвоню утром.

— Хорошо, — Джульетта печально кивнула, — будь осторожнее.

— Конечно.

Ник ещё раз оглянулся на неё от двери, улыбнулся и прикрыл комнату от яркого света гостиной.

На кресле лежала куртка Милас, на столике — ключ с номерком.

— Офицер? — в полголоса окликнул Ник.

— Я здесь, — отозвалась Милас из-за приоткрытой двери уборной.

— Не слышал, как вы вернулись. Я поехал — закройте за мной.

— Конечно, детектив. Иду.

Ник вышел на улицу и огляделся в поисках своего таксиста. Они договаривались всего на десять минут ожидания, однако машина стояла на прежнем месте — пожилой водитель приветливо помахал ему рукой из открытого окна и завёл двигатель. Можно было бы съездить за пикапом, но тогда придётся сделать большой крюк, а капитан очень расстроится, если заметит его побег из управления. Вдруг ещё не заметил. Или вдруг он случайно заснул — нужно срочно возвращаться и будить.

* * *

Под утро сильно похолодало, и хотя по улице пришлось пройти едва ли десяток шагов, но в одной футболке Ник успел продрогнуть. По ступенькам он влетел пулей, согреваясь, а заодно разгоняя сон, едва не сморивший его в такси.

В отделе ничего не изменилось, будто он и правда отлучался всего на пять минут за кофе. Полусонные дежурные даже не обратили на Ника внимания. Он прокрался мимо капитанского кабинета и, сдернув со спинки кресла кожанку, наконец-то укутался.

Прилечь на диван, укрыться курткой и прикрыть глаза на двадцать минут — попросил организм. Даже во время обычной ночной смены предрассветные часы были самыми муторными. Ник не решился сесть, похлопал себя по щекам и пошёл к начальству. Насколько нелепо в их ситуации прозвучит вопрос «Не спите, сэр?»

Закрытые жалюзи на окнах слегка беспокоили. Ник вовсе не был уверен, что сумеет беспристрастно рассказать шефу о складе двенадцати мёртвых Жнецов, да и вообще мысль о капитане, потерявшем память трёх суток, его откровенно пугала.

Уже проворачивая ручку, Ник вспомнил, что опять забыл постучать, и неуверенно глянул за дверь. От сердца отлегло — капитан определённо не спал: он стоял, упираясь левой рукой в стол, а правой зажимал висок.

— Капитан, у вас всё… — Ник оборвал себя на полуслове и быстро прошёл в кабинет. — Сэр?

Он с содроганием присмотрелся к впившимся в волосы пальцам, но ничего ужасного под ними не заметил, голова выглядела вполне целой. Кровь виднелась только на плотно сомкнутых губах — проступила из лопнувшей ранки.

— Вам, наверное, лучше сесть.

Капитан чуть повернул голову и посмотрел на него воспалённым левым глазом. Правый был закрыт, и от слипшихся ресниц по щеке змеилась мутная белёсая дорожка.

— Нужно ехать, — хрипло выдохнул он сквозь стиснутые зубы и отпустил стол.

Стоять прямо капитан не смог — тут же занесло. Ник метнулся к нему, нырнул под локоть и, обхватив его торс, изо всех сил упёрся, восстанавливая равновесие.

— Скажите, что нужно — я принесу, — пообещал он, стараясь сдвинуть шефа в сторону кресла. Шеф не поддавался. — Лекарство какое-то? Сэр, вы даже идти не сможете.

— Помоги мне спуститься, — капитан выровнялся и, тяжело дыша, отпустил висок.

Если не приглядываться — не замечать закрытый глаз, подрагивающие от напряжения желваки и не обращать внимания на прерывистое дыхание… Любой случайно встреченный коллега обязательно спросит, куда детектив тащит умирающего капитана, и вызовет скорую помощь. Им ведь не объяснишь, что из всей современной медицины везенам подходит только травматология.

Ник осторожно отпустил капитана и отошёл на шаг. Держался тот неплохо, им ведь главное выйти из отдела, не привлекая внимания, а по лестнице уже как-нибудь, хоть волоком. Попытавшись представить, как тащит вниз бесчувственное тело начальника, отсчитывая ступеньки пятками его туфель, а в этот момент вверх поднимается Хэнк, Ник тоже прикрыл один глаз.

— Ладно. Уверен, вы знаете, как лучше. — Он открыл дверь и оглянулся.

Капитан сделал неуверенный шаг. Его лицо на миг исказилось от боли, рука дёрнулась к виску, но он стиснул кулаки и, отдышавшись, снова пошёл.

За всю дорогу до лестницы его ни разу не занесло, но Ник всё равно шёл рядом, готовый в любой момент поддержать за локоть. Поддержать пришлось, когда дверь за их спинами бесшумно закрылась. Капитан повис на его плече, цепляясь одной рукой за перила. Зубы обнажились, и из ранки на губе снова выступила жирная капля крови, но из горла не вырвалось ни звука.

Хоть бы сказал, что Ник напрасно дёргается, это, мол, особая королевская мигрень. Или что не напрасно, и нужно срочно лететь к ближайшему везеновскому знахарю. Почему, мать его, висок, и почему, мать его, правый? Он так надеялся забыть утренний кошмар, как забывается любой сон, но этот на удивление чётко врезался в память. Что это было: воспоминание или предвидение? Ника передёрнуло.

Капитан с глухим стоном втянул воздух в лёгкие, чуть твёрже встал на ноги, и Ник, поудобнее закинув руку на плечо, повёл его вниз, медленно и осторожно, без резких движений. На подходе к юкону он выдохся окончательно. Волосы прилипли ко лбу, перед глазами поплыло, и неприятно гулко пульсировало в ушах. Сказывалась бессонная ночь.

Прислонив капитана к боку внедорожника, Ник вытащил из его кармана ключ и, щёлкнув брелоком, открыл пассажирскую дверцу. Несколько долгих мгновений ушло на осознание, что сидение отрегулировано под него, и капитанские бесконечные ноги в имеющееся пространство не поместятся. Он сунулся в салон, отодвинул сидение до упора — и приступ головокружения едва не свалил его со ступеньки. А ведь без сна прошли только сутки и те неполные, и впереди ещё как минимум восемь часов, которые тоже нужно выдержать.

Ник перевёл дух, помог мало что соображающему шефу сесть и осторожно коснулся его локтя.

— Сэр, куда ехать? Капитан?

Капитан не реагировал и едва не до хруста сжимал собственный череп.

На церемонии у Ника не осталось никаких сил — он взял шефа за подбородок и повернул к себе.

— Капитан, мне нужен адрес, куда вас отвезти.

На мгновение Нику показалось, что тот не понимает ни слова, будто забыл человеческую речь. Потом капитан не глядя вытащил из пиджака телефон, поднёс его почти впритык к левому глазу, нажал на экран и отдал Нику.

«Кэтрин» назывался открытый профиль контакта с номерами телефонов и адресом.

— Туда ехать не меньше получаса, — ужаснулся Ник. — Сэр, до моего друга ближе. Скажите, что вам нужно — возможно, у него тоже есть… Сэр. Капитан. Сэр.

Ник в отчаянии застонал и захлопнул дверцу. Хорошо, что хоть по пустым дорогам ехать: ему ещё не приходилось управляться с таким танком, и по дневному трафику можно было ползти все два часа. Оббежав юкон, Ник распахнул дверь и с удивлением уставился на здоровую дыру рядом с задним окном.

— Тамин, — еле слышно сказал капитан.

Ник запрыгнул в салон и наклонился к нему.

— Как?

— Тамин, — повторил он, сгибаясь.

— Нет-нет, сэр, вам лучше сидеть прямо и не спать, — Ник придержал его за плечо, перегнулся, кое-как дотягиваясь до ремня безопасности, и пристегнул. — Держитесь.

Придвинув сидение и отрегулировав зеркала, Ник завёл двигатель и осторожно повёл внедорожник к выезду. Отвлечься на звонок Розали он решился, только очутившись на пустой дороге.

— Да, Ник? — шепнула она в трубку.

— Привет… — он неловко проглотил её имя, — слушай, ты знаешь, что такое «тамин»?

— Это мощный психостимулятор.

— А… — Ник растеряно покосился на шефа. — Какое он действие оказывает?

— Как и все психостимуляторы, стимулирует психическую активность, снимает усталость.

— Привыкание вызывает?

— При регулярном употреблении, да, ещё какое.

Шефу предстоит неприятный разговор, хмуро подумал Ник. Сейчас требовать от него объяснений бесполезно, и при этом нужно решать проблемы по мере их поступления.

— У тебя есть?

— Э-э-э, Ник, а на кофе ты не продержишься? Я уже смешала первый вариант противоядия. Если не найдём более удачных компонентов, этот к часу дня будет готов.

— Это не для меня. Скажи, что у тебя есть тамин. Пожалуйста, очень надо.

— Извини, но нет. У него короткий срок годности, поэтому готовится под заказ. На весь процесс — восемь часов, может, чуть меньше.

— Ладно. Как противоядие будет готово, позвони.

— Конечно.

Ник убрал сотовый в куртку и попытался испепелить капитана взглядом.

— Едем к Кэтрин. Надеюсь, у неё есть ваш тамин.

Капитан не ответил. Время от времени он порывался согнуться, но ремень надёжно удерживал его у спинки. На перекрёстке Ник развязал ему галстук и расстегнул верхнюю пуговицу. Какую бы дрянь шеф ни принимал, на абстинентный синдром его состояние не походило, если у везенов он, конечно, не проявляется дикими головными болями. Зато приём стимуляторов отлично объяснял перепады настроения. Быть может, когда Ник только пришёл в убойный отдел, капитан как раз пытался завязать? Что если он сорвался только сегодня, узнав о запрете на сон? Пока капитан держится за голову, всё в порядке, лишь бы не начал раздирать её.

Как Ник ни старался, за полчаса доехать не удалось. Даже на пустой дороге ему казалось, что он управляет не внедорожником, а целым двухэтажным автобусом, и с непривычки не впишется ни в один поворот и снесёт все встречные пожарные гидранты. Ближе к цели стало совсем туго: приходилось смотреть и на обступившие дорогу гидранты, и на пугающе затихшего капитана, и на карту в телефоне. Его совсем не привлекала перспектива стучаться с шефом на плечах в каждый спящий дом и спрашивать, здесь ли живёт Кэтрин.

С домом, наконец, удалось определиться — жалко, что на карте не написали, что у него красная дверь. Ник припарковался, отстегнул шефа, выпрыгнул из салона и, оббежав юкон, распахнул пассажирскую дверь.

— Приехали.

Капитан с глухим стоном завалился вперёд.

— Всё уже, почти добрались, — пробормотал Ник, перехватывая его поперёк груди, и с трудом усадил прямо, — осталось два шага. Сэр, ну идёмте.

Для начала нужно его вытащить. Но как? Удобнее всего ухватиться было бы за ту руку, которой капитан продолжал держать голову. Не взорвётся же она, в конце концов… Ник обхватил исполосованное запястье и отвёл его в сторону, преодолевая пугающе слабое сопротивление. Висок и смятые волосы по-прежнему выглядели нормально: ни крови, ни трещин, ни осколков кости. В том мерзком сне рана находилась чуть дальше виска, над ухом, и даже если там что-нибудь есть, то в темноте разглядеть ничего не получится. Ник неуверенно коснулся плотного ёжика волос, чуть надавил и прощупал кожу над ухом — под пальцы попала небольшая выпуклость.

— Твою мать, — беззвучно прошептал Ник, отслеживая кончиками пальцев протяжённость шрама.

Около двух с половиной дюймов прощупывались отчётливо — рубец был довольно плотным, но к краям истончался, и оценить, где заканчивалось хирургическое вмешательство, не получалось.

Капитан, не открывая глаз, прижался к его ладони виском и перестал тянуть к голове руку.

— Вот теперь точно приехали, — растеряно проговорил Ник. — Сэр, нам нужно идти. Слышите?

Осторожно убрав ладонь, он закинул руку капитана себе на плечи и буквально выволок его из юкона. Ноги шеф, слава богу, ещё мог переставлять. Только глаза совсем не открывал и почти не координировал движения. Короткая дорожка и невысокое крыльцо окончательно доконали мышцы Ника.

— Обратно вы меня понесёте, — пропыхтел он, вжимая кнопку звонка.

Кэтрин открыла сразу, будто ждала под дверью или случайно проходила мимо неё в этот момент. Что не ошибся адресом, Ник понял по серой коже, перекошенному рту и провалам глаз Ведьмы. Яростно зашипев, тварь отшатнулась назад, но быстро взяла себя в руки и приняла человеческий облик.

Шефу предстоит очень неприятный разговор, хмуро подумал Ник, оглядывая элегантную блондинку за сорок.

— А ты, наверное, Ник, — первой нарушила молчание Ведьма. — Он не ранен?

— Нет, — Ник заставил себя не скрипеть зубами и говорить спокойно. Мало ли как у него сложились отношения с Адалиндой. Конкретно эта Ведьма ему ничего плохого ещё не сделала. — Он сказал, что ему нужен тамин.

— Понятно, — Кэтрин посторонилась и указала вглубь дома: — Заноси.

В гостиной она обогнала их и распахнула дверь смежной комнаты. Не разбирая дороги, Ник протащил шефа туда и с помощью Ведьмы уложил на короткий кожаный диван без подлокотников, так что ноги просто свесились на пол. Стоило только выпустить правую руку, как она тут же вернулась на своё место — сжала голову над ухом.

— Тамину нужно ещё сорок минут на завершение реакции, но им здесь уже не обойтись, — заключила Кэтрин.

Ник бегло осмотрелся. Комната очень походила на внутреннюю комнату в магазине Розали — повсюду свисали связки сушёных трав, стояли бутыльки и баночки, фарфоровые ступки, штативы, старинные книги. Отдельно, на краю рабочего стола, рядком выстроились двенадцать бутыльков из тёмного стекла, над их открытыми горлышками поднимался бледно-розовый дымок.

— Он засыпал в пути?

— Вроде нет, — не очень уверенно отозвался Ник.

— Вроде? — усмехнулась Кэтрин, приблизившись к столу. — Ладно, ускорю реакцию — эффективность снизится до трёх часов…

Перелив содержимое одного бутылька в пробирку, Ведьма добавила компонентов, прогрела на спиртовке, встряхнула и, зачерпнув плоской ложечкой крупчатую смесь из тёмной банки, присела на корточки рядом с капитаном.

— Эй, Гримм, — позвала она, — открой ему рот.

Ник подошёл к изголовью, оценил подрагивающие на лице капитана желваки и надавил на его подбородок. Потом на напряжённые мышцы, снова на подбородок — без толку.

— Давай я отвернусь, а ты скажешь, когда всё будет готово, — предложила Ведьма.

— И как я должен это сделать?

— Да как угодно.

Где-то на лице должны быть точки, куда нужно давить — это Ник знал, но вот где они точно расположены, раньше знать не было необходимости. А ощупывать всё лицо при Ведьме совсем не хотелось, даже если она отвернётся. Так же, как и пытаться разжать зубы. Ножом — зверство, пальцами… Ник покосился на подрагивающие губы в разводах спёкшейся крови. Ведьму тогда придётся убить.

А ещё можно зажать нос — и это самый простой вариант.

Ник присел на корточки, подсунул руку шефу под голову и немного приподнял.

— Капитан, сэр…

— Он не услышит.

— Откройте рот.

Капитан расцепил зубы. Ведьма хмыкнула, быстро напоила его тамином из пробирки, следом всыпала крупку и зажала рот ладонью. Капитан дёрнулся, пытаясь откашляться, на мгновение распахнул глаза и обмяк. Лицо его умиротворённо разгладилось, дыхание выровнялось, и правая рука безвольно соскользнула с дивана. Ник вопросительно уставился на Ведьму.

— Через десять минут проснётся — будет в порядке, — сказала она, поднимаясь. — Тамин разбудит. Можешь идти.

Ник опустил голову капитана на диван, встал, чувствуя, как противно дрожат уставшие ноги и ноет поясница, вышел в гостиную и громко переспросил:

— Десять минут?

Уютно устроилась Ведьма: белый диван в эркере, мягкие кресла, галерея фоторамок на комоде под зеркалом, включённый электрокамин…

— Да, — с подозрением откликнулась Кэтрин.

Ник решил её не разочаровывать:

— Ну так я подожду, — заверил он, проходя к камину.

Ведьма вылетела из комнаты в мгновение ока.

— Это мой дом!

— Вызови полицию, — посоветовал Ник.

— Гримм, ты плохо понимаешь? — прошипела она, балансируя на грани человеческого облика.

— Мы можем подраться, — покладисто согласился он и отвернулся к зеркалу на стене. Фальшивые языки пламени завораживали и усыпляли, нужно отвлечься хоть на что-нибудь, хоть бы и на собственную измождённую физиономию.

— Чего ты хочешь? — Ведьма сбавила тон и, продефилировав мимо зеркала, вальяжно устроилась на диванчике.

— Задать несколько вопросов.

Она недовольно скривила губы, глядя в сторону, помолчала немного и указала на стул перед собой.

— Садись, спрашивай. Не обещаю, что отвечу на все твои несколько вопросов, на часть — возможно. И потом ты уйдёшь из моего дома.

На взгляд Ника, кресло, тоже кстати стоявшее напротив дивана, было удобнее, но спорить по мелочам не хотелось.

— Что с капитаном? — спросил он, присаживаясь.

— Последствия травмы.

— Черепно-мозговой?

Кэтрин кивнула, подумала и указала наманикюренным пальчиком на правый висок. Ник ждал, выразительно подняв брови. Ведьма обворожительно улыбалась и демонстрировала обтянутые узкими брюками стройные ноги.

— Как-то не складывается у нас общение, — вздохнул Ник, поднимаясь.

— Сядь. Не люблю, когда мельтешат перед глазами, — Кэтрин спрятала улыбку. — Почему бы тебе не расспросить самого капитана?

— Потому что он спит, и я спрашиваю тебя, — Ник присел обратно. — Что за травма? Что за последствия? Какого чёрта ты снабжаешь его стимуляторами?

— Понятно! — Ведьма прыснула и прижала тонкую ладонь к губам. — Ты считаешь, что он наркоман, а я его поставщик? Не стоит так переживать: чтобы заработать зависимость от тамина, его нужно принимать регулярно, каждый день. Поверь, Гримм, за семнадцать лет он ни разу не брал у меня больше восьми доз на две недели — сегодня у вас исключительный случай.

— Которая это доза за сегодня?

— Насколько мне известно, третья. Через три часа будет четвёртая.

— Ты сказала «семнадцать лет»? — Ник попытался осознать срок и удивлённо округлил глаза. — Это военная травма? Как он с ней в полицию попал?

— А ты как думаешь? — самодовольно усмехнулась Ведьма. — Некоторые снадобья, в том числе и тамин, способны купировать почти все последствия на короткий срок. Достаточный, чтобы пройти медосмотр.

— Зачем?

— Гримм…

— Рассказывай! — Ник хлопнул по деревянным подлокотникам и подскочил. — Зачем ему это? Зачем это тебе?

— Сядь! — рявкнула Кэтрин.

Ник сел.

— Это не так просто объяснить, Гримм. Ты ведь его совсем не знаешь, и хочешь узнать с моих слов?

— Коротко.

— Коротко — он так захотел.

— И ты ему помогаешь?

— Я ему обязана жизнью: он вывез меня из-под ракетного удара, а сам словил осколок в голову.

— Ты работала на Французский Дом?

— Так ты знаешь, — протянула Кэтрин. — Нет, никогда не работала. Французский Дом не имел отношения к той операции. Я работала на Феррат.

Ник закрыл рот и решил, что следующий вопрос не задаст. Ни сейчас — Ведьме, ни потом — капитану. Вряд ли он когда-нибудь будет готов услышать ответ.

— И наш принц тоже, — припечатала Кэтрин.

Ник прикрыл глаза и стиснул зубы. Не поладят они с ней.

— И сейчас?

— Нет. Он недолго на них работал, меньше года, фактически та операция была для него первой и последней. А ведь с Феррат у него могло быть великое будущее.

— Но после ранения принц стал им не нужен, — понимающе покивал он.

— После ранения — да, но это он с ними порвал. Там сложная история вышла: нам не выдали координатора, из-за которого всё случилось.

Ник поёрзал на стуле, устраивая ноющую спину поудобнее.

— Босния, — быстро сказала Кэтрин. — Босния и Герцеговина. Я была связующим звеном между везенами и людьми, оказывала влияние на человеческое командование. Приказы получала лично от координатора. Александр… как-то его… Берг. У него ещё водитель был — сынок кого-то из верхушки Феррат. Больше ничего об этом Берге узнать не удалось. Его высочество Ренард руководил разведкой. Они узнали и доложили о готовящемся ракетном ударе, наш штаб должны были эвакуировать, он мне лично сказал об этом, но вертолёты не прилетели. Потом выяснили, что информация потерялась на уровне координатора, а тот к тому времени уже скрылся. Шон молодой был — высокомерный и заносчивый. Взял джип и поехал к штабу. Я, когда поняла, что нас бросили, ушла пешком, и он меня подобрал. Из-под удара мы выехать не успели. Другой бы на его месте умер, но в нём достаточно голубой крови. Они живучие. Выкарабкался, хотя и не без последствий, как ты сам видел.

— Часто у него бывают такие приступы?

— Он должен спать не меньше девяти часов в сутки, лучше больше, или принимать тамин — тогда приступов не будет.

— И это всё?

— У него что-то с восприятием звуков. Спроси сам.

— Спрошу. Так, значит, вы пытались найти того Берга, вам его не отдали, и вы порвали с Феррат? — Ник на пробу качнулся вперёд и пристально посмотрел на Ведьму.

— Вроде того. Думаю, Его высочеству в целом ситуация не понравилась, добавилось что-то личное. Он практически в то же время окончательно рассорился с Семьёй и улетел в Соединённые Штаты Америки. Формально Орегон принадлежит Французскому Дому, и Портленд отдали младшему принцу, чтобы больше не видеть его в Париже. Я имела удовольствие быть лично знакомой с несколькими его братьями и прекрасно понимаю, почему Шон с радостью принял их предложение. Очень жаль, что он не имеет прав на корону.

— Я заметил странную вещь, Кэтрин, — заговорщицким тоном сказал Ник и широко улыбнулся, — как только я пытаюсь встать, ты начинаешь говорить. Что-то в той стороне, да?

Он указал на комод под зеркалом и, поднявшись, шагнул к нему. Ведьма оскалила белые человеческие зубы и с досадой отвернулась. По настойчивости, с которой она пыталась его удержать, Ник рассчитывал минимум на классический ведьминский рявк в лицо, и всё же было приятно раскусить её маленькую хитрость. Искать долго не пришлось — с фотографий в рамках на него взирала Кэтрин, молодая Кэтрин и юная, кокетливая Адалинда Шейд, нескладный подросток Адалинда Шейд и кукольно-прелестная девчушка Адалинда Шейд.

— Спасибо за увлекательную сказку, — пробормотал Ник, пытаясь удержать на лице улыбку, но душевных сил играть роль внезапно не оказалось.

Кэтрин хмыкнула:

— Я рассказала правду.

— Она твоя дочь.

— Да.

— Где она сейчас?

— Не знаю, — в глазах Ведьмы вспыхнули огоньки потаённой ненависти. — Мы не виделись с того дня, как ты лишил её силы.

— Ты лжёшь.

— Это правда, — сказал капитан от двери.

Ник обернулся. Он стоял, расслабленно подпирая косяк, спрятав руки в карманы брюк, и выглядел как всегда — сильным и уверенным, но абсолютно чужим.

— Я проверил Адалинду ещё утром, — продолжил капитан, глядя Нику в глаза, — с работы она неделю назад уволилась, в её доме пусто.

— Зачем ты его привёл?! — взвилась Кэтрин. — Я пыталась его отвлечь, но что я могла сделать?!

— Успокойся, — капитан чуть заметно улыбнулся, — всё нормально, ситуация изменилась.

Ник оглянулся на Ведьму — судя по выражению её лица, не он один чего-то не понимал, но в отличие от него она точно получит объяснение, а он узнает об "изменившейся ситуации" и планах капитана уже по факту случившегося. Вот как сейчас: Адалинда пыталась убить его тётю и требовала ключ, шантажируя жизнью Хэнка, а капитан её, оказывается, отлично знал.

Вытащив из кармана ключ зажигания, Ник положил его перед снимком, где крохотная Адалинда в бантах задувала свечи на торте, и в гробовой тишине вышел из дома.