Драко Малфой и Орден Лопаты (джен)

Примечание: В книге Беллатрикс не вырезала на руке Гермионы слово «грязнокровка», это было в фильме, но такое развитие событий кажется мне вполне вероятным, поэтому я решила использовать эту деталь.

…какой-то частью сознания Гарри, словно в перевёрнутую подзорную трубу, видел, как Вольдеморт карает оставшихся в Малфой-мэнор:

Глазами Вольдеморта Гарри видит Драко, стоящего у камина — его лицо покрыто кровью от осколков люстры, но там, где крови нет, видна смертельная бледность, ужас, отражающийся в глазах Малфоя-младшего, не поддаётся никакому описанию. Нарцисса больше не стоит рядом с ним — её тело, как и тело Люциуса, лежит у ног Драко, а Беллатрикс с волшебной палочкой в руках (очевидно, отобранной у сестры), пала на колени перед Вольдемортом.

— Она лжёт! — в отчаянии кричит Драко. — Отец хотел позвать вас сразу же, это она… Аааа!

Он не успевает договорить — Беллатрикс лёгким движением палочки, даже не оборачиваясь, послала в него Круцио.

— Вы можете войти в моё сознание, мой лорд! — умоляюще тянет она глубоким грудным голосом. — Вы можете проверить меня, у меня нет от вас секретов! Я никогда не посмела бы лгать своему господину! Это Малфои! Этот мальчишка, мой племянник — из-за него мы не вызвали вас сразу же. Он сказал, что не может опознать Поттера, а когда мы сами, без его помощи уже опознали грязнокровку, он сказал, — тут она издевательски-высоким голосом передразнивает дрожащий голос Драко, — «Не знаю… Может быть… Вроде да». Он проучился рядом с этой тварью шесть лет, и всё ещё был не уверен?! Когда даже охотники, увидевшие её впервые в жизни, опознали Грейнджер! Я пытала её, чтобы быть уверенной, чтобы не звать вас понапрасну, мой лорд, если бы он сразу опознал Поттера, мы бы не медлили, и у мальчишки не было шанса сбежать! Проверьте меня, мой господин, я прошу вас!

— Врёшь, тварь, ты всё врёшь! — визжит Драко, очевидно из последних сил. Он только оправился от пытки и, трясясь всем телом, поднимается на ноги, но на этот раз его придавливает к полу Круцио самого Вольдеморта, и Драко снова кричит, ещё сильнее, чем прежде.

— Не нужно, Белла, — шелестит голос Тёмного Лорда мягко, в то время, как он продолжает пытать Драко, — я верю тебе, кроме того, у меня мало времени. Я должен сказать, я разочарован семьёй твоей сестры…

— Она не сестра мне больше! — горячо восклицает Беллатрикс, воздевая руки к Вольдеморту, словно в молитве.

— Не прерывай меня Белла, — жёстко одёргивает её Вольдеморт, — я сказал — у меня мало времени! — Беллатрикс сжимается от ужаса. — Я разочарован в них, но я по-прежнему уверен в твоей преданности — ты не стала бы врать мне, а вот мальчишка Малфой уже пытался это сделать, когда утверждал, что убьёт Дамблдора. Да и после этого — он не слишком горел желанием помогать нам. Свяжи их, отправь в темницу, избавься от того сброда, который привёл сюда Поттера, сотри им память — никто не должен знать о наших неудачах. Я закончу свои дела и вернусь, и тогда я накажу их, я накажу примерно всю их семью, но для этого мне нужно больше времени.

— НЕЕЕТ! — кричит Драко. — Пожалуйста, не трогайте их! Убейте меня, сделайте что угодно, но не трогайте их! Не трогайте маму!

— О, нет, — усмехается Вольдеморт. — На эту уловку я больше не попадусь! Спасибо Дамблдору, он, в конце концов, оказался хорошим учителем — теперь я знаю, чем заканчиваются эти самопожертвования во имя любви! — последние слова он буквально выплёвывает. — Я не убью тебя. Это было бы слишком просто. Мне нужно идти, но… Круцио! До скорой встречи, Драко.

…Ярость Тёмного Лорда была ужасна, и всё-таки, рядом с тем горем, что испытывал Гарри, она словно бы уменьшилась. Отголоски далёкой грозы долетали до Гарри будто через огромный безмолвный океан…

* * *

— Нет. — Гарри упал на колени в траву. — Гермиона права: Дамблдор не хотел, чтобы я гонялся за этой палочкой. Он хотел, чтобы я уничтожил крестражи.

— Непобедимая палочка! — застонал Рон.

— Я не должен… Моё дело — крестражи…

Он валится на землю, и Рон с Гермионой понимают, что Гарри окончательно окунулся в сознание Вольдеморта. Они остаются рядом, пока он мечется в забытьи, держат его за руки, чтобы он случайно не поранил себя, Гермиона вытирает постоянно выступающий на его лбу пот. Внезапно Гарри резко открывает глаза и рывком садится, опираясь на руки.

— Мне нужно вернуться в Малфой-мэнор! — выдыхает он, глядя на друзей с ужасом, кажется, сам не веря в то, что говорит.

— Поздравляю, приятель, ты спятил, — спокойно констатирует Рон, но, поняв по взгляду друга, что тот не шутит, резко вскакивает на ноги, всей своей позой выражая возмущение. — Да мы еле вырвались оттуда!

— Знаю! — стонет Гарри. — Но… Понимаешь, то, что он задумал, чудовищно! Когда мы только сбежали, я видел, как Беллатрикс наврала ему, будто это не она, а Драко, задержал его вызов, она списала всё на то, что он не опознал меня и не хотел точно опознать Гермиону. Она, видимо, отобрала палочку у Нарциссы и оглушила её. После неудачи с Дамблдором, Во…тьфу, чёрт! Я кретин! — Гарри резко ударяет себя по лбу. — Сам-знаешь-кто не верит Малфою, вообще теперь не верит всей их семье. Пока я копал могилу Добби, я видел, как он приказал Беллатрикс связать их и запереть в подвале — не хотел тратить на них время, хотел быстрее получить Бузинную палочку. И он получил её! А теперь он в Малфой-мэнор и велел Беллатрикс привести их всех — он собирается связать старших Малфоев и пытать у них на глазах Драко, пока тот не сойдёт с ума, как родители Невилла, и потом, он сказал, решит, кого из них убить, а кого оставить в живых, чтобы подольше мучились. Хочет проверить, как слушается его Старшая палочка. На Малфоя-старшего мне плевать, Нарцисса, пожалуй, ничем не лучше, но Драко… Ты ведь понимаешь, что он меня узнал!

— Да он и меня узнал сразу, а не «да, может быть, не уверен», — соглашается Гермиона.

— И что, мы вернёмся в это жуткое место спасать хорька? — ужасается Рон. — Наша миссия, крестражи — это поручил нам Дамблдор, разве это не важнее?! В конце концов, Малфои сами выбрали свою дорогу…

— Малфои-старшие — да, но Драко они в это просто втянули своим дурацким воспитанием! Я видел его тогда на башне, и до этого, когда он плакал в туалете, потому что не мог… Он не убийца, и прямо сейчас жестоко расплачивается за это!

— Рон, — тихо, но твёрдо вмешивается Гермиона. — Я не смогу спокойно жить дальше, если мы это так оставим. Да, то, что поручил нам Дамблдор — безумно важно, но мы должны оставаться людьми. Только нам нужно сохранить информацию о крестражах, на случай, если… — Гермиона не договаривает, но Гарри и Рон понимают, что она имеет в виду.

— Тогда ты просто не пойдёшь с нами, — заявляет Рон. — Ты больше всех пострадала в Малфой-мэнор, мы справимся и вдвоём.

— Нет, — Гермиона, сидевшая на земле рядом с Гарри медленно поднимается, отводя с запястья рукав и показывая Рону вырезанное Беллатрикс на её коже слово «грязнокровка». — Я хочу участвовать. Я хочу вернуться туда с палочкой, Рон, и лично спасти Люциуса Малфоя. Я хочу, чтобы этот негодяй был мне должен.

— Так мы ещё и родителей хорька спасать будем? — возмущается Рон.

— А ты сам подумай, — шипит на него Гермиона, — если бы кто-то из Пожирателей спас тебя и оставил твою семью умирать, потому, например, что ты — просто чистокровный, а они — явные предатели крови, ты что, перешёл бы из-за этого на их сторону? Был бы благодарен за такое спасение?

— Нет, конечно, но…

— Никаких «но», — Гарри резко выдыхает сквозь зубы, ему сейчас явно не по себе от тех картин, которые вспыхивают в его сознании. — Малфой ещё держится, но если мы будем тянуть, всё может оказаться бессмысленным.

— Подожди-ка, — Рон снова опускается на землю рядом с Гарри. — А ты уверен, что это не как тогда с Сириусом, что это не обман?

— Во-первых, тогда он проникал в моё сознание, а сейчас — я в его, он об этом даже не знает, а я теперь чувствую разницу. Если бы он знал, постарался бы скрыть от меня то, что делает. Во-вторых, о том, что мне дорог Сириус, они знали от Нарциссы, от Кричера…

От негромкого хлопка они втроём вздрагивают.

— Хозяин Гарри наконец-то позвал Кричера! Кричер будет рад служить!

— Кричер! — Гермиона падает рядом с ним на колени. — Они не поймали тебя тогда, осенью? Они не мучили тебя?

Кричер смотрит на Гермиону с подозрением, но всё же отвечает.

— Нет, юная госпожа, они не успели увидеть Кричера. Кричер услышал, как кто-то за дверью крикнул «проклятая грязнокровка», Кричер знал, что хозяин Гарри не любит это слово. Кричер понял, что пришли враги хозяина и спрятался.

— Мерлин, как хорошо! — выдыхает Гарри. — Прости, что мы не вызывали тебя, мы боялись, что они следят за тобой. Но как ты попал сюда сейчас? Я ведь просто назвал твоё имя, я и раньше так делал…

— Кричер всегда слышит, когда хозяин называет его по имени, но чувствует, когда хозяин хочет его позвать, а когда просто говорит. Сейчас хозяин хотел позвать Кричера, и Кричер пришёл.

— Ты хотел его позвать? — удивляется Гермиона.

— Я думал, как жаль, что мы не можем этого сделать, — признаётся Гарри.

— Ладно, — вмешивается Рон, — ты сам говорил, нам нужно спешить. Только, как мы оставим информацию о… Ну, ты понимаешь.

— Я думал об этом, — кивает Гарри. — Мне бы сейчас какой-нибудь флакон, чтобы собрать воспоминания, и, не знаю, что-то, на чём написать записку.

Кричер прищёлкивает пальцами и перед Гарри появляется пергамент, перо и чернильница.

— Хозяин может не волноваться. Кричер всё это время был в Хогвартсе, ждал хозяина, и знает, где в Хогвартсе взять эти вещи законно. Никто не заметит. Это не воровство.

— Здорово! — восклицает Гарри. — Спасибо!

— Держи, — Гермиона протягивает ему красивый флакон, трансфигурированный из ракушки.

Гарри благодарит её кивком и вытягивает одно за другим воспоминания с информацией о крестражах. За это время Рон успевает сбегать в коттедж и вернуться с мантией-невидимкой Гарри.

— Вот без этой штуки точно никуда не пойду, — твёрдо заявляет он.

— Отлично, Рон, спасибо, — Гарри наконец заканчивает наполнять флакон воспоминаниями. — Теперь записку.

— Готово, Гарри, — говорит Гермиона. На клочке бумаги, который она протягивает Гарри, красивым разборчивым почерком написано:

«Это то, что поручил нам Дамблдор. Посмотреть в случае, если мы не вернёмся в ближайшие сутки. Осталось уничтожить: чашу Хаффлпафф, что-то принадлежавшее Гриффиндору или Рейвенкло — что-то из этого может быть в хранилище Лестренджей, змею Нагини. Потом можно убить СЗК. Уничтожать мечом Гриффиндора, ядом василиска и т.п. Оно будет сопротивляться — не верьте!

С любовью, Гарри, Рон, Гермиона».

— Гениальное краткое изложение наших подвигов, — усмехается Рон.

— Ты умница, Гермиона, — шепчет Гарри. — Кричер, сможешь перенести это…

— Моя сумка, — подсказывает Гермиона, — лежит в гостиной на диване, в коттедже. Если мы не вернёмся, Билл наверняка догадается посмотреть, что в ней. Кричер, помнишь, как она выглядит?

Кричер кивает. Берёт флакон и записку в одну руку, а другой делает щелчок пальцами.

— Кричеру не нужно знать, где лежит сумка, чтобы перенести в неё вещь, — поясняет он.

— Отлично, — кивает Гарри. — Мы готовы. Смотрите… — он рисует палочкой на песке прямоугольник. — Это гостиная в Малфой-мэнор. Вот здесь камин, здесь дверь, через которую мы с Роном вошли, понятно? — Рон и Гермиона кивают. — Вот здесь, — он ставит точку в центре, — Сами-Знаете-Кто пытает Драко и пока всё время стоит лицом к двери. Беллатрикс слева от него — наслаждается зрелищем и мучением Малфоев-старших, они — напротив неё, у камина. Они связаны и прижаты к камину зачарованными диваном и креслами, так, чтобы стояли и не могли упасть и не смотреть. И ещё, они, кажется, не могут закрыть глаза, но с этим разберёмся потом. Судя по тому, что ты Рон, аппарировал оттуда сам, антиаппарационных чар там нет, значит, можно сунуться прямо в камин — в нём нет огня, он высокий, сразу не заметят.

— А звук? — напоминает Рон.

— Вот поэтому нужно будет их отвлечь. Сделаем так…

* * *

— А может быть, это любовь, а Драко? — насмехается Вольдеморт — его голос хорошо слышен в холле поместья, куда под мантией-невидимкой аппарировал Гарри. Он невольно вспоминает, как совсем недавно они с Роном бежали по этому коридору на выручку Гермионе, которую вот так же пытали в гостиной.

— Может быть, ты влюбился в грязнокровку? — продолжает Вольдеморт. — Или в Поттера, а? Может быть твой бывший директор, после своих утех с Гриндельвальдом, научил и тебя этим грязным штучкам? Круцио! Отвечай!

Драко что-то шепчет в ответ, кажется, умоляет убить его. Гарри смотрит на часы, которые они с Роном подвели буквально до секунды. Ещё десять секунд. Девять. Восемь. Семь. Шесть. Продолжая считать, он встает в дверях гостиной, так, чтобы его было хорошо видно, когда он скинет мантию-невидимку. Пять. Четыре. Три. Два. На последней секунде он резко срывает с себя мантию и громко кричит:

— Привет Риддл! Хотел увидеться? Вот и я!

Выражения лиц у Вольдеморта и Беллатрикс при этом такие, что Гарри невольно заливается громким хохотом, аппарируя вглубь коридора. Он замирает на месте и по крикам в гостиной понимает — им удалось!

— Эльф, мой лорд! Мерзкий эльф забрал мальчишку!

— А твоя сестрица, Белла?! Ты оставила камин открытым, чтобы спасти её?!

— Нет-нет, мой лорд! Они не могла бы, они были связаны!

И только Гарри знает, что в тот момент, когда Вольдеморт с Беллатрикс пялились на него, в камине в полный рост встали Рон и Гермиона.

Гарри уже готов аппарировать прочь, когда перед ним появляется змея и кидается прямо на него так, что он едва успевает отскочить. Чёрт! Как же он умудрился забыть об этой твари, которую не видел, пока подглядывал в сознание Вольдеморта. Он мечется по коридору не в состоянии сосредоточиться, чтобы аппарировать, для змеи его мантия — ничто. Он слышит крик Вольдеморта:

— Поттер ещё здесь! Я его чую!

И в следующий миг происходит непоправимое: перед его глазами встаёт пустой холл, он со стороны видит портрет, под которым — он знает это — прячется он сам. Вольдеморт определил его местоположение с помощью Нагини и в ту же секунду сам оказался напротив, а змее удалось обхватить Гарри так, что зажаты ноги и правая рука с палочкой. «Это конец», успевает подумать Гарри, и в ту же секунду перед его мысленным взором встают все те, кого он потерял: Добби, Дамблдор, Сириус, родители, Седрик… И как и тогда на кладбище, он решает, что не будет прятаться и свободной рукой срывает с себя мантию.

— Соскучился по мне, Риддл? — усмехается он в лицо Вольдеморту.

— АВАДА КЕДАВРА! — и это последнее, что слышит Гарри, перед тем, как провалиться в свет.

* * *

— Гарри! Гарри! — голос Гермионы слышится откуда-то издалека. Всё тело болит, в нос ударяет запах моря. Это уже было недавно. Когда он оказался здесь с Добби. Но Добби мёртв. И он сам должен был бы, но… Кингс-Кросс! Гарри вспоминает вокзал и разговор с Дамблдором, который объяснил ему, что Гарри был крестражем. Крестражем, о котором не знал Вольдеморт. Да, предполагалось, что это будет последним, чтобы Гарри, очнувшись, мог сразу справиться с Вольдемортом, но получилось иначе. А как же, чёрт побери, он оказался здесь, если последнее, что он помнит — холл в Малфой-мэнор? Гарри решается, наконец, открыть глаза.

— Его здесь нет? — спрашивает он, еле шевеля языком, склонившуюся над ним Гермиону.

— ЖИВООООООЙ! — издаёт крик Рон и принимается скакать с торжествующими криками где-то совсем рядом, Гарри только слышит топот, но ничего не видит — Гермиона крепко обнимает его, и её волосы заслоняют всё видимое пространство.

— Живой, — шепчет Гарри в ухо Гермионе, — но если не отпустишь — задохнусь. — Она разражается радостным хохотом и отстраняется, давая ему дышать.

— Что там случилось? Почему ты не вернулся сразу? — спрашивает она, и Гарри замечает, что её лицо залито слезами.

— Змея, — отвечает Гарри тихо — Рон уже успокоился и уселся рядом, внимательно его слушая. — Сначала на меня напала змея, а потом… Это непростая история, потом объясню, расскажите лучше, как я снова здесь оказался?

— Ну, когда ты не аппарировал сразу вслед за нами, я заподозрил неладное, — объясняет Рон, — и попросил Кричера — эльфы, ты ведь знаешь, могут быть невидимыми и без мантии — проникнуть на какой-нибудь из верхних этажей поместья, осторожно спуститься к холлу и подслушать, что там творится. И, если это будет безопасно для Кричера, вытащить тебя оттуда. Кричер сказал, что когда он спустился в холл, там на полу лежал ты, а напротив тебя — Сам-Знаешь-Кто, и вы оба были в отключке. Над этим уродом рыдала чокнутая Беллатрикс, а змея пыталась свернуться у него на груди. Тогда Кричер аппарировал прямо к тебе, и прихватив тебя и мантию, вернулся к нам.

— Кричер! Это было гениально! — Гарри оглядывается по сторонам в поисках эльфа.

— Спасибо, хозяин, — кланяется Кричер, вышедший из-за спины Гермионы.

— Рон, Гарри, что здесь творится?! Что за крики опять? — это голос Билла, и прежде, чем они успевают подняться, он возмущённо орёт: — А ЭТО ещё что?!

Гарри сразу догадывается, о чём речь и вскакивает на ноги, заслоняя собой Малфоев, скучковавшихся — он только теперь это заметил — в двух шагах от него.

— Билл, — у Гарри кружится голова, он с трудом держится на ногах, но поднимает руки в защитном жесте и просит, — не трогай их, они без палочек, и их только что пытали. Мне пришлось спасти их… Драко пытался нам помочь, там в Малфой-Мэнор.

Это, конечно, некоторое преувеличение, но всё же…

— Да? — с сомнением говорит Билл. — По-моему, они и без палочек опасны.

— Пожалуйста, — подаёт голос Драко. Голос этот едва слышен он хриплый и слабый, Драко явно сорвал его, пока кричал от боли. — Пожалуйста, не трогайте родителей. Что угодно, только не это…

Гарри оборачивается к Малфоям. Люциус и Нарцисса, оба на коленях, сжавшись в комок по бокам от сидящего на земле Драко — то ли защищают его своими объятиями, то ли опираются на него, не в силах двигаться.

— А сами они говорить не в состоянии? — резко бросает Билл. Драко пытается что-то ответить, но одновременно с ним открывает рот Люциус и кашляет кровью на песок. Гарри замечает, что губы Нарциссы тоже в крови.

— Мерлин! — шепчет потрясённый Билл, а Гермиона наклоняется к Драко.

— Повтори ещё раз, пожалуйста, что ты сказал.

— Силенцио, — поясняет Драко. — Беллатрикс ещё до его появления наложила на них Силенцио, сказала, что хочет слышать только мои крики, и насладиться их немощью, пока меня пытают.

— Но кровь… — недоумевает Гермиона.

— Они просто искусали языки, — догадывается Рон. — Это пройдёт, но нужен бадьян или что-то в этом роде.

— Фините инкантатем, — Гермиона снимает заклятие с Нарциссы, затем с Люциуса, взмахивая бывшей палочкой Беллатрикс, и в глазах Малфоев при виде этого предмета отражается ужас.

— Ладно, — вздыхает Билл. — Пойдёмте в дом. Но имейте в виду, — обращается он к Малфою-старшему, — попробуйте только выдать нас своему паршивому лорду, и я убью вас быстро и без разговоров. Даже если это будет последнее, что я сделаю в своей жизни.

Люциус несколько раз кивает, давая понять, что он на всё согласен, глаза Нарциссы полны слёз.

— Гарри, сможешь идти? — спрашивает Гермиона.

— Да я-то смогу, а вот Малфой, в смысле, Драко, ты поднимешься?

— Да, — хрипит тот, — подожди, сейчас…

Нарцисса и Люциус пытаются подняться, чтобы помочь сыну, но, очевидно, им самим тяжело даются движения после того, как связывающее заклятие сковывало их несколько часов подряд сначала в подвале, а позже в гостиной.

— Вот же чёрт! — шипит Билл и шагает к Люциусу. — Имейте в виду, — жёстко предупреждает он, перекидывая руку Малфоя через своё плечо, — меня по милости вашего сынка оборотень покусал, если озверею, могу и без палочки поранить, — и поднимает Малфой вверх.

Рон помогает подняться Нарциссе, Гарри и Гермиона подходят к Драко.

— Я сейчас, — шепчет тот, — я поднимусь.

— Да уж конечно, — ворчит Гермиона. — А то я не помню, на что была похожа, после этих пыток. Давай, Гарри, на счёт три.

Они вдвоём поднимают Драко и поддерживают его, пока вся группа идёт к коттеджу. Навстречу им выходят Дин, Луна и Флёр.

— Mais qu'est-que c'est, ca?!— возмущается Флёр.

(Это ещё что?!)

Нарцисса Малфой подносит рукав мантии ко рту, и ткань окрашивается бордовыми пятнами. Избавившись от крови, она слабо выговаривает:

— Pardonnez-nous… Je vous demande misericorde …

(Простите нас… Я прошу, проявите милосердие…)

— Misericorde?! Vous? Apres tout ce que votre fils …

(Сострадание?! Вы? После того, что ваш сын…)

Но Билл останавливает её, качая головой.

— Eh, bien, (Ну, хорошо), — нехотя соглашается Флёр, и помогает Рону отвести Нарциссу в дом.

В гостиной Гермиона и Гарри опускают Драко в кресло, старших Малфоев сажают на диван, Гермиона достаёт из своей сумки бадьян, записку и флакон с воспоминаниями Гарри.

— Пойду, спрячусь в укромное место и верну их обратно, — тихо говорит Гарри, принимая из рук Гермионы уже ненужную страховку.

— И записку сожги, — напоминает Гермиона. Гарри кивает и выходит, сама Гермиона поворачивается к Малфоям.

— Это бадьян, сможете сами принять?

Нарцисса кивает и первой протягивает руку за флаконом.