Драко Малфой и Орден Лопаты (джен)

Со своего места Гарри и Драко могли видеть сидящего за столом Снейпа в профиль. В первые несколько секунд после появления Невилла выражение лица нового директора Хогвартса отразило целую гамму чувств, главными среди которых были испуг и шок. Впрочем, чтобы прийти в себя ему понадобился всего лишь один короткий вдох — и лицо Снейпа снова стало привычной маской ледяного презрения.

— Лонгботтом, — констатировал он, словно ждал этого появления и был недоволен опозданием Невилла.

— Доброй ночи, сэр! — с радостной придурковатостью заявил Невилл и уселся напротив Снейпа на стол. Снейп крепче стиснул палочку в кулаке, на лице его заиграли желваки, но он сдержался и холодно, с убийственной вежливостью, осведомился:

— Могу я поинтересоваться, что привело вас в мой кабинет в такой час?

— Да, знаете ли, — доверительно сообщил Невилл, — скучно стало, захотелось поговорить с умным человеком.

— Профессор Снейп, — неприязненным тоном поинтересовался с портрета Дамблдор, — вам не кажется, что поведение мистера Лонгботтома является результатом чересчур усердного труда ваших новых…преподавателей?

— Благодарю вас, Дамблдор, — фыркнул Снейп, — однако я достаточно компетентен в этих вопросах и могу вас заверить, что такое поведение не характерно для жертв Круциатуса. Нет, — сощурился он, — здесь что-то другое… Так вы говорите, — вернулся он к разговору с Невиллом, — вам вздумалось найти собеседника. И ваш сосед по спальне вас, полагаю, не устроил?

Тон его был язвителен, Снейп сверлил Невилла взглядом и выглядел при этом как один из невилловых котлов — медленно закипающий и готовый в скором времени взорваться. Однако, наблюдая сцену со стороны, Гарри мог поклясться, что Снейпа происходящее стало забавлять — мышцы лица его несколько расслабились, а уголок рта предательски дёрнулся — меньше, чем на секунду, будь Гарри на месте Невилла, он бы этого не заметил, но всё же…

— Он, видите ли, спал, — в прежней беспечной манере ответил Невилл, — некоторые люди такие скучные! Я вышел прогуляться — хотел зайти к профессору Макгонагалл, но понял, что и она, скорее всего, спит.

— Если не ошибаюсь, — медленно проговорил Снейп, растягивая слова в стиле семейства Малфой, — внизу перед моим кабинетом как раз должен был бодрствовать один из преподавателей…

— Не знаю, сэр, что он должен был, но сейчас храпит так, что я удивляюсь, как у вас тут стены не трясутся. Это — во-первых. А во-вторых — вы меня невнимательно слушали, сэр, я сказал, что хочу поговорить с умным человеком, а ваш так называемый преподаватель не соответствует ни одному из приведённых мною критериев. И если человекообразность фактор не обязательный, то наличие разума для поддержания беседы необходимо, если хотите, чтобы она вышла за рамки «эй, ты чо?!», «щас я тебе как!» и прочих маловразумительных звукосочетаний.

Гарри увидел, как Снейп незаметно для собеседника прикусил щёку, и понял, что тот едва удержался, чтобы не рассмеяться в голос. Честное слово, думал он — стоило прийти сюда хотя бы для того, чтобы посмотреть на это! Будь он сейчас на месте Невилла, поверил бы в этот спектакль о медленно зреющей под ледяным спокойствием буре, что так любил изображать Снейп, но сейчас Гарри видел — это игра, всего лишь умелая игра хорошего притворщика.

— Невероятно, Лонгботтом, — удовлетворённо вздохнул Снейп. — Не иначе как вы решили сделать мне пасхальный подарок. Я ломаю голову над тем, как поймать вас с поличным, и исключить, наконец, с позором — так, чтобы ни один волшебник в здравом уме никогда не стал иметь с вами дел, а тут вы, в нарушение десятка школьных правил, являетесь ко мне посреди ночи, ведёте себя как пьяный тролль и желаете поговорить… О чём, кстати, вы хотели говорить? Давайте, не стесняйтесь — я хочу услышать это, перед тем, как лично выкину вас за пределы замка.

— Кстати, о пьяных троллях! — отозвался Невилл, извлёк из кармана небольшую бутылочку и открыл её. Запахло хересом. — Не желаете выпить, профессор? А поговорить я хотел о литературе — философские споры, говорят, хорошо сочетаются с алкоголем…

Вот теперь лицо Снейпа действительно потемнело от гнева.

— Так, — прошипел он сквозь зубы, — эта старая обманщица начала спаивать студентов…

— Вы это о профессоре Трелони? — догадался Невилл. — Не волнуйтесь, она здесь не при чём, я просто нашёл это в одной очень интересной комнате. Там, знаете ли, много всего было. В том числе и это, — Невилл полез за пазуху, и Гарри только теперь понял, что его мантия как-то странно топорщилась на груди. То, что достал Невилл, оказалось книгой. Книгой, которую Гарри знал очень хорошо, как и Снейп, побледневший, когда старый учёбник зельеварения Либациуса Бораго упал ему на стол. Снейп медленно встал, прожигая Невилла взглядом.

— Вот об этой литературе я и хотел с вами поговорить, профессор, — с ноткой ребяческого превосходства в голосе заявил Невилл. — Я весь прошлый год видел эту книгу у Гарри, а потом узнал, что она принадлежит вам. Интересный у неё экслибрис — собственность Принца-полукровки, — тон Невилла перестал быть наигранно-наивным, теперь он отвечал на взгляд Снейпа яростным злым взглядом, а в голосе чувствовалась нежность опытного шантажиста. — Интересно, как при нынешних порядках понравится чистокровным родителям, что у их детей директор-полукровка? Что скажете?

— Где вы это взяли? — медленно, с расстановкой спросил Снейп, а затем неожиданно рявкнул в лицо Невиллу: — ГДЕ?!

— Я же сказал, — терпеливо ответил Невилл, — в одной странной комнате, там…

Что было там, Снейп не дослушал — камин полыхнул красным. Лицо Снейпа исказилось яростной гримасой, в одну секунду он обогнул свой стол, схватил Невилла (который, как внезапно понял Гарри, был сильно крупнее Снейпа и несколько выше) за шкирку, одним молниеносным рывком толкнул его к двери и проорал:

— ВОН! Немедленно убирайтесь, Эдвардс! Надеюсь не увидеть вас вновь в своём кабинете как можно дольше!

Гарри и Драко переглянулись.

— Эдвардс? — одними губами спросил Гарри. Драко только пожал плечами.

Снейп тем временем захлопнул за Невиллом дверь, сделал перед ней несколько долгих пассов палочкой, после чего ринулся к камину и упал на колени перед очагом.

— Я рад приветствовать вас, мой лорд, — сказал он спокойным глубоким, обволакивающим голосом.

— Добрый вечер, Северус, вернее, мне стоило бы сказать — доброе утро. Во всяком случае, надеюсь, у тебя оно сложилось лучше, чем у меня…

Гарри почувствовал, как Драко рядом с ним окаменел, а затем начал трястись мелкой дрожью. Гарри предостерегающе сжал его запястье. Драко сделал глубокий вдох, и перестал дрожать, но всё ещё выглядел испуганным. Гарри понимал его — с того момента, как он сам попрощался с жизнью перед лицом Вольдеморта в поместье Малфоев, прошло совсем немного времени, и осознавать, что его враг вот он — в нескольких метрах за завесой пламени, было очень неприятно. Диалог через камин тем временем продолжался.

— Чем вы обеспокоены, мой лорд? — почтительно спросил Снейп.

— О, у меня предостаточно поводов для беспокойства, но сперва скажи мне, Северус, не произошло ли сегодня в школе чего-нибудь… необычного? Не было ли слухов о появлении Гарри Поттера или кого-нибудь из Малфоев?

— Нет, мой лорд, всё идёт как обычно, ничего примечательного не случилось, — спокойно ответил Снейп.

Драко вытаращил глаза, посмотрел на Гарри и кивнул на дверь, за которой скрылся Невилл. Гарри кивнул — в самом деле, если Снейп это не считает необычным, что-то с ним явно не так.

— Мальчишка Поттер, — холодно поинтересовался Снейп, — правильно ли я понимаю, что он мёртв?

— В этом нет никаких сомнений, Северус, — прошипел довольный Вольдеморт. Гарри не мог разглядеть его лица в пламени камина, но готов был поспорить, что на жутком змеином лице играет улыбка, и был откровенно рад, что лишён этого зрелища. Вольдеморт продолжал:

— Гарри Поттер имел наглость прийти на помощь Малфоям, которые, как ты знаешь, меня предали. Ему повезло меньше, чем им — я загнал его в угол и применил убивающее заклятие, и на этот раз оно не отскочило назад, — («Лжец», одними губами выговорил Гарри). — Но, очевидно, Малфои смогли устроить так, что тело их спасителя исчезло из их поместья. Видимо, решили похоронить его с почестями, как героя… Но что бы они с ним ни сделали, нам необходимо это тело, Северус. Нам необходимо доказать, что он мёртв.

— Разумеется, мой лорд. Могу ли я как-то в этом помочь?

— Возможно, Северус, возможно. У меня есть основания полагать, что кто-то из Малфоев, захочет обратиться к тебе за помощью. Если это произойдёт, расположи их себе, обещай поддержку, постарайся вызнать, где находится тело Гарри Поттера, а потом вызови меня. Я в любом случае скоро наведаюсь в школу, но если Малфои появятся раньше — мне нужно срочно об этом узнать.

— Разумеется, мой лорд. Если Драко или…

— Что касается младшего Малфоя, я полагаю, он либо мёртв, как и Поттер, либо безумен. Иначе помогал бы своему отцу в сегодняшнем предприятии…

— Предприятии, мой лорд? — тон Снейпа оставался спокойным и ровным, но Гарри заметил, что кисть руки, которой он держится за край камина, сильно дрожит. Словно он передавал в эту невидимую для Вольдеморта часть тела те эмоции, которые не имел права отразить на лице.

— Сегодня ночью, Северус, произошло прискорбнейшее событие — сейф Лестренджей был ограблен. Оттуда вынесли всего одну вещь — вещь, которую я отправил туда на хранение много лет назад. В ограблении участвовали друзья Поттера — мальчишка Уизли и грязнокровка, а вместе с ними был Люциус Малфой, который посмел прийти в Гринготтс под Оборотным зельем, выдав себя за меня!

— Предателя поймали, мой лорд? — невозмутимо поинтересовался Снейп.

— Нет, Северус — никого из них не поймали. Они сбежали — улетели на драконе. Но далеко им не уйти — им нужна будет помощь, а кто станет помогать осквернителям крови и грязнокровкам? Есть не так много семей, которые на это способны, и они все нам известны. Раскрыть предателей не составит труда. Охрана Гринготтса уже понесла заслуженное наказание, воры будут пойманы. Меня волнует иной вопрос — много лет назад я оставил в Хогвартсе нечто ценное. И если пришли в сейф Гринготтса, могут прийти и в школу. Мне нужно проверить ещё кое-что, но затем я отправлюсь в Хогвартс. И если Малфои объявятся раньше…

— Вы будете немедленно проинформированы об этом, мой лорд, — отозвался Снейп.

— С кем ты говорил в такой поздний час перед моим появлением, Северус? Уж не тот ли это мальчишка, что доставляет Кэрроу столько неприятностей в этом году? Кажется, друг Поттера?

— Нет, мой лорд, это был всего лишь пятикурсник с Рейвенкло. Его остроумие перестало меня забавлять, и он отбывал наказание. Что же касается Кэрроу… Прошу прощения, мой лорд, я не вправе обсуждать ваши решения, но могу лишь заметить, что они, очевидно, не были готовы к работе в школе. В Хогвартсе не происходит ничего необычного, подростки — это всего лишь подростки, они всегда отвратительны. Дамблдор, разумеется, распустил их, потребуется время, чтобы дисциплина стала нормой, но ничего сверх того, что творилось здесь в прошлые годы, пока не случилось.

— Кэрроу доставляют мне другие сведения, Северус, — мягко сказал Вольдеморт, и Гарри с Драко обоих передёрнуло от его тона.

— Разумеется, мой лорд, — Снейп был по-прежнему невозмутим. — Для того чтобы дисциплинировать самоуверенных болванов, каковых среди студентов всегда было подавляющее большинство, нужны опыт и, простите, талант. Кэрроу, к моему огромному сожалению, не стремятся заработать первое и совершенно не имеют второго.

— Что ж, Северус, скоро я сам смогу убедиться в том, насколько правдивы твои слова.

— Школа будет счастлива служить вам, мой лорд, — Снейп почтительно склонил голову.

— До встречи, Северус, — прошелестел голос Вольдеморта, и красный огонь в камине погас.

Снейп поднялся на ноги, взмахнул палочкой так же, как до этого перед дверью (теперь Гарри узнал это довольно сильное закрывающее заклинание, о котором лишь слышал от Гермионы) и, повернувшись к камину спиной, устало откинулся назад, опираясь о каминную полку. Теперь не только его кисть — всё тело Снейпа трясло, с каждой секундой дрожь усиливалась. В глазах стояли слёзы.

— Северус, — осторожно произнёс Дамблдор на портрете.

— Нет, Альбус! Даже не начинайте! — голос Снейпа был чем-то средним между рыком и стоном. — Вы говорили мне, что Поттер должен умереть, но это не значит, что я с вами согласился, что я был готов смириться с этим! А Драко? Он тоже мне почти как сын! Я устал, я измотан морально и физически, а утром сюда явится Тёмный Лорд и в числе прочего потребует предъявить ему Лонгботтома и его шайку, прошу прощения — вашу так называемую армию! Проверит, так ли они безобидны, как я весь год об этом говорю, и что будет дальше? Большая их часть, к счастью, на каникулах, но и того, что осталось, с лихвой хватит, чтобы опровергнуть мою версию событий! Лонгботтом, похоже, повредился в уме или просто напился. Сомневаюсь, что остальные более адекватны, думаете, они проявят сдержанность? Нет, Дамблдор — не проявят! Потому что это треклятые нервные подростки! Они попробуют показать свою силу — и тоже погибнут все как один! И ради чего это всё? Ради чего мне нужно было соглашаться и убивать вас, занимать этот пост, чтобы всё равно видеть, как калечат и убивают моих студентов? Нет, Дамблдор, как хотите, а на этом я перестаю подчиняться вашим приказам и буду действовать по своему усмотрению! Школа переходит на осадное положение — не знаю, сколько мы продержимся, но, думаю, достаточно, чтобы эвакуировать студентов. Надеюсь, их семьям хватит ума скрыться… Если бы я только мог! Если бы вы только не останавливали меня, я мог бы сам попытаться убить его! Знаю, что вы скажете — это была бы временная передышка, а не окончательная победа, но, Мерлин! Нам не помешала бы передышка!

Долгая речь, очевидно, утомила его. Снейп медленно дошёл до своего кресла и тяжело упал в него, облокотившись на стол и спрятав лицо в ладонях.

— Северус, послушайте, — снова заговорил Дамблдор на портрете. — Я всего лишь хотел сказать, что вам не стоит отчаиваться. Если Гарри действительно не сопротивлялся и пожертвовал собой, то он не умер. Я не хотел говорить этого вам из опасения, что из вашего сознания информация может попасть к Тёмному Лорду. Но теперь я, полагаю, могу признаться, что о необходимости смерти Гарри я сообщил вам лишь для того, чтобы Тёмный Лорд сам уничтожил свой крестраж, заключённый в мальчике. Этот крестраж должен был быть последним, но события стали развиваться иначе.

— Поттер жив? — Снейп поднял голову и обернулся, чтобы посмотреть на Дамблдора. — Но как?

— Я не могу сказать этого с уверенностью, — замялся Дамблдор, — это всего лишь догадка. Но Тёмный Лорд использовал кровь Гарри, чтобы возродиться, и тем самым перенёс на себя жертву Лили. Теперь, пока жив он — жив и Гарри, во всяком случае, он не может быть убит Тёмным Лордом.

Снейп резко выдохнул и откинулся на спинку кресла, прикрыв глаза. Гарри и Драко переглянулись под мантией и взглядами договорились о траектории движения. Тишину комнаты нарушал только потрескивающий камин, но пушистый ковёр скрадывал их шаги, поэтому за спинку кресла Снейпа они зашли бесшумно. Драко встал справа от директора и осторожно положил ему руку на плечо. Снейп вздрогнул всем телом, как от электрического разряда, выхватил палочку и наставил её на Драко, который уже вынырнул из-под мантии. Гарри не видел выражения лица Снейпа в этот момент, но видимо в нём было больше недоверия, чем радости, потому что Драко быстро заговорил.

— Это я, сэр! На самом деле я! На втором курсе вы несколько раз отправляли меня чистить утки в больничное крыло после того, как я при всех называл Грейнджер грязнокровкой, и я никому — даже Крэббу с Гойлом — об этом не говорил!

Снейп медленно опустил палочку и в следующий момент порывисто обнял Драко.

— Глупый мальчишка! — прошептал он. — Что вы здесь забыли? Вас ищут!

— Простите, что прерываю, — произнёс стоявший слева от директорского кресла Гарри у Снейпа за спиной, — но я хочу понять — вы, когда про Драко сказали «тоже как сын», вы что под этим «тоже» имели в виду?

— Поттер, — выдохнул Снейп, не оборачиваясь, с той же констатирующей интонацией, с которой до этого произнёс фамилию Невилла.

— Он самый, сэр, — подтвердил Гарри, улыбаясь до ушей. Снейп, наконец, повернулся к нему.

— Что ж, теперь, по крайней мере, понятно, зачем Лонгботтом устроил этот спектакль, — устало сказал он, глядя на Гарри с совершенно непривычным для того выражением лица — так смотрят хозяева на вывалявшегося в грязи щенка, который к тому же притащил в зубах дохлую крысу — умиление, смешанное с отвращением.

— Совершенно верно, профессор! — раздалось от двери, на этот раз она не ударилась о стену, просто резко распахнулась, и Невилл, вошедший в кабинет быстрым шагом, продолжил. — Кстати, по поводу осадного положения — у меня есть некоторые идеи. Я довольно долго размышлял над этим, сэр, и пришёл к выводу, что наши фортификационные сооружения…

— Лонгботтом! — простонал Снейп. — Эта дверь была запечатана одним из сильнейших заклятий!

— Разумеется, сэр — вы этим заклятием весь год двери по всему замку запираете, пришлось научиться его открывать. Не думаете же вы, что мы способны только на вульгарную Алохомору? Это штучки для первого курса. Так насчёт фортификационных сооружений…

Но Снейп его не слушал. Он вдруг осел на кресло, издавая какие-то кашляющие звуки, а затем расхохотался — странным диким смехом, больше похожим на рыдания.

— Форти…Фортификационные! Лонгботтом, откуда… Мерлин, какое смешное слово!

Гарри и Драко смотрели на него в ужасе, зато Невилл, похоже ничуть не удивился. Он быстро подошёл к столу, отстранил Драко и стал открывать ящик за ящиком.

— Гарри, посмотри с той стороны — у него где-то под рукой должно быть успокаивающее, — скомандовал он.

Гарри тоже принялся обыскивать ящики, а Драко застыл потрясённый — он знал Снейпа лучше, чем его спутники, и никогда ещё не видел своего декана в таком состоянии.

— Невилл, вот! Только я не знаю… — Гарри открыл второй сверху ящик, в котором стояла целая батарея пузырьков и склянок.

Невилл протиснулся за креслом к другому краю стола, быстро осмотрел зелья и вытащил один из бутыльков, открыл его, понюхал и кивнул:

— Это! Профессор, — повернулся он к Снейпу, — выпейте.

Но Снейп всё ещё сотрясался, то ли от смеха, то ли от рыданий — было не разобрать.

— Просто влей ему это в рот! — предложил Гарри.

— Ещё чего! — возмутился Драко. — Хочешь, чтобы он задохнулся?

Невилл, слушая их, лишь недовольно покачал головой, размахнулся и резко ударил Снейпа по щеке. Всхлипы сразу прекратились, Снейп бессильно откинулся на спинку кресла.

— Давно мечтали это сделать, а, Лонгботтом? — поинтересовался он глухо.

— Ага, с первого курса, — мрачно подтвердил Невилл, протягивая ему склянку. — Пейте.

Снейп взял зелье и сделал несколько глотков.

— Простите, что ударил вас, сэр, — пробормотал смущённый Невилл, второй раз за ночь садясь перед Снейпом на стол. — Мне не нравится причинять людям боль.

— Лонгботтом, я вас не первый год знаю, — проворчал Снейп. — Разумеется, вам это не нравится, но, с точки зрения правил безопасности, вы действовали верно. Если бы вы последовали совету Поттера, я мог захлебнуться или лишиться передних зубов, ни то, ни другое не представляется мне радужной перспективой, поверьте. Что меня по-настоящему удивляет, так это как вы отличили нужное зелье среди остальных, учитывая, что оно не подписано.

— Сэр! — возмутился Невилл. — Я понимаю, вы не в восторге от моих зельедельческих талантов, но уж сварить простенькое успокаивающее я в состоянии. Что бы с нами со всеми было в этом году, если бы мы этого не умели!

Снейп посмотрел на него с искренним интересом.

— Так, что мы имеем, — вздохнул он. — Многократное применение сложнейших открывающих чар — даже при моей скаредности, это потянет баллов на двадцать. Умение варить зелье для первокурсников — не больше пяти баллов, но, учитывая, что вы опять-таки, делали это неоднократно и смогли опознать зелье не только по виду, но и по запаху — пусть будет десять баллов. Умение сохранять спокойствие и трезвомыслие в критической ситуации — Дамблдор не поскупился бы на сотню, но я дам двадцать. Итого — пятьдесят. И ещё пятьдесят — за ту гадость, которую вы иногда подмешивали в утренний кофе на нашей половине учительского стола. Не берусь определить, что это было, но эффект потрясающий! Кэрроу замучили Слагхорна, требуя выдать им «что-нибудь от кишечника», но, поскольку он не знал, чем они травились…

— А как же вы поняли, сэр? — спросил Невилл опасливо, так, словно вот сейчас-то ему за это и достанется, и наказание действительно может его напугать. — Оно же без вкуса и без запаха.

— Хороший зельевар, Лонгботтом, может определить наличие лишних компонентов в напитке по плёнке на его поверхности, или по непривычному отливу. Ваша дрянь отливала синим, а это, определённо не цвет кофе.

— А я-то удивлялся, как вы с первого раза нас не раскрыли — должны же Кэрроу были вам пожаловаться на…эффект. И ещё ужасно боялся, что кто-нибудь из нормальных преподавателей, ну, то есть, простите, сэр…

— Прощаю, Лонгботтом, но вы зря волновались — остальные брезговали пить из кувшина, к которому прикасались Пожиратели смерти.

— Я заметил это, потому и рискнул… Вам, наверное, было очень нелегко в этом году…

— Нелегко, Лонгботтом. Но гораздо легче, чем вашими усилиями было Кэрроу. Удовлетворите моё любопытство — что, всё-таки вы им подсыпали?

— Пыльцу Мимбулус Мимблетонии, — нежно сказал Невилл — его лицо просияло при упоминании о любимом растении. — Вам это незнакомо, потому что они очень недоверчивы, и ни с кем не делятся пыльцой, но я приручил свою, и… Сэр?

Невилл снова схватился за бутылочку с успокоительным, которая стояла рядом с ним на столе, но Снейп взмахнул рукой:

— Нет, Лонгботтом, не нужно, это не нервная истерика, просто мне на самом деле стало смешно, вы с таким видом говорите об этом растении! Даже на мисс Эббот так не смотрите.

— Сэр? — насупился Невилл.

— Подростки, — покачал головой Снейп. — Думаете, это хоть для кого-то тайна? В том числе, для самой Эббот? Или думаете, она ради моих прекрасных глаз проводит каникулы в этом жутком месте, которое мы теперь зовём школой? Бросьте! Вам стоило бы не к директору по ночам шастать, а попытаться проникнуть в гостиную Хаффлпаффа к мисс Эббот…

— Директор, как можно! — воскликнули сразу несколько портретов, но Снейп невозмутимо продолжал:

— Или пригласить девушку к себе. И, кстати, слезьте с моего стола. Пусть мы и по одну сторону баррикад, наглости я не потерплю даже от лидера сопротивления.

— Вообще-то моей задачей было помочь Гарри и Драко войти к вам в кабинет, — надменно произнёс Невилл, покидая насиженное место и вставая рядом с Драко. — Звать их на свидание с Ханной у меня нет никакого желания, извините, профессор.

— Справедливо. — Согласился Снейп и поинтересовался: — Хотел бы я знать, Лонгботтом, где вы научились так язвить? Бьёте все рекорды сегодня.

— Так из ваших комментариев к моим домашним заданиям, сэр. Уж чему научили — тому научили.

— Хорошо хоть чему-то научил, — кивнул Снейп. — Ладно, всё это неважно. Важно вот что — если Тёмный Лорд скоро будет здесь, нам необходимо подготовиться. Обычно он не пользуется каминной сетью — даже с красным порохом она может быть проницаема. Это значит, он придёт к воротам и будет ожидать меня там, но когда он поймёт, что ему здесь, мягко говоря, не рады, он может попытаться проникнуть сюда через Малфой-Мэнор — это единственное место, куда на сегодняшний день выходит мой камин. Я не могу сам разорвать эту связь, но знаю, что Минерва Макгонагалл может. Кроме того, до его прихода необходимо обезвредить обоих Кэрроу.

— Что касается Амикуса, за него можете не беспокоиться, — ухмыльнулся Невилл. — Внизу Дин, Луна и Шеймус — пока стоял в коридоре я послал им сообщение, и Шеймус ответил, что Луна уже чувствует себя намного лучше. Тогда…

— Что случилось с мисс Лавгуд? — забеспокоился Снейп.

— Надела диадему Рейвенкло, которая была крестражем, — быстро ответил Драко.

— Была чем? — переспросил Невилл.

— Но эти вещи страшно опасны! — воскликнул Снейп и вскочил на ноги. — Рука Дамблдора…

— Когда мы носили медальон, который тоже был крестражем, нам было плохо, но мы от этого не умерли — снимаешь, и сразу всё в порядке, — тут же возразил Гарри.

Говорили они почти одновременно, и вряд ли хорошо слышали друг друга.

— Тишина-а-а-а! — вдруг прозвучал над ними звучный голос Дамблдора. — Успокойтесь, молодые люди. Невилл, правильно ли я понимаю, что ваши друзья обездвижили Амикуса Кэрроу?

— Да, сэр, — ответил Невилл. Он говорил уважительно, но в его тоне была некоторая холодность.

— В таком случае попросите их подняться сюда, — услышав это, Невилл кивнул и вышел, а Дамблдор продолжал: — Северус, осмотрите мисс Лавгуд, но я думаю, Гарри прав — диадема, как и медальон, не была проклята, в отличие от кольца, что почти лишило меня руки и, в конце концов, лишило бы жизни. Кольцо было спрятано в весьма простом тайнике, и смерть нашедшего была главным защитным оружием. Тогда как диадема, оставленная в Хогвартсе, скорее всего, имела то же предназначение, что и дневник Тома Риддла — подчинить волю студента, достаточно талантливого, чтобы вступить с ней во взаимодействие. В таких случаях крестраж действовал бы как паразит — медленно вытягивая жизнь из хозяина, но сохраняя её достаточно долго, чтобы дать своему создателю возможность возродиться.

На последних его словах дверь открылась, и Невилл вернулся в кабинет в сопровождении Луны, Дина и Шеймуса.

— Доброй ночи, профессор Снейп, — слабо улыбнулась Луна. Она всё ещё была бледна, но твёрдо держалась на ногах.

— Доброй ночи, мисс Лавгуд, — ответил Снейп и подошёл к ней. Пока он делал над головой Луны плавные пассы палочкой, Гарри снова обратился к Дамблдору.

— Сэр, когда я попросил Кричера присмотреть за Луной, он тоже осмотрел её и сказал, что уже видел такое раньше, когда мать Сириуса…

— Да, Гарри, я знаю. Но ты можешь не волноваться — это был тёмный амулет, подчиняющий волю, но без… — он опасливо покосился на Дина и Шеймуса, стоявших в дверях. — Без чьих-либо частиц. Думаю, именно эта история настроила Сириуса против семейных традиций.

Гарри с облегчением выдохнул, а Невилл недоверчиво посмотрел на Дамблдора.

— Что ещё за чьи-либо частицы? — спросил он, обращаясь не столько к Дамблдору, сколько к Гарри. — Звучит жутко.

— Есть многое на свете, — начал было Дамблдор, но Невилл оборвал его:

— Да-да, друг Гораций. Могу, кстати, позвать Слагхорна, если вам вздумалось говорить на отвлечённые темы. Но меня достало быть в неведении! Мы почти весь учебный год провели, сражаясь под вашим именем! Мы имеем право знать! И нет, я не успокоюсь и не перестану спрашивать ради каких-то там призрачных высших целей и просто потому, что «так надо»!

— Они имеют право знать, — усмехнулся Снейп. — Слышите, Дамблдор — они имеют право! Хотел бы я быть таким же самоуверенным, когда дело доходило до того, чтобы сказать вам «нет».

На некоторое время воцарилась неловкая тишина, Невилл сверлил взглядом Гарри, Гарри смотрел на Дамблдора, не зная на что решиться. Снейп по-прежнему был занят диагностикой Луны, а оставшиеся стоять в дверях Дин и Шеймус глазели на всех сразу с неподдельным интересом.

— Крестражи, Лонгботтом, это кусочки души Тёмного Лорда, — вдруг отозвался Драко, всё ещё стоявший за директорским креслом.

— Мистер Малфой! — предостерегающе воскликнул Дамблдор, но Драко продолжил, не обращая на него внимания и глядя на Невилла:

— Когда он убивал кого-то, его душа раскалывалась, и он прятал эти осколки в разные предметы — например, в диадему. Поэтому его так трудно убить. И поэтому он выглядит как жуткое чудовище — в каком-то смысле он давно не человек.

— Чтоб ему всю жизнь с овцой...

— Шеймус! — прервал своего приятеля Дин, хорошо знавший продолжение.

— Извините, — стушевался Шеймус. — Но это ж какая пакость, а?

— Редкостная, — подтвердил Гарри.

— И чего вы боялись? — сердито поинтересовался Невилл у Дамблдора. — Что мы прямо сейчас побежим и понаделаем себе этих…штук? Зря опасаетесь, клинических психопатов среди нас нет — я по справочнику признаки проверял.

— Серьёзно что ли? — изумился Шеймус.

— Ну, после истории с Мариэттой должен же был я как-то обезопасить наш маленький кружок любителей Кэрроу. Решил подстраховаться.

— С мисс Лавгуд всё в порядке, — наконец постановил Снейп. — Я понимаю, Альбус, что вы недовольны тем, как рушатся ваши планы, и всё выходит из-под контроля, но с этим уже ничего не поделаешь — у нас более насущные проблемы. Подозреваю, что нас ждёт жестокая битва, из школы необходимо эвакуировать учеников, а в школу позвать членов Ордена Феникса.

— Что значит «эвакуировать»? — возмутился Дин. — Я никуда не уйду, я буду сражаться!

— И я тоже! — поддержал его Шеймус.

— И вам доброй ночи, мистер Томас, мистер Финниган, — отозвался Снейп. — Кстати, Томас, это правда — то, что сказали по радио, насчёт Теда Тонкса?

— К сожалению, да, сэр, — Дин сразу погрустнел. — Мы прятались вместе, нарвались на охотников. Меня сразу обездвижили, а Тед сражался до последнего — им от него здорово досталось, перед тем как…

— Да, — кивнул Снейп. — Он был достойным человеком, и достойно ушёл.

— Если бы не сражался, возможно, был бы сейчас жив, разве нет? — сощурился Драко. Он уже некоторое время стоял возле камина — бледный, напряжённый, с каким-то лихорадочным оживлением в глазах.

— Это вряд ли, Драко, — печально ответил Снейп. — Скорее всего, он погиб бы позже, но от пыток, от издевательств наших с вами, с позволения сказать, «коллег». На его месте я тоже предпочёл бы рискнуть и не дать себя подчинить.

— Попытаться убить их лопатой, да… — протянул Драко, о чём-то напряжённо размышляя.

— Что? — не понял Снейп.

Гарри почувствовал, что Драко внутренне близок к какому-то пределу, и решил, что нужно его успокоить. Он подошёл к нему, встал напротив, загородив его от остальных, и положил руку ему на плечо.

— Слушай, — тихо произнёс Гарри, — сейчас здесь никто не собирается умирать, ясно? Мы будем защищаться. Осталось всего два крестража. Один из них уже у нас — всего-то и нужно добраться до него с мечом. Всё почти кончилось…

— Он понаделает новых, неужели не понимаешь? — с тоской ответил Драко, глядя ему в глаза. — Убьёт Беллатрикс, если понадобится — она, как Нагини, всегда у него под рукой. Сейчас он проверяет свои тайники, и когда не попадёт сюда, поймёт, что у него почти ничего не осталось. И тогда ему будет плевать на реликвии Основателей — что угодно сгодится: дерево, камень у дороги… А мы будем искать это веками, и не найдём!

— Малфой, не паникуй, — твёрдо сказал Гарри, хотя сам внутренне начал паниковать, понимая, что в чём-то Драко прав.

— Я не паникую, Поттер. Кажется, впервые в жизни я мыслю очень ясно, — медленно ответил тот. — Я должен сказать тебе спасибо за всё, что ты для меня сделал, я правда благодарен. Но у меня будет к тебе ещё одна просьба, последняя…

— Драко?

— Прости меня. Пожалуйста, прости меня, но профессор Снейп прав — нам нужна передышка…

На последних словах он резко ударил Гарри в живот и выхватил у него палочку.

— Прости, Поттер, ты сам сказал — должна быть отнята силой. Теперь я снова хозяин Старшей палочки! — он вытянул перед собой руку с двумя палочками, и перед ним возник большой воздушный щит, который закрывал его ото всех, кроме Гарри, скорчившегося у его ног на полу. — Не пытайтесь остановить меня! — крикнул он. — Закройте за мной камин, отключите его! Поттер, — Драко посмотрел вниз на Гарри, и тот увидел в глазах Малфоя глубокую грусть, — я не оставлю тебе палочку — ты пойдёшь за мной, а это лишнее. Ты и так сделал достаточно, закончи то, что начал — разберись с крестражами. А я просто постараюсь дать вам передышку…

Драко развернулся, бросил в камин горсть летучего пороха, который действительно оказался красным, крикнул «Малфой-мэнор!» и исчез в языках пламени. Но прежде, чем они погасли, Гарри выхватил из-за пояса меч Гриффиндора и с криком: «И без палочки обойдусь!» кинулся следом за Драко и тоже исчез.