Драко Малфой - блюститель нравов (джен)

— Инспекционной дружины, Грейнджер. — Малфой показал на крошечное серебряное «И», вышитое на его мантии прямо под значком старосты. — Особая группа учащихся, поддерживающих Министерство магии и отобранных лично профессором Амбридж.

Гарри Поттер и Орден Феникса, 28 глава

 

Пенсионерка Мария Сидоровна, в прошлом преподаватель английского языка, а нынче активная общественница, главная огородница и блюстительница нравственности микрорайона «Кукуево» (еще год назад бывшего селом Усть-Кукуево), славилась тем, что не терялась в любой ситуации.

Вот и сейчас, обнаружив себя в странном кабинете, перед женщиной-колобком средних лет в розовой одежде, Мария даже и не подумала ахать, а сразу все поняла. Падение нравов в школе Хогвартс достигло невиданных высот, и поэтому партия призвала Марию Сидоровну обратно — с высокой миссией следить и бдить за учениками, чтобы не творились разврат и паскудство в учебном заведении. Слова женщины — представителя ГорОНО, — вещавшей о непотребствах, находили глубокий отклик в душе пенсионерки. Школьники забыли о боге, занимаются только паскудством и развратом, а потом становятся бандитами; повсюду грехопадение и содомия, активно поощряемая директором, которого представительница ГорОНО вынуждена была сместить.

До министра дошла, не побоялась грозного директора!

Углубленное изучение английского в школе и глубина падения нравов накладывали особые обязательства на тех, кто будет следить, исправлять и не пущать, и неудивительно, что Марию Сидоровну призвали обратно — кто лучше нее справится? Правильно, никто! Даже если она не успеет за оставшуюся половину апреля навести порядок и вернуться к огороду и посадкам на майские праздники, то и пусть.

Нравственность важнее!

На фоне этих мыслей и высокой миссии такие мелочи, как мужское тело и то, что ее теперь зовут Драко Малфой, прошли мимо Марии Сидоровны практически незамеченными. Подумаешь, мужское тело! Что она там не видела за эти годы? Раз так надо партии и богу, то она наведет порядок в Хогвартсе! Двое крепких молодых подручных? Пригодятся вязать наркоманов и бандитов! Мария и сама не побоится против них выйти, но порядок есть порядок.

Серебряный значок народного дружинника она гордо приколола к груди и отправилась выполнять поручение.

* * *

— Высокомерная тупая эгоистка, убравшая директора из зависти, — говорила Гермиона про Амбридж.

— Ах ты ж праститутка лахматая! — раздался голос Драко, почему-то со странным акцентом. — Жалеиш, шта директора убрали?

Рон, Гарри и Эрни МакМиллан, спускавшиеся вместе с Гермионой в Большой зал, замерли.

— Развратничала нябось, — взгляд Драко пробежался по троице, — у-у-у, шалава! Ничаво, таперича на вас всех управа найдесся! Что вылупила зенки бесстыжия, праститутка? Трясет тут задом перед парнями! Двадцать баллов с Гриффиндора!

— Драко, ты что, не то зелье выпил? — холодно поинтересовался Гарри.

— Я те дам выпил! Я те дам! — заорал тот. — Юбки должны быть ниже колен! Никакой выпивки в школе! Я тяперь за вами присматриваю! Увижу хоть одного с бухлишком, сразу из школы вон! С ГорОНО шутки плохи! А ты — юбку удлини и платок павяжи, лахматая, а то тоже вылетишь, за разврат! Таперича у меня все права есть!

С этими словами Драко помчался дальше, оставив ошарашенных его отповедью учеников стоять посреди лестницы.

— Наверное, он забрел в Лес и поел там не тех грибов, — заметил Рон.

— Это же Малфой, — фыркнула Гермиона.

— А вот баллы снялись, — задумчиво сказал Эрни, когда они спустились в холл, где стояли часы, отображавшие баллы факультетов.

— Это все потому, что Дамблдора убрали, — скрежетнул зубами Гарри.

Но на этом странности в поведении Драко не прекратились.

* * *

Драко уселся напротив Гарри, Гермионы и Рона и тут же заявил все с тем же акцентом:

— А ну не чяфкай! Не чяфкай, ты, рыжий, кому говорю!

Рон, увлеченно уплетавший картошку, остановился и побагровел.

— А ты, деванька, вместа таго штоб задом вертеть, лучше б парня сваво поучила! — обратился Драко к Грейнджер, введя последнюю в ступор не меньший, чем у Рона. — Ить за такое и ложкой в лоб можно! Локти на столе, чафкает, порося неумытая! Лучше б пример с товарища сваво брал, скромный, аккуратный, только худенький!

Пока Гарри собирался с силами для ответа, ошарашенный тем, что Драко советует брать с него пример, сам Драко начал пробовать еду.

— Тьху, шо за гадость? — скривился Малфой, отхлебнув тыквенного сока. — Где борщ? Где пельмешки с пампушками? Ты бы, лахматая, не сиськи свои наружу вываливала, а сготовила чаго нормального!

— Драко! — громыхнула Грейнджер, хлопая по столу. — Не задирай нос! Эльфы готовят всем одинаково! Даже то, что ты состоишь в Инспекционной дружине, не дает тебе права...

— А ну не чафкай, кому говорю! — ложка Драко ловко стукнула Рона по лбу. — Эльфы, говоришь? Так ты бы лучше схадила падучилась у них чаму полезному, хозяйство вести — не задом трясти, ум нужон!

Рон вскочил и попробовал треснуть Драко в лоб в ответ, но тот ловко уклонился с возгласом:

— У, фулюган малолетний!

— Мистер Малфой, — раздался холодный голос МакГонагалл, — будьте любезны, вернитесь за стол своего факультета.

Драко смерил декана Гриффиндора таким взглядом, как будто и ее собирался треснуть ложкой по лбу, но все же молча встал и ушел.

— Это ему с рук не сойдет! — гневно фыркнул Рон под нос.

— Обычно он цеплялся к тебе, Гарри, — задумчиво заметила Гермиона. — Если бы это был не Драко, можно было бы подумать, что он ревнует. Ревнует меня и Рона к тебе.

Гарри закашлялся, заплевывая тарелку и стол вокруг соком.

— Ты в своем уме? — спросил он сердито и весело одновременно.

— Я-то да, а вот Драко, похоже, нет, — Гермиона посмотрела на стол Слизерина, но Малфой уже куда-то исчез, словно и не было его на обеде, а все случившееся им привиделось.

* * *

— Ах ты ж батюшки! — громко заявил Драко Малфой, зайдя в кухню.

— Грабби будет рад помочь Драко Малфою, — поклонился ближайший эльф.

— Ты срамату-та прикрой! — ответил Драко, поднеся к глазам руку. — На кухне чай работаешь, не на помойке!

— Чем Грабби может помочь Драко Малфою? — еще раз поклонился эльф.

Одеяние его — наволочка через плечо — было стандартным, использовавшимся всеми эльфами, поэтому о какой «срамоте» толковал юный Малфой, Грабби не понял.

— Хто тута главный па кухне? — спросил Драко.

— Тинки, сэр, — поклонился Грабби.

— Вяди меня к ней! Я вас научу правильна гатовить!

— Драко Малфой, сэр! — воскликнула Тинки. — Мы готовим пищу, одобренную директором!

— Нетути вашаго директора! — радостно заорал Драко в ответ. — Поперли стараго развратника! Таперича правильна власть, и еда будет правильная!

Малфой потыкал в нос Тинки серебряным значком, и эльфийка уставилась на него завороженно.

— Перво-наперво нужно сварить детишкам правильнаго борща!

— Мы не знаем, что такое боржч, сэр, — развела руками Тинки.

— Не боржч, а борщ, у-у-у, темнота голожопая, а туда же, аглицкий учить, лучше бы гатовке учили, ходят лохмами трясут, хиппари да праститутки! Давай сюда остальных!

 

Полчаса спустя

 

— А пака зажарочка шкворчит, у нас тесто поднялось, и мы будет ляпить пяльмени! — заявил Драко. — Правильные пяльмени, с говядиной и луком!

Обступившие его эльфы, все в следах от свеклы и капусты, начали растерянно переглядываться.

— Сэр, — ответила за всех Тинки со слезами на глазах, — у нас нет говядины на кухне!

— Тьху, сразу видна, что травили здесь дятей вредной пищей! Ничаво, директара смянили, теперь усе будет! Кто у вас тут за мясо отвечает?

— Рубеус Хагрид, сэр, он приносит нам мясо и тыквы.

— Ну паглядим, паглядим, шо это за Хагрид, — пообещал Драко, вытирая руки. — Все запомнили?

— Да, сэр! — раздался хор эльфийских голосов.

— Ну то-то, в следующий раз научу вас солить капустку, чтобы хрустяща была да ядрена, шоб ни один витамин из нее не сбежал!

И с этими словами Драко Малфой покинул кухню.

* * *

— Дык я эта, тово, раз — и тыквы большие, — растерянно отвечал Хагрид.

Он нечаянно проговорился, что увеличивает тыквы магией, но это было нормально, Рубеус постоянно допускал оговорки. Ненормальным было другое: реакция Драко Малфоя и то, что он вообще пришел учить Хагрида, как растить тыквы и добывать мясо.

— И вкус патаму у них химичяский! — заявил Малфой. — Ить это разве натуральна тыква за обедом была? Это ж магия ваша химическая, а не тыква! Шоб тыква росла, нужно, значит, навозом натуральным удобрять, а не магией! И шо ж ты, ирод, коров не держишь, все детям мясо каких-то ящериц подсовываешь?!

— Да где ж я их пасти буду? — растерянно развел руками Хагрид. — Лес вокруг, а там кентавры да акромантулы, какие еще коровы?

— От ить развели опасной живности! Это все директар старый, детишков пагубить да развратить хотел! Ну я с ними разбярусь, а ты живо навозу натаскай на грядки, пускай перепреет, тогда в нем самый смак!

Когда Хагрид сообразил, что Драко вознес хулу на Дамблдора, было уже поздно возмущаться. Малфой скрылся в Запретном Лесу, только его и видели.

— Эка дело повернулось, — озадаченно почесал в затылке Хагрид. — Шиш тебе, а не навоз, слышишь?

Но, разумеется, никто Рубеуса не услышал, кроме верного Клыка и шелестящих на ветру деревьев.

* * *

— А ну стой! Стой, кому говорю! — раздался крик из кустов.

Кентавр Горрокс и не подумал останавливаться, лишь фыркнул презрительно. Из кустов вылетело чье-то тело, моментально оказавшись на спине кентавра. Железные пальцы выкрутили уши, а в бока человекоконя врезались кованые ботинки.

— Необъезженна лошадка, ничо, я и без седла магу, тридцать лет в калхозе! — раздался голос.

От боли Горрокс упал на передние колени.

— Вот так, и без уздечки можно, — продолжал голос. — Ты, лошадка, штоль, кентавр местный будешь?

— Я... кентавр!

— Тогда слушай внимательна! Дятишкам в школе еда нормальна нужна, а вы, копытные, не даете каров разводить! Вместо таго шоб в лесу гадить пачем зря, нясите навоз леснику, здоровенный такой, словно баскетболист. Ожирел на местных харчах, тьфу, смотреть противно, но в огородах понимаит.

— Мы... знаем... Хагрида, — хрипел Горрокс, потому что «пытка ушами» продолжалась.

— Ну вот, хорошая лошадка, а будяте землю пачем зря капытить, я к вам с уздечкой и сядлом приду, понятно?

— Понятно.

Горрокс не рискнул преследовать удаляющегося Драко Малфоя, лишь проржал вслед тихо, лежа на боку:

— Это тебе даром не пройдет, Малфой!

* * *

Вечером того же дня ученики факультета Слизерин испытали натуральный шок. Даже верные приспешники Крэбб и Гойл отодвинулись, чтобы, не дай Мерлин, никто не подумал, что они с Драко. Сам Малфой даже не замечал этого, восседая в центре гостиной Слизерина, погрузившись в вязание. Руки Драко так и мелькали, спицы щелкали, клубки ниток разматывались, и, со скоростью, превышающей зачарованное вязание, на свет появлялся очередной маленький свитер. Целая горка их уже громоздилась на столе перед Драко. Наконец Панси Паркинсон, как официальная «невеста» Малфоя, рискнула спросить:

— Драко? Где ты научился так вязать?

— Э, милайя, паживи с майе, ишшо не так навостришша, — отозвался тот.

Паркинсон, покрасневшая при слове «милая» (до этого Драко отказывался официально афишировать их отношения), рискнула задать еще один вопрос:

— А что ты вяжешь?

— Фафаечки вяжу, фафаечки, милайя, — ответил Драко, — ельфам вашим, срамату прикрыть, а та ить мелкия да голыя, ну срам, да и только!

Стоявшая тишина сменилась пересудами, ведущимися горячим шепотом, с метанием не менее горячих взглядов в сторону Драко, который, не обращая внимания, продолжал ловко работать спицами и заваливать стол все новыми «фафаечками».

— Он вяжет одежду эльфам?

— Что с ним?

— Похоже, Малфой перетрудился в дружине Амбридж.

— Драко назвал Паркинсон «милой»!

— Он явно сошел с ума...

— Надо сообщить его родителям.

Блейз Забини отважно протянул руку к маленьким свитерам, но тут же получил по ней.

— Не для тебя вязалось, Лумумба! — последовал суровый возглас Драко.

В гостиной Слизерина снова воцарилась тишина, нарушаемая лишь постукиванием спиц. Издалека слышался топот ног, удалявшийся в сторону Совиной Башни.

* * *

— Сын, — Люциус Малфой смотрел высокомерно и говорил так же. — До меня и до твоей матери дошли странные слухи, а именно — что ты собственноручно шьешь домовым эльфам одежду!

Трость Люциуса стукнула о пол гостиной Слизерина. Нарцисса Малфой, в строгой и элегантной одновременно мантии, стояла рядом с мужем и кивала, глядя на сына.

— У всех отец как отец, а у меня — позорище стиляжное, — процедил Драко.

— Что? — гневно спросил Люциус.

— Лохмы у тебя как у праститутки Грейнджер, вот чаго! — заорал Драко. — Нябось бегаешь к ней на свиданки?! Так и знал, что эта шалава не только школьников развращаит! Ну, чаво вылупился? Кончилась ваша власть! Лохмы тваи падстрижем, юбку у Грейнджер удлиним!

— Ты что несешь? — заорал побагровевший Люциус. — Какие еще свиданки?

— Так она дочка табе! — радостно заорал Драко в ответ. — Така же лахмата да развратна! Што, думал, никто не узнаит? Всех таперича выведем на чисту воду! Есть божий суд, наперсники разврата!

И на этих словах побелевшая Нарцисса Малфой упала в обморок, а побагровевшего Люциуса хватил удар.

— Вот оно как от правды корежит! — победно заявил Драко. — Это бес развратничества выходит!

Подслушивавшие разговор и обалдевшие от такой развязки ученики факультета Слизерин утащили старших Малфоев в медпункт к Помфри, а Драко отправился патрулировать школу.

* * *

Пивз летел по коридору, и его кудахтающий смех сливался с пронзительными криками Драко Малфоя, который гнался следом за ним со шваброй наперевес.

— А ну изыди, проклятый! — орал Малфой на весь Хогвартс. — Сгинь, нечисть!

Пивз кудахтал и время от времени швырял новую порцию навозных бомб.

— Уж я батюшку позову, он тебя изгонит святой водой да молитвой! — кричал Драко.

— Глупый Малфой грозит мне водой! — распевал Пивз в ответ. — В лазарете отец, а как выйдет, так Драко пиздец!

— Я те, охальнику, за такие слова рот с мылом вымою! Ишь чо удумал, матюкаться при детях!

«Дети» с седьмого курса, спрятавшиеся в нишу, отшатнулись, когда между ними свистнула швабра.

— Руки! — заорал Драко. — Еще школу не закончили, а туда же — цалаваца! Разврат!

— Малфой! — возмутился Роджер Натингейл, выхватывая палочку.

— Палочка ишшо не доросла в меня тыкать! — крикнул Драко в ответ, выбивая из его рук палочку шваброй. — А ну живо по кроватям, развратники!

Под угрозой избиения шваброй Роджер и Катрин отправились восвояси, но их замысел свернуть за угол и продолжить целоваться провалился. Драко Малфой, бросив погоню за Пивзом, шел за старшекурсниками, не переставая твердить про разврат.

— Это шта за срамата! — неожиданно заорал он, останавливаясь возле одного из портретов.

Роджер и Катрин, переглянувшись, скрылись, воспользовавшись тем, что Малфою было уже не до них. В спину им летели крики:

— Срамата! Эй ты, девка! А ну сиськи прикрой! Прикрой, кому говорю! Что ты сказал, фулюган? Ух, я вас сейчас прикрою! Не смей убегать! Куда побежала! Ишь праститутка, бежит — жопой машет! Я тя поймаю и занавешу, не сбежишь!

* * *

Аргус Филч шел по следу Пивза, затирая следы от Навозных Бомб и тихо ругаясь под нос. Повернув за угол, он увидел нечто, заставившее его усомниться в здравости рассудка. Драко Малфой, с гвоздями в зубах и молотком в руках, завешивал портрет «Вакханки на отдыхе» куском ткани.

— Ну хоть кто-то тут следит за чистотой! — радостно крикнул Драко Филчу. — Эй, давай помогу!

Совместное затирание следов от Навозных Бомб и жалобы на Пивза, слушая которые, Драко понимающе кивал, растопили лед в сердце Аргуса. Напыщенный Малфой внезапно оказался прекрасным учеником, знающим цену порядку и поддерживающим старого завхоза в его жалобах.

 

— А еще тут есть близнецы Уизли, — пьяно бормотал Аргус, разливая настойку, — от них все беды.

— Наркоманы, — твердо ответил Драко, — как есть наркоманы! И брат их с лахматой праституткой якшается!

Драко хлобыстнул еще стаканчик и закусил огурчиком.

— Это целая банда! — сказал он, понизив голос.

— Точно, — кивнул Аргус, придерживаясь за стол.

— Эх, милок, да кто ж так пьет? — спросил Драко. — Закуси, закуси огурчиком, чай полезный продукт! Вот так, и рукавом занюхай, трудовой рукав — он завсегда бодрит!

Не выдержав натиска, Аргус Филч скользнул под стол и пьяно захрапел.

— Муж мой покойный, царствие ему небесное, — продолжал пьяно разглагольствовать Драко-Мария, не замечая, что собеседник выбыл, — завсегда рукавом занюхивал, а с утра в поле! Как огурчик! Ить? Ладно, спи, завтра с этай бандай малолеток разбяремся, никуды не денутся, всех к нагтю прижмем!

Драко-Мария сгреб со стола остатки ужина в узелок и, покачиваясь, пошел обратно в башню.

— Накормить и одеть, — бормотал он под нос по дороге, — кого-то надо накормить... о, кыса! Кыс-кыс-кыс!

Рука его, несмотря на опьянение, ловко и твердо поймала пробегавшую мимо в кошачьей аниформе Минерву за хвост.

— Цыпа-цыпа-цыпа, а что у меня есть? — бормотал Драко, доставая из узелка остатки курицы. — Смотри, кыса, у меня есть мясо!

Растерявшаяся Минерва пыталась вырваться, но Драко твердой рукой держал хвост. Кусать и когтить ученика МакГонагалл не хотелось, и поэтому она прозевала момент. В рот ей врезался кусок курицы.

— Правильное мясо, не эта ваша хы...хы... хымия!

Минерва выплюнула куриную шейку и все же укусила Драко за руку.

— Ах ты тварь неблагадарная! — заорал Малфой в ответ. — Я ее кормлю, а она кусаца?

Нога его попробовала пнуть Минерву, но в результате Драко лишь упал и растянулся на полу коридора. МакГонагалл, фыркнув, скрылась в тьме коридоров, победно задрав хвост.

— Напилася я пьяна, не дойду я до дому! — горланил Драко-Мария, лежа на полу.

Потом он все же встал, опершись об стену.

— Что я хотел? Срамату прикрыть! Точно! Где там мои фафаечки?

С этими словами пьяный Драко-Мария побрел в сторону кухни.

* * *

— Как это нет рассольчика? Да шож вы за повара такие? — спрашивал Драко у эльфов, придерживая голову руками.

— Сэр! Тинки просит вас покинуть кухню и никогда не приходить, сэр!

— Ну и падумаешь! — фыркнул Драко и развернулся. — Стараишься, стараишься, борщи им варишь, фафайки вяжешь, а эти твари неблагадарныя носы воротят! Тьфу на вас!

Дорога в Хогсмид «за рассольчиком» выдалась насыщенная. Марии Сидоровне постоянно приходилось бороться за нравственность и отвлекаться, несмотря на болевшую голову и ноющее тело. Из озера высовывались голые девки, пришлось их отругать и заставить нырнуть обратно, а эти бляди, как нарочно, начали плескаться, сверкая голыми жопами! От их шума голова разболелась еще сильнее, и Мария срочно ушла от озера.

Но легче ей не стало, на квиддичном поле проститутки и ведьмы на метлах бесстыдно раздвигали ноги перед школьниками, трясли телесами и вообще вели себя развратно. Пришлось остановиться и там, наводя порядок и грозя запретить эту «похотливую игру». По дороге с поля на Марию напало взбесившееся дерево, и ей пришлось сходить за специальным секатором и обрезать ветки до безопасного для детей состояния.

Неудивительно, что в Хогсмид Мария Сидоровна прибыла злой как тысяча чертей. Школьники, пытавшиеся обжиматься в кафе, получили взыскание, как и те, что скупали всякие дьявольские изобретения в магазинах. Победным маршем высокой морали и нравственности пенсионерка прошлась по селению и заглянула в кабак «Кабанья Голова». Пить в одиночку было скучно, и она подсела к своей ровеснице, роняющей в углу слезы над стаканом.

* * *

Сивилла Трелони, которую Амбридж первым делом выставила из Хогвартса, пребывала в тоске и печали. Попытки найти утешение в выпивке успеха не имели, но она не сдавалась, медленно, но верно наливаясь хересом в заведении Аберфорта.

— Горе, понимаю, — раздался голос, и за столик к Сивилле подсел Драко Малфой. — Расскажи, поделись, легше станет. Эй, водки и рассола нам!

— Рассказать? — пролепетала растерявшаяся Трелони.

— Отож! Оно завсегда под водочку легше становится, расскажешь — и словно заново родился, особливо, если похмелиться потом правильно! — заверил ее Драко Малфой. — Что пьем?

— Херес.

— Не умеяте пить, а туда же, — фыркнул Драко.

Аберфорт принес выпивку и закуску, кинул странный взгляд, но ничего не сказал. Драко выпил стопку водки и блаженно выдохнул.

— Х-хорошо! Выпей и рассказывай, не держи в сябе!

Сивилла поняла, что ничего не понимает, и отдалась на волю Судьбы, начав изливать свое горе.

* * *

Ученики школы Хогвартс, которые думали, что видели уже все, в этот вечер осознали глубину своих заблуждений. В обнимочку, придерживая друг друга, по школе шли Драко Малфой и Сивилла Трелони, распевая матерные частушки, да так громко, что слышно было на весь Хогвартс.

 

На горе сирень цветет,

Того гляди сломится.

Парень девушку ебет,

Хочет познакомиться!

 

По реке течет вода,

Из колодца сочится.

Несмотря на жизнь плохую,

Поебаться хочется!..

 

— Оп-па, оп-па, срослись пизда и жопа! — орали Драко и Сивилла после каждого куплета.

Продефилировав через всю школу, они скрылись в кабинете Трелони.

* * *

— Мистер Малфой, выдавая вам значок дружины, я рассчитывала, что вы будете действовать в интересах школы, а также моих и своих! — сердито говорила Амбридж.

Драко, опухший с похмелья, смотрел на нее, выразительно моргая.

— Вместо этого... жалобы от кентавров, от эльфов, от русалок! И ладно бы только от них, кого волнуют эти нелюди? Но эльфы! Вы хотели их освободить вопреки их желанию, и кто бы тогда работал на кухне и в прачечной?! А вот жалобы от учеников, из Хогсмида, от МакГонагалл, и даже от вашего декана! Это не говоря уже о том, что в лазарете лежат ваши родители! Почтенный Люциус Малфой вряд ли будет доволен тем, что случилось! Я лично отстранила Сивиллу Трелони от занятий, а вы притащили ее в школу!

— Харош лясы тачить! — сказал Драко, держась за голову. — Развели тут разврат и праституцию, стакашек не пропустить честному труженику!

— Высокая честь, оказанная вам, видимо, оказалась чересчур высокой и ударила вам в голову, мистер Малфой, — голос Амбридж был мягким, почти ласковым. — Он ваш!

Драко не успел развернуться, как опытные целители Мунго подхватили его под руки и потащили.

— Свабоду неподкупным труженикам! — заорал Драко, да так, что блюдца на стенах кабинета Амбридж звякнули, а котята на них прикрыли уши. — Врачи — убийцы в белых халатах! Я так просто не сдамся! Я ветеран труда и фронта, у меня права есть! Вас всех снимут!

— Лей в него зелье! — донеслось до Амбридж.

— Прямо здесь?

— Ты что, не видишь, не донесем до камина, совсем буйный! Налицо магическая горячка!

Амбридж злорадно ухмыльнулась, но тут же недовольно скривилась. Предстояло разбираться со всем тем, что тут натворил Драко, а ведь каким преданным и верным казался, какая беспроигрышная комбинация была!

— Говнюк ты, Малфой, как и все твое семейство, — выдохнула Амбридж и занялась делами.

* * *

Мария Сидоровна открыла глаза. Вокруг было родное Кукуево, и товарки, Никитишна и Семеновна, сидели рядом на завалинке. Развратный директор не смирился и подкупил врачей, а те сорвали план по внедрению высокой морали в школе, сразу поняла Мария.

— Слышь, Сидоровна, говорят, в Британии волнения, хатять из Европы выходить! — сказала Никитишна.

— Няхай идут, — тут же отозвалась Мария и твердо, окончательным диагнозом, припечатала: — Наркоманы оне там все и праститутки!