Self Preservation (джен)

Не бечено!

хх

Гарри Поттер не помнил, когда еще в своей жизни он чувствовал себя настолько в безопасности. Разве что, подумал он, прижимаясь к 'фессору и пряча лицо у него на груди, когда он был совсем малышом и его родители были живы. Но с тех пор он не чувствовал себя таким защищенным. Это было просто удивительно — тепло, мягко и безопасно. Это был его 'фессор. Его 'фессор, который лениво гладил его по спине, прислонив свою голову к его. Гарри слушал сильное биение сердца мужчины и еще сильнее обнял его, когда его всхлипы постепенно стихли и превратились в икоту. Ну это было уже немного стыдно. Он все же был уже большим мальчиком, но он все равно не хотел терять это чувство защищенности. И здесь хорошо пахло. Именно так, как должен пахнуть 'фессор.

Вдруг опять послышалось мурлыканье, и теперь они раздавалось как будто снизу. Из-под кровати.

— 'фессор? — икнул он, так и не выпутавшись из его объятий, да и сам 'фессор не спешил его отталкивать, так что проговорил он это почти что в его футболку.

— Да? — ответил он, и Гарри даже не услышал, а скорее почувствовал его голос, прижавшись щекой к груди мужчины.

— Вы тоже слышите это мурчание? — тонким голосом спросил мальчик и тут же пожалел об этом, когда 'фессор тут же подхватил его под мышки и усадил на кровать — каким-то образом он оказался у него на руках. Лишившись приятного тепла, которое шло от 'фессора, Гарри опять съежился, подтянув колени к груди.

— Да, — медленно сказал 'фессор, быстро поднялся, сказал что-то непонятное, добавив к этому слово «палочка», и сразу же легко поймал палочку, которая прилетела ему прямо в руки. Потом он произнес другое незнакомое слово, и палочка внезапно указала под кровать.

— 'фессор, что это? — спросил Гарри, немного испугавшись, но в то же время — было что-то еще, что-то непривычное. Его 'фессор принял его всерьез! Когда он рассказал о странном шуме, мужчина послушал сам и все проверил. Он не отмахнулся он него, посчитав глупым или странным. Он принял его всерьез. Он и вправду принял его всерьез. Он заботился о нем. Он верил ему. Он слушал его. Действительно слушал. И это было изумительно. Он еще и утешал Гарри, и был рядом, когда он в ком-то нуждался — и это все заставляло мальчика смотреть на его 'фессора с абсолютным обожанием. Его 'фессор был настоящим героем, и он ни на кого не променял бы его. Он хотел остаться с ним навсегда. Тем временем 'фессор длинными пальцами вытащил мурчащую штуку из-под кровати, и та высунула язык, уставившись своими черными глазами-бусинками на мужчину. Он зарычал ('фессор, а не штука) взял существо за загривок. Впрочем, Гарри не был уверен, что у штуки вообще был загривок. Как бы то ни было, оно все еще мурлыкало, просто в его тоне начали проскальзывать визгливые нотки.

— 'фессор? — снова спросил он почти шепотом, — Что это такое? Оно было у меня в кровати, и я подумал, что это волшебная плюшевая игрушка, и…

— Это клубкопух, — ответил его 'фессор, и Гарри показалось, что его голос был немного злым. Гарри испуганно сжался.

— Это не мое, — немедленно сказал он.

— Я знаю, дурачок. Ты даже не знал, что это такое.

— Откуда оно взялось, 'фессор? Для чего оно? Кто его сюда принес? А оно опасное?

Его 'фессор снова обреченно застонал. — Нет, оно не опасное. И я подозреваю, кто его сюда принес, но это еще надо проверить. Оно ест твои сопли, пока ты спишь, — он ухмыльнулся краем рта, но Гарри был слишком восхищен этим круглым пушистым существом, которое смотрело на него и опять начало успокаивающе мурчать.

Он знал, что это было слишком самонадеянно. Он знал, что это было неправильно. Он знал, что 'фессор смотрел на — как там его звать? — почти с презрением, и был крайне близок к тому, чтобы уронить его на пол, но он также знал, что — ну, оно лежало в его кровати. В его кровати. И оно смотрело на него так доверчиво. И теперь, когда он знал, для чего оно, существо казалось вполне милым, даже если — ело козявки? Серьезно? Это было странно. Капельку. Но с другой стороны, у никогда ночью не будет заложен нос, и он избавится от мерзкого ощущения, когда сопли текут из носа и щекочутся и всякое такое. Так что это было бы и вправду — очень хорошее домашнее животное.

— 'фессор Снейп? — спросил он, и смело посмотрел на мужчину, оторвав взгляд от пушистика. 'фессор тоже посмотрел на него, и его глаза даже в слабом освещении казались мягче и добрее, чем до этого. — Можно… То есть, могу ли я, наверное, то есть… У меня никогда не было… Ну, не считая пауков в чулане, одного звали Уэйн, а другого Вилма, но тетя Петуния однажды убила их, когда я был в школе, и в тот вечер чулан очень вонял и я не знаю, как эта штука сюда попала но я подумал, что, может быть… Я бы его кормил и заботился о нем и… сэр, я… нет, это неважно, — он повесил голову, только сейчас понимая, насколько глупо он звучал.

хх

Петуния заставляла его спать в чулане, обработанном ядом? И он не осмеливался попросить оставить чертового клубкопуха? Клубкопуха. Он должен был предвидеть, что Альбус сразу же выкинет что-то вроде этого и подарит мальчишке домашнее животное. И мальчишка дал имена паукам в чулане? Он точно не хотел заводить клубкопуха. Он не хотел постоянно спотыкаться об этот клубок шерсти.

Но — надо будет запретить ему так смотреть. Нечего тут глазки строить. С другой стороны, пусть он только что утешал мальчишку и даже гладил его по спине (почему?), он все равно будет придерживаться своего плана. И если он и разрешит ему оставить животное — Поттер заберет его с собой, когда сбежит он Северуса

Но — мальчишка уже смотрел на него с безграничным доверием и, страшно сказать, почти обожанием в глазах, так что разрешив ему оставить клубкопуха, он никак не уменьшит его привязанность.

Но — ему не стоило лезть к мальчишке в голову. Он определенно не хотел видеть, как маленький мальчик позволяет двум огромным паукам залить по нему и воркует с ними, а потом возвращается в протравленный чулан. Он не хотел знать, как тот хочет завести питомца. И — обожание — и вера. К нему, в него. Он мысленно встряхнулся и прежде чем понял, что делает, сбросил клубкопуха на кровать.

— Утром я дам инструкции, как за ним ухаживать. А сейчас спать.

— Я… Я могу оставить его? Это он? — оживленно спросил мальчишка.

— Да, — проворчал он. — Пока.

хх

Минерва весело окинула коллегу взглядом. Он выглядел довольно уставшим и раздраженным. Ну, если быть честными, Гарри действительно задавал довольно много вопросов, и она подозревала, что они совсем немного повздорили из-за ее маленького сюрприза для Гарри. Что бы там они не думали (в этом случае — Северус и Поппи), Альбус никогда не покупал, и даже не знал о клубкопухе. Том самом, который сейчас гордо ехал у Гарри на плечах и немного на голове. Нет. Это было ее идеей, только ее. Она подумала, что маленькому одинокому мальчику, который внезапно оказался вдали от единственного дома, который у него когда-либо был (даже если ему там не очень нравилось), нужен был маленький пушистый друг. К тому же, клубкопухи были очень полезными животными. Отгоняли пауков (которых в подземельях было в избытке) и помогали дышать (в прямом и переносном смысле).

Северус выглядел раздраженным. Даже очень. И она подозревала, что это было как-то связано с клубкопухом, которого Гарри почему-то назвал Ревенем. Мужчина то и дело подозрительно косился на бедное животное, которому Гарри скармливал кусочки своего тоста. Это было интересно. Ведь питомец был не столько для Гарри, сколько для Северуса. Его бы до безумия раздражал пушистый клубок, путающийся под ногами, но — он бы никогда не избавился от него. Она знала Северуса. Лучше, чем кто-либо. Да, он был саркастичным, грубым и высокомерным. Но еще он когда-то был одиноким маленьким мальчиком. И он разглядел такого же одинокого мальчика в Гарри. И запретить ему домашнее животное — нет, он не был настолько бессердечным.

Он все еще беспокойно ерзал на стуле, так что Минерва лукаво улыбнулась и ткнула его в бок. — Альбус в кабинете, если ты хочешь с ним поговорить. Он сегодня не пошел на завтрак.

— Ой, правда? Северус, ты собираешься к нему? Передай, пожалуйста, что если я ему не нужна, то я бы уехала домой до конца каникул. Гораций и так бурчит, что я здесь слишком задержалась, — улыбнулась Поппи, и Минерва закатила глаза, заметив, что Северус сделал то же самое. Отношения Горация Слагхорна, бывшего преподавателя Зельеварения, и медиведьмы давно были секретом Полишинеля — о них знал весь Хогвартс.

— Можешь подняться сама. Или пошли сову, — огрызнулся Северус и, поднявшись, кивнул на Гарри, воркующего с клубкопухом.

— Я присмотрю за ним, — улыбнулась Минерва. — Думаю, мы немного погуляем по Хогвартсу, правда, Гарри? Я проведу его в подземелья попозже.

Северус что-то пробурчал себе под нос — и исчез, драматично взмахнув мантией.

— Минерва, тогда я пошла, — через секунду сказала Поппи. — До свидания, Гарри.

— До свидания, — широко улыбнулся мальчик.

— Передавай Горацию привет, — с хитрой усмешкой сказала Минерва. — Гарри, ты уже закончил с завтраком?

Он кивнул и улыбнулся ей в ответ. У него точно была улыбка Лили. Как и ее глаза. Это было просто удивительно. И в то же время она была счастлива видеть продолжение Лили и Джеймса — прямо здесь, рядом с ней. — Ну что, мистер Поттер, вы не против ознакомительной прогулки по замку?

— Совсем нет, — просиял он. — А мы увидим маленького человечка Пивза? А сов? И портреты? И эти железные штуки, которые носят как одежду?

Минерва хихикнула. У этого ребенка была тьма вопросов. И она очень постарается на них ответить.

хх

Он коротко постучал в дверь и тут же без приглашения зашел в кабинет директора. Он был очень зол. Мальчишка везде таскал с собой эту чертову зверюшку. Даже в ванную! И детально объяснил, почему назвал ее Ревенем (потому что ревеневый крамбл было очень вкусно есть с заварным кремом, а животное было кремового цвета), а потом, глядя на него этими невозможными глазами, спросил, можно ли ему взять клубкопуха с собой на завтрак, и принял его стон за положительный ответ.

И теперь Альбусу придётся выслушать, что он думает по этому поводу. И что мальчишку нужно куда-то отправить. Не сюда. Не с его прошлым. Не с сыном Лили. Он был неспособен воспитать ребенка. Любого ребенка, а особенно этого.

— Альбус, я… — произнес он, но услышал, как один из портретов цыкнул на него, и, обернувшись, понял, почему. На его обычном месте сидела незнакомая женщина.

— Северус, — Альбус приветственно махнул ему рукой из-за стола. — Позволь представить Септиму Вектор, нашего нового преподавателя Арифмантики.

— Да, да, — отмахнулся тот. — Мне нужно срочно с вами поговорить.

— Прошу прощения, профессор Снейп, очень приятно с вами познакомиться, но у меня назначена встреча с директором. И я хотела бы ее возобновить. Без посторонних, — вмешалась женщина, приподняв брови чуть ли не к мышиного цвета волосам.

Северус просто не мог поверить наглости этой особы. Он был готов огрызнуться — но Альбус прервал его грозившуюся начаться тираду: — Северус, я спущусь в подземелья, как только покажу профессору Вектор ее комнаты.

Закатив глаза, он развернулся. — Ладно. Я буду в лаборатории. И мальчишка с Минервой. Чертова зверушка с ним. Кстати, можете оставить его себе. Я не пущу клубкопуха обратно в свои комнаты. И мальчишка тоже может остаться с Минервой.

хх

— Здорово, Пивз! — завопил Гарри, заметив полтергейста в коридоре. Минерва все объяснила. Ответила на все вопросы! И пусть даже она не была такой доброй и внимательной, как 'фессор Снейп, она быстро подбиралась к званию второго любимого человека во всем мире, пусть даже она постоянно пыталась назвать его мистером Поттером. И это его раздражало. Но она все равно была хорошей. Человечек сидел на перилах и что-то по них размазывал.

— Пивз! — прогремела рядом с ним Минерва, и Гарри немного съежился. Он не любил, когда люди кричали.

— Ах, это мелкий сопливый Потти, — гоготнул Пивз и взлетел над перилами.

— Почему ты не зовешь меня Гарри? — сердито топнул ногой мальчик. — Никто не помнит, что меня зовут Гарри! Мой 'фессор постоянно называет меня мистером Поттером, ты — мелким Потти, даже Минерва иногда говорит «мистер Поттер». Я Гарри!

— Гарри, — сказала женщина, почему-то улыбаясь. — Пивз будет звать тебя так, как ему нравится. На него нельзя повлиять.

— Не говорите так, как будто бы его здесь нет. Я хочу с ним подружиться, и мне не нравится, когда люди так говорят о других, — промямлил он. — Дадли всегда так делал.

— П-подружиться? — недоверчиво пробормотал Пивз и подлетел к нему. — Подружиться? Ты разве не знаешь, кто я такой? Что я такое?

Гарри кивнул, чувствуя себя маленьким и глупым. У него почти никогда не было таких вспышек. Но ему не нравилось «мистер Поттер». Его папа был мистером Поттером, так же, как дядя Вернон был мистером Дурсль, а Дадли был просто Дадли. Дадли не был мистером Дурсль. — Гарри, ты не можешь подружиться с полтергейстом, — Минерва прервала его мысли.

— Почему? — тихо спросил он.

— Потому что он полтергейст, — ответила она.

— Это не причина, — возразил Гарри. — Он кажется хорошим. Иногда. Когда не бросается в меня всякой ерундой. И это не проблема, потому что мой' фессор может защитить меня.

— П-подружиться? — снова спросил Пивз.

— Да, подружиться! У меня нет друзей, ясно? И было бы классно иметь друга, который постоянно разыгрывает других. Потому что если я буду с тобой дружить, ты не будешь меня разыгрывать. Или будешь? — аргументировал Гарри, пытаясь рассуждать ясно.

Человечек, казалось, побледнел, и внезапно насмешливо фыркнул. Минерве, а не ему.

— Я буду с тобой дружить, мелкий сопливый Потти, — объявил Пивз, мгновенно приблизился к Гарри и погладил его по щеке (это было, ну, холодно), а затем ухмыльнулся, так же молниеносно отдалился и исчез. Ничего не уронив.

— Никогда бы не подумала, — пробормотала Минерва, и Гарри не имел никакого понятия, почему она это пробормотала и почему вообще выглядела такой пораженной. Даже полтергейсту нужен был друг, правда? Ему почти казалось, что с Пивзом никогда никто не дружил. Гарри встряхнул головой и последовал за женщиной вниз по лестнице, стараясь не касаться зубной пасты, которой его новый друг вымазал все перила.