Две цепочки следов (джен)

Как оказалось, насчет быстропроходящей эйфории, вызванной путешествием, Морена была совершенно права. Артраан прекрасно переносил полеты, выполнял сложнейшие воздушные фигуры, не боялся ни высоты, ни скорости, ни черных грозовых туч. Но к морскому путешествию его, сухопутную крысу, жизнь не готовила... Об охоте (о рыбалке тогда уж) и речи не шло: весь первый день, в который поднялся ветер и началась качка, дракон проспал. Если он и покидал свой уголок, застеленный тряпьем, то только для того, чтобы, пошатываясь и широко расставляя лапы, с самым жалким видом доползти до фальшборта и свесить за него голову на длинной шее. Злорадства со стороны двуногих представитель Серого Союза избежал лишь потому, что любители посыпать колкостями нынче стояли с ним рядком да зарекались никогда больше не путешествовать морем.

— Как ты там говорил? Не сломить твой дух, значит? — усмехнулась Морри, проходя мимо несчастной рептилии.

— ...и как бы жестока к нам жизнь ни была,

С колен подниматься мы будем всегда!

Таков долг мужчины, поднявшего меч!

Бессмертный дух воина... Ик! честь должен стеречь! — пропел Артраан строки из героической баллады о битве короля Рольфа, дабы подчеркнуть неистощимость своих моральных сил. Только вот никакого "ик!" в оригинале не было.

— Как-то убито это звучит в твоем исполнении.

Заскрипели снасти, нос корабля пошел вверх, а затем будто соскользнул в яму. Это Тартаруджа тяжело перевалилась через темно-серый водяной холм.

— Иди мимо, пожалуйста. Дай рыбок спокойно покормить. Как их там звать-то?.. Гули-гули-гули! — дракон с мученическим выражением морды приоткрыл пасть и, порыкивая, вновь свесился за борт.

— Потерпи немного, сейчас принесу тебе соленых огурцов.

— Думаешь, рыбки любят огурцы? — донеслось уже из-за борта.

— Дурачок ты, Ар. Соленые огурцы от качки помогают, — Морри неспешным шагом отправилась просить Гуйи, чтобы тот поделился со всеми страдающими (коих было множество) этим прекрасным продуктом.

Капитан согласился лишь после того, как хорошенько посмеялся над драконом, которого с некоторых пор стал именовать Рогаликом. "Не пытайтесь сопротивляться болтанке — раскачивайтесь вместе с кораблем, — как бы между прочим посоветовал он пассажирам Тартаруджи. — Раз-два, раз-два... Все пройдет, если вы поймете, что море — не земля, и что пытаться вести себя, как на земле, тут не стоит". Слова его оказались ценными наставлениями, а гуманитарная помощь в виде соленых огурцов — настоящей панацеей: уже вечеру Артраан чувствовал себя почти хорошо, а на следующий день море успокоилось, и четвероногий быстро привык к новой для себя обстановке.

* * *

Дальше поплыла череда скучных дней. Погода стояла спокойная. Ни тебе шторма, ни пиратов, ни морских чудовищ, ни обломков потонувших кораблей, какие бывают во всех нормальных приключениях. Только раз пассажирам Тартаруджи довелось увидеть севшую на мель близ какого-то крохотного островка галеру⁽¹⁾. Аллевар подошел поближе (в уставе Морского Братства ясно сказано, что дружественным кораблям, попавшим в беду, необходимо оказывать посильную помощь), корабли и их капитаны (старые недрузья) узнали друг друга. Далее меж командами произошел непечатный обмен любезностями, после которого матросы «гражданского корыта» (по презрительному выражению военных) с радостными криками «Йо-хо-хо! Ура-посудина⁽²⁾ наконец-то нашла свое место!» поставили все паруса. Аллевар капитана Гуйи ушел с места аварии, поплевывая на предписания Братства; судя по поднявшемуся настроению команды, раскаиваться в содеянном не собирался никто.

Передвижения двуногих ограничивались двумя палубами корабля, и им приходилось как-то занимать себя, сидя на одном месте (такой проблемы не было лишь у тех несчастных, кому соленые огурцы не помогли). Артраану спокойно не жилось: подолгу ничего не делать он просто не мог, а потому частенько летел рядом с кораблем или «рыбачил», хватая зубами все, что было безопасным и плавало близко к поверхности (а безопасное, увы, не всегда оказывалось вкусным). Ветры на море дули совсем другие, чем на суше; бороться с ними было тяжело. Но лучше бороться, чем помирать со скуки, не так ли?

Морена по опыту знала, как изматывают морские путешествия. Так что предусмотрительная дама взяла с собой замечательную подборку книг («Ужасное кораблекрушение», «Атака пиратов», «Девятый вал», «Корабль-призрак», «Акула-убийца 2»), которую преспокойно читала прямо на палубе, чем вызывала негодование суеверных пассажиров. Иногда к процессу подключался Артраан. С ним книги ужасов превращались в сплошную комедию, с которой оба чтеца громко ржали смеялись до слез.

После нескольких дней пути напарники изменили свое отношение и к кораблю, и к его хозяину. Может быть, аллевар и выглядел, как ископаемая бочка с помоями, но внутри он был крепок и на удивление чист: «безбилетных пассажиров», коих Морри ожидала увидеть в изобилии, тут почти не обитало. Кормили хорошо (Ар перебивался рыбалкой: кушал он за пятерых, а потому от хранилища провианта его держали на расстоянии), поили достаточно (ну хоть в этом дракона не ущемляли! Двух ведер в день ему вполне хватало). Матросы ходили сытые и довольные, работу выполняли складно⁽³⁾.

Да и Гуйи, как оказалось, «козлом» вовсе не был. Об экипаже он заботился ничуть не меньше, чем о пассажирах (что среди капитанов встречалось крайне редко). Даже к Артраану душой потеплел: здравый смысл все-таки взял верх над предрассудками. Особенно после того, как дракон заинтересовался устройством корабля: морской волк с удовольствием рассказал ему, как называются паруса и снасти, и объяснил, для чего они предназначены.

* * *

Другим приятным событием стала обмолвка матроса по имени Эрти о том, что он располагает исправной лютней⁽⁴⁾. Причем Эрти имел неосторожность проболтаться рядом с Мореной, которая не преминула эту-самую лютню попросить. Следующие минут двадцать она провела в каюте капитана, где матросы, опасаясь вороватых пассажиров, хранили личные вещи.

— Сейчас настрою, и будет музыка... — весело сказала хозяину лютни дама, подкручивающая колки.

— Вы правда умеете играть?

— А то! У бардов научилась. Эх, хорошая пора была... Ни тебе хозяйства, ни тебе бумажной волокиты! Знай в походы ходи, как лорд прикажет. Не жизнь, а сказка! — Морена тронула рукой струны. Звук ее удовлетворил. — Готово! Танцевать-петь тут любят?

— Больше, чем где-либо еще!

— Вот и прекрасно. Идемте же радовать публику, мой друг! — Морри встала, поправила одежду, взяла лютню и покинула каюту, заваленную барахлом.

Наверху уже собралась толпа слушателей: моряки и многие заскучавшие гражданские, ожидающие концерта, расселись на палубе и на бортах корабля. Светильники отбрасывали теплый рыжеватый свет, разгоняя вечерний сумрак. А у фок-мачты валялся мешок с сеном — наскоро сооруженное почетное место для музыканта.

— Это мне? — удивилась дама.

— Кому ж еще? Рогалику, что ли? — раздался голос кого-то из моряков. Собравшиеся тихонько посмеялись. Улыбнулся и дракон, устроившийся поближе и положивший голову на передние лапы.

— Благодарю, господа, — Морри уселась на мешок и взяла лютню в руки. — Будут пожелания для первой песни?

— А вы много нормальных песен знаете, которые не про любовь? — недоверчиво уточнил кто-то.

— Предостаточно. Называйте любую!

— Давай "Когда наскучит нам земля"! — крикнул Гуйи. Его единогласно поддержали.

— Хорошая песня! — ответила Морена. — Не стесняемся, подпеваем!

Дама ударила по струнам. Полилась задорная музыка⁽⁵⁾. Слушатели топали в такт мелодии. Морри запела громким, сильным переливающимся голосом:

Живешь себе, блюдешь закон,

Работаешь ночами,

Чтоб дядька-пристав не пришел

За дома твоего ключами!

И трудишься так, гнешь хребет,

Усталый, как собака,

Пока не спросишь белый свет:

"Зачем все это надо?!"

(дальше вступает хор)

Когда наскучит нам земля

С шутами-королями,

Поднимем парус мы, друзья,

И прочь уйдем морями!

Бойче, ветер, парус надувай!

Шуми, вода, под нами!

Возьми курс на мечту, давай!

Ждет свобода за волнами!..

Морена еще долго пела песни, играла веселые мелодии, под которые моряки пускались в пляс, или просто исполняла задорные мотивы всяких частушек, чтобы подрать горло могли все желающие. Это определенно имело успех: среди серых будней хорошая музыка стала настоящим праздником, который по достоинству оценили все разумные обитатели корабля.

* * *

Другим хорошим лекарством от тоски стали игры. Рубились во времена года⁽⁶⁾, в хнефатафл⁽⁷⁾, в карты, в кости, в загадки и в слова... Кто-то даже доску и фигурки для церферана⁽⁸⁾ с собой притащил.

Как-то утром, выйдя на палубу, Морри стала свидетелем любопытнейшей картины: с Трейвом в церферан играл Артраан. Передвигать маленькие фигурки самостоятельно дракон не мог, поэтому ему приходилось просить о помощи своего оппонента. Между игроками шел оживленный разговор.

— ...неа, ты как бревно! Тук-тук, не понимать ничего! — твердил осейю, стуча кулаком по дощатой палубе. — Биссум фейзис — это редкая, очень редкая паукан! Это значит, что его надо спасать. Не надо убивать.

— Опять неправильно говоришь... Паук, а не паукан. Ты видел когда-нибудь живое существо, отравленное ядом этой твари?

— Да, мышу. Паукан мышев любить. А что?

— Мышей, а не мышев, — поправил Трейва дракон. — Мышки маленькие и умирают легко. А если биссум фейзис кого-нибудь побольше, скажем, твоего соплеменника укусит? Что тогда будет, знаешь?

— Неа, — признался осейю.

— Минут пятнадцать предсмертных мучений будет. Пена ртом, удушье, судороги, галлюцинации. От одной лишь отравленной стрелы мишка пещерный помирает. Мне приходилось работать с отравителями, так что в этом я немного шарю. Представители вида биссум фейзис — опасные существа. Твой вождь правильно сделал, что забрал их. Эти пауки не должны жить рядом с поселениями.

— О чем это вы? — присоединилась к компании Морри.

— О зоопарке Трейва. Вернее, об уничтоженной его части, — непринужденно ответил Артраан.

— Ты-то откуда о его зверях узнал?

— Унюхал, — дракон демонстративно подвигал широкими ноздрями. — д`Кауд, ну хватит копаться! Ходи уже!

— Я хотеть думать перед тем как ходить. А ты совсем не думать, поэтому много солдаты в прошлая игра терять, — осейю медленно передвинул белого боевого единорога на соседний ромбик.

— Пф! Первую-то партию ты мне продул за три минуты! Обычный детский нгаро⁽⁹⁾ прокатил.

— Я не ожидать такая тупая ход от взрослый дракон! Я думай у тебя план умная сильно-сильно!

— Это называется "элемент неожиданности," — подмигнул Трейву Артраан. — Рыцаря с Дартру⁽¹⁰⁾ два на Дартру восемь, — попросил он, быстро окинув доску взглядом. Его собеседник поставил красную фигурку конного воина на указанный ромбик.

Артраан еще с малолетства уяснил, что, если оставить подаренную судьбой краюшку хлеба на завтра в надежде на сколько-нибудь сносный обед, то кто-то более сильный обязательно ее отберет; непредсказуемо меняющиеся обстоятельства отучили неравнорогого возлагать надежды на будущее и как следует продумывать свои шаги. Зачем, если и в жизни, и в игре проработанный до мелочей план может сорваться из-за какой-то нелепой случайности, а в выигрыше останется более приспособленный к подобному повороту событий человек? По этой простой причине Артраан раздумью предпочитал быстрое и решительное действие, и при достижении цели надеялся больше на собственные силы и смекалку, чем на точный расчет. "Нужно победить, и все, — рассуждал он. — Еще три хода, и я зажму белого полководца в угол во-он тем великаном. Чем добить — соображу по обстоятельствам. А если что-нибудь пойдет не по плану, то и пес с ним! Новый придумаю".

— Я злой на мою вождь, — продолжал между тем Трейв. — Он давно болтать, что не трогать мою паук. Он обмануть меня. Он много странное сделать. Поэтому я бегать из клана. Многие бегать.

— Так вот почему я так много осейю в Иррау видела в последние месяцы! — поддержала тему Морена. — Что же ваш вождь такого учудил, что вы разбегаетесь?

— Он злой и одинокий стать. Плохо к нам относиться. Перестать торговать с эльфы и люди. Сказать, что они — наш враги, что они не любить наш маленькая, забытая ими клан Кергьюз. И что мы скоро победить их.

В голове Артраана что-то щелкнуло. «Стрелок из забытого клана другой не желает стези...» — вспомнил он строчки пророчества. «Пожалуй, стоит покопать в этом направлении».

— Странный он. Мог бы хоть черных драконов побояться, — заметила Морена.

— И я так болтать! Клан иметь мало бойцы, он не должен делать война, — Трейв едва тронул белого наездника на пещерном медведе, но передумал и сделал ход галерой. — А вождь болтать, что клан иметь друг сильный. Более сильнее, чем черная дракон.

— И кто же он? — вскинула бровь Морри.

— Это никто не знать. Кроме вождь.

— Мечник с Куджин пять убивает феникса на Лумдра шесть, — сказал Ар. — А как там твоего вождя зовут, говоришь?…

— Игрид д`Моук. Такой хороший осейю быть, а теперь сильно злой стать… — Трейв сделал свой ход на удивление быстро. Морена толкнула дракона в бок и стрельнула глазами на доску, затем посмотрела на напарника с выражением беспокойства. В ее взгляде так и было написано: «Ты творишь что-то не то». Ей-то был виден общий ход событий: она догадывалась, что задумал Артраан, и понимала также, что он, сосредоточившись лишь на полководце противника, совсем не видел опасности в своей части доски. Но Ар лишь подмигнул ей, мол, «Все под контролем!»

— Призрак с Наймару два убивает мага на Муррой двенадцать. Игрид — это который мастер клинка? — спросил наугад ящер. На самом деле, имя это он слышал впервые, и кто под ним живет, даже не представлял. Его целью было вовсе не хвастовство знаниями. Он должен был выведать, имеет ли отношение этот Игрид — кем бы он ни был — к стрелкам.

— Ты делать ошибка. Йолис д`Экейм — мастер клинка. А Игрид д`Моук — мастер лука, — Трейв, даже не глядя в тот угол доски, где дракон учинил побоище, передвинул белую фигурку медведя, которой коснулся несколько ходов назад. Полководец дракона оказался под ударом, а бежать ему было некуда. И закрыться — нечем. — Твой главный фигура есть мертвый, господин Артраан. Я говорить: надо думать более рано чем ходить. Ты мало думать и много делать. Это иметь бедный конец.

— Трейв дело говорит, — поддержала его Морена.

— Хорошо, приму к сведению... — нахмурился Артраан. Исход партии нисколько не волновал дракона. Ведь ему удалось сделать кое-что поважнее: добыть сведения, столь ценные для Серого Союза. "Мозаика начинает складываться. Я непременно должен сообщить обо всех своих подозрениях Гаруне. Пусть пошлет кого-нибудь разузнать, кто этот вождь, и что он задумал. Нужен только огонь для заклинания... Придется ждать прибытия в Ниам."

1) галера — военный парусно-весельный корабль с одной либо двумя мачтами.

Вернуться к тексту

2) ура-посудина — неуважительное название военных кораблей. Приставка «ура» высмеивала обычай их команд встречать капитана/вступать в бой с характерными криками.

Вернуться к тексту

3) справка: цинга, антисанитарные условия жизни, высокая смертность от заболеваний и прочие тяготы матросской жизни делали мореплавание очень непопулярным занятием — служить на кораблях никто не хотел. Всвязи с этим вопрос нехватки рабочих рук решался очень простым, но не слишком человеколюбивым способом: отряжалась группа людей, которая прочесывала порт в поисках подходящих кадров и по сути дела насильно заталкивала на корабли профпригодных, но по каким-то причинам не сумевших удрать от "нанимателей" бродяг, пьяниц и попрошаек. Сами понимаете, найти довольного своим уделом моряка — задача едва ли выполнимая.

Вернуться к тексту

4) лютня — струнно-щипковый музыкальный инструмент.

Вернуться к тексту

5) авторский текст положен на мелодию песни "Trooper and the maid". Советую послушать, чтобы представлять мелодию (да и настроение она задает хорошо).

Вернуться к тексту

6) времена года — настольная игра на четверых, целью которой является уничтожение вражеских "королей" и сохранение собственного.

Вернуться к тексту

7) хнефатафл — настольная игра на двоих. Одна сторона пытается переместить короля в одну из лунок в углах доски, а другая — помешать этому перемещению.

Вернуться к тексту

8) церферан — настольная игра на двоих. На игральной доске, косыми линиями рассеченной на ромбы, располагались «армии» красного и белого игроков, представляющие собой набор фигурок воинов из разных, совершенно разных родов войск. Побеждал тот, кто убивал вражеского «полководца» (главную фигуру на доске) или уничтожал столько его «воинов», что соотношение сил превышало соотношение 4:1. К слову, пропорция не взялась из ниоткуда: воинственные монтермарцы, изобретатели игры, признавали настоящее сражение проигранным, лишь если на каждого их воина приходилось более чем по четыре вражеских бойца. Издавна считается, что обратить монтермарцев в бегство очень нелегко, а заставить их бросить оружие и встать перед победителем на колени — вовсе невозможно. Такова одна из причин, по которой никто не хочет воевать с Монтермаром.

Вернуться к тексту

9) так называемый детский нгаро (нгаро — поражение) — один из самых простых способов победить в только начавшейся партии буквально за четыре хода. В эту банальную ловушку часто попадаются начинающие игроки.

Вернуться к тексту

10) каждый ромб на игровом поле имеет свое имя, состоящее из цифры (определяет ряд) и буквы (определяет столбец). Игра в церферан была придумана в Монтермаре, а потому и буквы принято использовать из монтермарского алфавита: Артру, Дартру, Наймару, Лумдра, Круджин, Муррой… Картавые эту игру почему-то недолюбливают.

Вернуться к тексту