Потупившись, чувствуя, как щёки заливает румянец, я невнятно пробормотал, что скоро вернусь, и побежал к выходу. Было стыдно. Я вёл себя как истеричная барышня средневековья, и, даже понимая, насколько это отвратительно, продолжал истерить.

Это можно в заголовок произведения вынести. Еще раз повторюсь - мужчины так себя не ведут. Если заменить пол Бастера на женский - все становится на свои места.