Замечательный арджон, но, надеюсь, не обижу вас, если напишу, что лично у меня остались... немного смешанные впечатления... то ли от того, что мне сложно представить Арью матерью, то ли... такое чувство, словно бы глаза у тебя засвечены или покрыты мутноватым стеклом, и ты не можешь воспринимать все изображения, все кадры целиком.

Теперь о том, что звучит во мне не одним - тремя колоколами Норвоса: этюды из летнего снега (певучий Ниэль), игольная острота слова "должен" (Нарра гремит-грохочет) и неизменным рефреном "Убей мальчишку" (Нум ставит печать бессловесным эхом - не сургучом).

Ощущаю на плечах погребальный саван, а в груди - рубиновую пыль, что принёс северный ветер. Явная параллель с Сансой и Кейтилин прослеживается каноничностью, а штрихи параллелизма со взрослой Арьей - пронзительной реальностью. круг из имён и детских голосов не замыкается, потому сестрица-Волчица, умершая однажды, продолжает жить, бороться и возвращаться.
Игритт играет огонь-травой, Джон - тяжёлой лёгкостью мига, когда к Арье пришло осознание:
"...они всегда были чем-то схожим, по недоразумению поделенным на два разных тела".
Спасибо вам за это, за Сансу и Тириона, пейринг их мне нравится не особо, как и песни Канцлера, но здесь что Тирсан, что "Страшная сказка" остались в душе скрипичной вьюгой-метелью и тёмной тайной звона-перезвона... потому надеюсь на сонгфик. :)