Эльфия, спасибо за комментарий. Мне важно знать, что текст читают и сохраняют к нему интерес. Это воодушевляет, хотя сейчас мне придется взять паузу. Вроде многое дальше написано и даже что-то уже отбечено, но не могу перевалить через следующую главу, которая вдруг вторглась в уже готовое повествование и требует себе места.

Насчет Кана -- спасибо. Вы очень тонко все почувствовали. Только: тс-с! Я тоже молчу, чтобы не спойлерить.

Правда я немного о другом спрашивала, о более приземленных, психологических моментах. Кан ведь изрядный эгоцентрик, он на себе сосредоточен. В семье это почти не проявляется, а вот уже с Изабель и Рэем, с Анной, с леди Вальбургой -- да. И даже с Шарлоттой, хотя с ней Кан выправляется понемногу.

Кстати, я не указала отсылки в предыдущей главе. Ну, наверное, и так очевидно, к кому отсылает доктор Хоумс? Он помягче, конечно, чем его прототип. Но некоторые его общие высказывания заимствованы у того.

А в сцене в летнем флигеле снова, как и на нижних ярусах Слизерина, "Vita nova mode on". Там все пропитано дантовскими образами и реминисценциями. Есть даже одна цитата (перевод Голенищева-Кутузова, только подправленный, я вернула на место оригинальное дантовское "акциденция"). И в целом я этот дискурсивный модус там попыталась довести до грани пародийности, но все-таки в откровенную пародию не свалиться. Интересно, это ощущается?

И понятно, почему Кан вначале приходит в такое расстройство от этой сцены? Ну, если отрешиться от поверхностного, подростково-психологического слоя. Он вдруг осознает, что пытается Шарлотту втиснуть в не подходящую ей роль. В "Мальчиках" сказано: "Он придумал ей новое имя". Это имя, конечно, Беатриче, так он ее в мыслях называет, потому что не думать о ней не может, но запретил себе открыто думать о ней как о Шарлотте (в одной из первых глав). (Кстати, "Галлер" своего рода "перевод" на англ. фамилии "Портинари"). Но это очень опасная операция в моем мире -- переназвать кого-то. Имена важны, это не просто этикетки, они часть личности.

Вместе с тем настоящее имя Шарлотты тоже на ситуацию влияет. Шарлотта слишком Шарлотта, и своей "шарлоттовостью", этим своим безграничным пониманием делает из Кана немного Вертера (записного эгоцентрика, сосредоточенного на себе, хуже Снейпа до видения). Вообще, для этой любовной линии оппозиция Гете / Данте довольно важна, у меня ведь недаром эпиграф ко всему роману -- "Весь мир... и т.д.". Впрочем, можно и не учитывать этих коннотаций, я все-таки старалась, чтобы и без них читалось.