Вот разница в восприятии смерти: Ойген, который любит жизнь, не хочет убивать Гарри – ведь Гарри всего пятнадцать Он не жил ещё, и Ойген полагает несправедливым и жестоким лишить парня земной жизни и её радостей, ведь сам Ойген очень ценит эту жизнь. Хотя ведь Ойген знает ( со слов Рабастана), что жизнь души не кончается, когда умирает тело. Но это – слова, и, хотя он верит Рабастану, конечно – но жизни у Гарри не будет.
А Рабастан не понимает, в чём прелесть этой жизни – и для него убить мальчишку нежелательно, но не так уж страшно. С ним ничего не случится же…

Как вы всё вот это многословие поместили в две фразы в диалоге? Совершенно исчерпывающе. Вай.

Про Нагини очень интересно. Это ружьё? Оно дальше выстрелит?
*облизывается с любопытством*

Да, у Рабастана планы. Хочешь насмешить Бога – расскажи ему о своих планах. Эх, а жизнь-то идёт в любых условиях: сидя рядом со злобным неадекватным Лордом, эта компания успевает и пошутить, и посмеяться. Не в присутствии начальства, конечно.

А Питеру что, конец теперь? А если Лорд углядит что-нибудь лишнее у него в голове?