Первый джен фик прочитанный, очень удачно) правда советовали хорошие люди) только вопрос, потеряла нить- Питер хотел умереть, в чем проблема была нарушить Обет, что привело бы к неминуемой смерти? Или тут логика Обета другая?

Лицо Вероники Ди Кьеза перестало сиять божественной красотой. Теперь оно было страшным. Идеальные черты почти осязаемо излучали лютую, безграничную, совершенно осознанную ненависть ‒ ненависть женщины к сыну, посмевшему выбрать не ее. Вот оно откуда…

Сволочь ты, Томми, между нами говоря, так исковеркать человеку жизнь! Впрочем, надо признать, здесь ты в кои-то веки действовал не один. Проклятие ‒ древнее, страшное, необратимое ‒ вручило тебе Питера Петтигрю, превратив его в идеального раба. Куда там Метке! Одно твое «хочу» ‒ и предан лучший друг, а вместе с ним и живое, светлое, истинно гриффиндорское «я» хорошего когда-то парня. Любой приказ, любой каприз… «Пытай ее» ‒ и Берта Джоркинс находит свою ужасную смерть. «Убей лишнего» ‒ и больше нет Седрика Диггори. «Быстрее!» ‒ и плоть слуги возрождает господина. Вели ему лететь ‒ взлетит, вели гореть ‒ вспыхнет, вели достать звезду с неба ‒ он аппарирует на сверхдальнее и, хранимый проклятьем, принесет тебе в ладонях пламя Антареса. Абсолютная власть, Томми! Ты мечтал о ней, но так и не сумел разглядеть у себя под носом. А все потому, что, листая некогда фолианты в Тайной Комнате, брезгливо захлопывал книгу, едва зацепив взглядом презираемое слово. Вот и поплатился уже дважды за слепоту и высокомерие…

Впрочем, даже узнай ты о существовании проклятия, знание это не помогло бы тебе создать армию идеальных солдат или страну идеальных подданных. Сам алгоритм магического воздействия на диво прост, не требуется ни особой силы, ни знаний, ни артефактов, достаточно одного желания заклинателя. Но загвоздка в том, что так проклясть человека может лишь женщина. Единственная в мире женщина.

Мать.