М. Сейчас тут будет сумбурный поток мыслей...
Первую главу читала в напряжении. В воздухе пахло слезодавилкой - но было ощущение, что все-таки не она это, не она. Все было как-то так... по-настоящему. Так... по-кошачьи. И вот когда не понимаешь, что произошло, ластишься к холодной руке, и только чувствуешь: что-то ужасно не так.
И потом веришь, веришь, что кто-нибудь согреет. И оказываешься в приюте, да...
Я застыла в каком-то эмоциональном опустошении, но, когда открывала вторую главу, уже знала, что меня пробьет очень скоро.
Эта раздирающая на части, пугающая, непонятная тоска, даже пустота, от которой хочется выть и разодрать когтистыми лапами себя же.
И теплая Мэй - как теплая бабушка, другая, но такая же - и когда липкое коварное нечто отпустило старое кошачье тельце, стало как-то по-хрупкому тепло.
Но да, уже когда в саду появился брат Мэй, вдруг стало пронзительно понятно, что будет дальше. Неотвратимо понятно.
И что Мэй упадет, и что произойдет что-то очень страшное, и что Хару ее вернет, и что уже не будет больше этого старого кота с чем-то таким хрупким внутри.
Нет, это не слезодавилка. Просто это по-настоящему. И именно поэтому плакать и хочется.
Действительно по-настоящему: настоящая бабушка, с теплыми руками, пахнущими домом. Настоящая Мэй, тоже с теплыми руками, пахнущими совсем по-другому: больницей и сливами. Но все равно - домом.
Семья, которая так только называется. Люди не равнодушные, нет, просто занятые чем-то другим, предающие случайно, просто не задумывающиеся. И это, наверное, особенно ужасно. Ведь они же как раз могут задуматься!
Пронзительно настоящий теплый кот, не понимающий предательства, но готовый простить от всей своей пушистой души, пусть внутри и разрастается болезненная пустота. Понимающий много - и ничего. Потому что как понять кое-что в людях...
Но, наверное, добили меня концовка и сцена в саду. Когда паника и ступор, шок на глазах - с этим хищным блеском - сменяются почти истерическим отрицанием вины. Когда все, что вдруг волнует, - это страх, что кто-нибудь узнает. Именно в этот момент вдруг понимаешь, что даже у тебя, у читателя, с треском что-то внутри обрушивается.
И понимание накатывает тогда же, когда исчезает кот.
Эх, и все же даже в таком облике он "наполовину" - Мэй не тронул...
Насколько же звери бывают мудрее. И насколько же иногда страшно понимать, что многие люди гораздо страшнее и хуже зверей. Потому что звери жестоки, да. Но только человек может причинить боль, полностью отдавая себе в этом отчет. И только человек может стоять и бездействовать, когда вот сейчас, вот прямо сейчас так нужна его помощь - и отчаянно цепляться за то, что не его это вина. И не его накажут. А больше ничего не имеет значения.
Больно до слез за кота, который оказался теплее и добрее людей. И все-таки... Финал ужасный, но почему-то закрадывается в голову одна мысль:
больше не будет боли.
Хотя, может, это и страшно.
Спасибо вам, авторы!
История о том, как же часто звери - коты - оказываются лучше и цельнее людей. О том, что поселяется в каждом из нас после предательства. А здесь предали того, кто не мог ни возразить, ни ответить, ни даже понять... А потом смог - довели.
О том, что после какого-то рубежа не спасти даже того, кто смог один раз простить.
И теперь страшный монстр будет мстить - и просто убивать. Просто так. И станет тем зверем, про кого так часто любят говорить звери в своих выражениях: "звериная жестокость"... Исчезло то, что делало котика им. Как он и хотел.
И все-таки еще и о том, что на свете есть хорошие люди. Как бабушка, как Мэй. Пусть их и не всегда достаточно.
И что хозяйка с котом - часто действительно настоящая семья.
Не знаю, что вы будете с этим потоком сознания делать, дорогие авторы... Я и сама не знаю, зачем выплескиваю все это.
Наверное, мне это просто нужно. Особенно в свете недавних событий...
История очень простая и понятная, полная домашних запахов, но вы пробили навылет. И, к сожалению, очень все жизненно и правильно - в своей неправильности. И финал закономерен.
Спасибо. Большое спасибо.