Не буду изобретать велосипед и навешивать на него плакат мазды. Попробую описать впечатления от работы "от и до", как говорится. (Осторожно: спойлеры)

Редко читаю любовные романы, даже сложилось к ним определенное предубеждение, так что саммари насторожило сразу же. Перевела я его так: "Они такие Ромэо и Джульет-т-т по обе стороны войны - такие разные, но хотят трахаться друг с другом". Ох, как мне приплохело от перспективы чтива - с юстом и самодрочевом, самоедством и мозготрахом - ради пары плюшек между булками под конец. Ух. Но это тот случай, когда ошибаться чертовски приятно. Если подумать, не то чтобы секса здесь так уж много. Нет длительных постельных сцен, нет планомерного расписывания поз и органов, нет нудных прелюдий и постепенного нагнетания чувственного желания. И все таки секс здесь буквально везде и всюду, он въелся в текст не хуже малфоевских сигарет. Хех. Не приедается, но держит в напряжении, будоражит мыслишки. В общем, героев начинаешь понимать.

Кстати, авторам удаются на редкость точные акценты - вроде "любопытного языка", и в том контексте эпитет более чем уместен. (Я уже скатываюсь в диферамбы - крепитесь)

Однако, завязка странных отношений сразу портует читателя в квиддичные раздевалки. О-хо-хо, чего в них только не было... (чего не было - то в ванной старост происходило, вестимо) Хех. Банальное начало "царапнуло", но было проглочено, так как экскурс оказался недолгим и информативным. Мне же было интересно, чего это Малфой засматривается на потасканного жизнью Уизли в обозначенных потертых мантиях, если он - уже не тот Аполлон-спортсмец-гриффиндорец, которого мог хотеть малолетний пацан? Здесь притаилась страшная тайна? Грязный секрет? Тяжелые последствия отравления экспериментальной амортенцией?

Кстати, интересно, что еще в Хогвартсе Артур характеризует чувство к Малфою, как "темное и стыдное" (хотя всего-то секса хотелось - не сильно деструктивный порыв для подростка, даже с учетом гомосексуальности) и видит в Молли соломинку спасения, хотя и называет любимой женщиной. Что Уизли стыдится связи и презирает себя за нее, Майфой понял только по прошествии многих лет, хотя со стороны Уизли изначально их связь так определялась. Как-то даже грустно, что человек себя на столько не принимает, и занимается самоистязаниями в поиске ускользающего самоуважения. Почему-то мне кажется, что если бы Молли копнула глубже - ее бы покоробил не только факт измены (хотя, может, я неверно думаю о Молли - она или не замечала терзаний мужа или замечать не хотела, но ничего не предпринимала). Опять же интересно, что Уизли Малфоя на суде не изобличает. Это потому что "постыдная слабость" - слабость к человеку с которым связаны приятные моменты или все же страх разоблачения? Черт, оно как-то подано так, что мне не понятно, что там для него постыдно - сдать любовника, или не сдать, потому что тогда придется в связи признаваться?

В то же время Майфой раскрывается с другой стороны. Дожидаясь непришедшего на свидание Уизли, Малфой волнуется за любовника, ему в голову лезут неприятные мысли - разбойники, УпСы, Авроры. А позже ждет писем, пишет сам и не может понять, почему те возвращаются назад невскрытыми. Этот момент тоже "царапнул". Вроде как не так сложно соотнести смерть Прюэттов (а для Малфоя Молли - Прюэтт) и оборвавшийся роман ее мужа. Малфой приходит к дому Уизли за пониманием, видит траур в семье и мрачного Артура... но, вот незадача, относит сию мрачность на счет обиды на несостоявшуюся любовную встречу. *разводит лапками* Эгоцентризм за гранью здравой логики. Но вместе с тем, Люциус осознает, что именно с Артуром позволяет себе быть беззащитным и, похоже, не только физически. То есть, с одной стороны у Малфоя здесь максимальная сознательная открытость (а ведь спустя 12 лет, после обыска именно Малфой о своих желаниях Уизли прямо говорит - вербально все выражает, в то время как Артур предпочитает отмалчиваться), с другой - откровенная черствость по отношению к чужим чувствам.

Хотя вот в этой фразе:

"ловить на себе настороженный взгляд синих глаз, в которых не было больше обжигающего желания, а было что-то, чего Люциус не хотел понимать."

"Не хотел понимать" вместо "не понимал" - все же радует. Но ситуация скатывается к зацикленности - Малфой уже не находит других положительных стимулов, его не радует рождение сына, не интересует жена и политическая жизнь. И получив окончательный "от ворот поворот" Малфой срывается во все тяжкие.

К чему это я все? Просто видела краем глаза, писали в отзывах, что чувств со стороны Малфоя маловато. По мне так - хоть отбавляй. Чувств - целый букет, причем в неплохой комбинации. Бесспорно, себя в любых отношениях Малфой всегда будет любить больше всех. И это мешает ему разобраться нормально в завихрениях логики Уизли. Но при этом его собственничаские инстинкты (реакция на маггла) завязаны не столько на обладании (тогда бы и на коллег Уизли смотрел косо), а на защите. Малфоя торкнуло от снисходительного пренебрежения, которое он уловил во взгляде на Уизли, а не от факта "якшания" непонятно с кем. При этом, сам он тоже о любовнике в уничижительном ключе не думает ни разу. С уважением с его стороны все в порядке. Так что, как ни крути, Уизли могло бы быть приятно иметь дело с Малфоем, если бы первый любил себя больше, а второй - меньше. (Но вообще, вашего Люциуса каждый доползший до текста бы трахнул - подвернись возможность =} Да, это тоже комплимент)

А дальше у нас "прокол с дневником", он сюжетно необходим, но все же отдает бредятинкой. Малфой находит у себя в бумагах неопознанную книгу с пустыми страницами и... не интересуется, что за текст сокрыт, не сканирует находку, а пишет интимное послание Уизли. Хотя мог бы написать на любом листке, вложить куда угодно, отправить более надежным способом. Но, видимо, сперма в голову ударила. Ой, не зря Томм Риддл окрестил его эротоманом. Знатно Малфой себя фантазиями распалил, теперь куда понятнее стало, почему и потускневший вид "Аполлона" стал не важен.