показывал встречу с Основателями, в которой без всяких прикрас

"– Можно. Представь себе, скажем… Что ты стоишь на Новом Арбате и смотришь на два припаркованных у казино автомобиля. По виду они почти одинаковые – черные и длинные. Ну, может быть, один чуть ниже и длиннее. Представила?

– Да, – сказала Гера.

– Когда ты замечаешь разницу в форме кузова и фар, отличие в звуке мотора и рисунке шин – это работает ум «А». А когда ты видишь два «мерса», один из которых гламурный, потому что это дорогущая модель прошлого года, а другой – срачный ацтой, потому что на таком еще Березовский ездил в баню к генералу Лебедю и в наши дни его можно взять за десять грин – это работает ум «Б». Это и есть полярное сияние, которое он производит. Но для тебя оно накладывается на две черные машины, стоящие рядом. И тебе кажется, что продукт ума «Б» – это отражение чего-то действительно существующего снаружи.

– Хорошо объясняете, – сказал я. – А разве оно не существует снаружи на самом деле?

– Нет. Это легко доказать. Все отличия, которые замечает ум «А», могут быть измерены с помощью физических приборов. Они останутся такими же и через сто лет. А вот те отличия, которые приписывает внешнему миру ум «Б», никакой объективной оценке или измерению не поддаются. И через сто лет никто даже не поймет, в чем именно они заключались.

– А почему тогда разные люди, увидев эти две машины, подумают одно и то же? Насчет того, что одна гламурная, а другая срачная? – спросила Гера.

– Потому что ум «Б» у этих людей настроен на одну и ту же волну. Он заставляет их видеть одинаковую галлюцинацию."

— Мы просто не думаем больше на эту тему, — продолжал он. — И поэтому, в отличие от Нео и Магнуса, не можем убежать. Убегать некуда. Реальность не скрыта от нас вселенским обманом. Зачем? Это слишком неэкономно. Реальность не запрещена. Она всего лишь не видна. Она скучна, и мы прячем ее под обои фейстопа. Физический мир скрыт за ворохом электронных симуляций и поп-апов. Нас не надо вводить в принудительный транс уколами наркотиков или настроенными на ритмы мозга вспышками. Мы зомбируем себя сами — и больше всего боимся, что это прекратится. Мы способны в любой момент увидеть реальность, отвлекшись от наложенной на нее лжи, но мы этого не делаем. Зачем? Мы и так все знаем про этот скучный и всегда одинаковый бэкграунд… Ре-аль-ность. Ну и что? Зачем, Нео? Не интересно…
...
Анонимус сказал кое-что интересное. Вернее, навел на мысли.

Действительно, когда Кеша последний раз видел физическую реальность под фейстопом? Сложно было даже припомнить. Да и зачем? Что, спрашивается, могло там измениться? А вот если специально постараться увидеть — прямо сейчас? Сможет он сразу или нет?

Раньше Кеша умел переключать внимание очень быстро. Это было одновременно просто и муторно — следовало расфокусировать особым образом взгляд, как бы угадав еще один фон, спрятанный под итальянской площадью. И тогда…

Кеша напряг глаза и волю. Так… Так…

Фейстоп потускнел. Затем перед глазами поплыла зеленоватая пелена, словно он засыпал. Несколько секунд Кеше казалось, что он летит куда-то сквозь облака зеленого тумана. А потом…

Ну да. Вот оно, такое же, как всегда.

Там, где только что были фонтан и сестричка, стала видна гигиеническая трекпэд-мембрана, отделяющая его от социальной партнерши. Именно по ней гуляли его руки, когда Кеша чувствовал под ними чужое тело. Но для выдрессированных долгой тренировкой нервов прикосновение к мембране давно уже превратилось в интимнейшую форму контакта.

В своем обнаженном естестве мембрана выглядела странно. Это была золотистая упругая поверхность из чего-то среднего между пружинистой тканью и эластичной пластмассой — с узором, похожим на мелкие пчелиные соты. Так выглядели сопла разрядников, позволяющих мембранной матрице создать тактильные ощущения в дополнение к внутримозговой стимуляции.

На мембране были видны темные полосы, оставленные его руками и ногами, которые щупали, обнимали и охватывали то, что скрывалось за ней. Словно засаленная спинка дивана в древнем love-отеле, какие показывают иногда в кино. Вот ты какая, сестричка, мрачно подумал Кеша — и так восхитился собственной высокой иронии, что чуть не проартикулировал эту мысль…

Потом он поглядел на свои руки.

Ногти на его пальцах были крошечными мягкими бляшками, не способными ни за что зацепиться — их рост купировался с детства. Ладони и пальцы покрывала сложная оранжевая татуировка — вживленные в кожу микросенсоры, работающие вместе с мембраной.

Мембрана была настолько податливой, что позволяла любую акробатику и кама-сутру. Она казалась огромным — Кеша не мог удержаться от такого сравнения — презервативом.

Причем дырявым. Никакого прямого контакта между социальными сожителями не было — за исключением требуемого по закону «Об общественном самовоспроизводстве» универсального копулятивного отверстия «AC/DC», рассчитанного на стрэйт— и гей-пары (как выходили из положения лесбиянки, Кеша даже не знал — существовал, наверно, какой-то нетривиальный механизм).

Кеша не был инженером-нанотехнологом и вообще не понимал, как эта дырка, закрытая сейчас шторкой, может ездить по мембране. Правда, у дырки имелся тонкий черный ободок, и вот этот ободок, собственно, и перемещался — как застежка-молния, сдвигающаяся в любую сторону… Сама дырка, технически говоря, была не в мембране, а в черном диске, просто она занимала всю его площадь, оставляя от него только край. Но физика происходящего все равно оставалась непонятной.

Кеша отвернулся от мембраны, покосился вниз — и увидел свое тело.

Оно невесомо парило в крохотном объеме пустоты — то приближаясь к мягким серебристым стенкам, то отдаляясь от них. Антигравитация. Сила тяжести сразу превратила бы крохотный модуль в гроб, где его заперли живьем. А так — он просто парит себе в пространстве…

На нем была оранжевая гигиеническая пижама, похожая на что-то среднее между легким скафандром и обернутым вокруг рук и ног стеганым халатом. Пижама была распахнута на животе и открывала подобие толстых пластиковых плавок телесного цвета. На них выделялся сложный зубчатый вырез гульфика со словом «GooD!®» — трэйдмаркой Google Dick. Приглядевшись, можно было различить мелкие буквы «It eels reel GooD, man!» на том самом месте, где при запуске приложения открывался склизкий копулятивный порт).

Кеша уже давно не видел своего рекреационного органа в рабочем состоянии: чтобы запустился Google Dick и включилась микрогидравлика, укрепленная Катушечно-Пружинной Технологией®, внимание должно было находиться на фейстопе. Следовало созерцать партнершу или партнера, в идеале подключившись либо к «ЛАВБУК ИУВКЩЩЬ», либо к какому-то другому социально-эротическому приложению.

Анонимус прав, никакого мирового заговора. Никто ничего не прячет, бро. Можно напрячься — как сейчас — и все увидеть.

Но зачем? Разве, как говорила Ксю Баба, цветок смотрит на свои корни? Он следит за солнцем. Солнце у нас, понятно, это три цукербрина… Но в главном Ксю пожалуй что и права.