5 октября 2023 к фанфику Аве, капитан!
|
|
(продолжение)
Третья глава рассказывается Луисом Фрейзером - и не кому-нибудь, а Элеонор Гатри, той самой молодой хозяйке острова. Кстати, сразу отметила: Молодая женщина, почти девушка, она была несомненно хороша собой, но холодная сталь в чуть прищуренных светлых глазах обещала быструю и безжалостную расправу всякому, кто попытался бы перейти границы приличий. Несомненной гарантией этой расправы выступал высокий, темный и гладкий как кофейное зерно негр в черном парике, что молча возвышался за спиной у мисс Гатри. И снова - сталь во звгляде. Но она подкреплена реальной угрозой. "Слова" и "нож", вот они, пиратские уговоры. Даже если их ведет не пират, а человек, живущий с ними бок о бок.Во-первых, спасибо автору за то, что он прописал Луи Фрейзера. Потому что я, честно говоря, не сразу вспомнила, кто он, в каноне он тоже "пятый лебедь". И к середине его истории я вдруг... поняла, кто он, о каком герое идет речь. И это волшебно, скажу я вам. Когда автор так бережно выписывает третьестепенного героя канона, что ты этого третьестепенного героя вспоминаешь. И это при том, что история Фрейзера нам в каноне не рассказана, и автор сам расписывает его биографию - и она все равно приводит меня к узнаванию. Во-вторых, эта глава тоже отличается удивительным психологизмом. Вот эта тяжелая, покорная усталость, от которой болит голова. Усталость человека, которому вроде бы надо бояться - но ему и правда уже нечего терять. Вроде бы есть - но оно уже не имеет для него никакой ценности. Есть дом далеко во Франции. Только в доме ни жены, ни детей. Да и дом этот - и не дом вовсе, а пристанище. Дом остался там, в Британии. Дом, в котором нельзя верить в то, во что веришь, и в котором у тебя иногда нет права на собственное мнение. Хороший очень краткий портрет Британской империи (да любой иперии) в то время, кстати. И все, что он может потерять, о чем вспоминает, - два испанских натюрморта Ван дер Амена. К слову, спасибо автору за приобщение к прекрасному, не слышала о таком раньше, пошла полюбовалась на испанские натюрморты. И то, что приковывает намертво к себе его взгляд у Элеонор Гатри - морская раковина. Антиквариат. И сам для себя он уже больше антиквариат. Старье. Но все-таки вернемся к основной линии повествования, то есть к Флинту. Рассказ Фрейзера уже показывает новоиспеченного капитана Флинта в действии. Итак, на абордаж взят корабль с несопротивляющейся командой, а вдали виднеется испанский галеон, представляющий собой серьезную угрозу. Что делать? Два обещания, которые Флинт берет со сдавшейся команды, и ход с перемешиванием сильного состава пиратской "Каракатицы" и слабого состава "Ифигении", чтобы в случае, если испанский галеон не поверит в "мирные дела" и решит ввязаться в битву, с ним сражались бы правда два корабля, а не один (и чтобы один из кораблей не смог просто "уйти из битвы"), - это правда, пожалуй, лучшее, что можно было придумать. И план работает! Галеон с ними не связывается, "Ифигения" захвачена, груза захвачено много, и ценного груза! И вот что здесь любопытно, что, в отличие от того, что было раньше, и правда располагает меня к Флинту: дело обходится без крови. Не пролито чужой - и не потеряно своей. Кстати, это, вероятно, тоже говорит об авторитете Флинта у команды: учитывая, что они только что из битвы и то, с какой яростью они рвались на еще один корабль, дело вполне могло закончиться кроваво. Тут только капитан может сдержать и заставить довольствоваться лишь добычей, не кровью. Так или иначе, жизни взятых в плен Флинт щадит - и ими на самом деле выкупает жизни своих, потому что только так не привлекает внимание испанцев. И это уже второе потенциально кровавое мероприятие, которое Флинт проводит бескровно. Первым было смещение капитана. Что тоже очень вканонно и что и в сериале заставляло меня хоть капельку Флинту симпатизировать. Вы очень правильно говорите, автор. Флинт - молчит, когда нет нужды говорить, очень красноречив, когда ему это нужно, точно знает, чего хочет, и берет это. Ничего личного, ничего лишнего. Ну и еще эта глава показывает нам еще одну ступень "взросления" любого пирата этих вод: новый капитан должен еще получить одобрение хозяйки острова, Элеонор Гатри. И в третьей главе мы видим, что и тут Флинт успешен: королева острова заинтересовывается им. И мы все помним, во что разовьется этот интерес в будущем. А четвертая глава... Четвертая глава - это мой восторг, светлый, радостный и незамутненный. С точки зрения становления Флинта капитаном - это последний, не менее важный, чем другие, штрих. Именно что признание Флинта самой королевой острова Элеонор Гатри. (Сейчас я еще больше восхищаюсь вашим выбором героев-повествователей, автор, потому что, оказывается, это не "вы" их выбираете, а Элеонор. И вот так все продумать, понять, кого имеет смысл спросить сначала, кого - потом... Да, это она. Истинная королева острова.) И, автор, спасибо, что именно так это и прописываете, снова возвращаясь к так любимой мной негласной иерархии. Флинт может сместить своего капитана, совершить дерзкое нападение на судно, на которое у него не было наводки, избежать столкновения с испанцами - но и он опасается вердикта Эленор Гатри. Потому что пока что вся жизнь острова в ее руках. И как вы вот это опасение показываете, я просто тащусь! Во взгляде не страх - холод и насмешка одновременно. "Да, я это сделал, а что?" И это настолько по-флинтовски, и это именно та черта характера Флинта, которой я восхищаюсь, вот это... Вот то самое полное отсутствие "желания, чтобы его убедили", даже если это сама Элеонор Гатри. И при этом знание "расположения сил". Флинт никогда не путает берега. И если он переходит границу - то только когда знает, что берега можно поменять. Но... Но для меня четвертая глава не об этом. На меня с четвертой главой нахлынули чувства и переживания, и все - яркие, восторженные, светлые и немного печальные. Потому что Флинт и Элеонор у вас здесь такие... светлые. Молодые - в каком-то смысле. Флинт, только ставший капитаном, полный сил, азарта, только что провернувший такую дерзкую авантюру - и так изящно! Элеонор Гатри. Восторженная, воодушевленная, с горящими глазами, потому что нашла то, что искала. И можно победить в противостоянии с отцом, можно столько всего сделать, можно превратить остров во что-то совершенно новое! Еще все можно изменить. Еще все впереди. И вот эта легкость, с которой вы это описываете, автор! Пряча улыбку, она аккуратно обходила весело трещавшие костры, горы еды и полные выпивки бочки, переступала через циновки, разбросанные там и сям, лавировала между хохочущими и бранящимися вовсю мужчинами. В спину дул ветер с океана, волосы мешались, забиваясь в нос и щекоча губы, а каблуки утопали в песке — по возвращении Элеонор придется как следует вытрусить свои башмаки. Но она не думала о забившемся в обувь песке — все ее мысли занимал завтрашний день. День, обещавший положить начало чему-то новому в истории Нассау. В этом столько счастья, столько воздушной легкости, столько надежды! Свежий морской ветер, следы на песке.Их легко будет смыть. Но не сегодня. Автор, в вашей истории прекрасно все. Каждый герой говорит своим голосом, каждый герой своим рассказом достраивает общую картину, прописаны и матчасть, и пейзажи, и морская волна, и свежий ветер. У вас получилась настоящая повесть - как те старые повести о приключениях, пиратах. И она захватывающая - и именно бескровностью. И поймана молодость. Вы восхитительны. Спасибо вам! 1 |