А вот тут снова возникает вопрос относительно прощения. Ведь, в принципе, равенства их положения Тереза не видит: Роджер для нее - убийца, она - мать убитого. И она считает: пусть ее мальчика и не вернешь, он достоин того, чтобы о нем помнили, не пренебрегали им. А значит - чтобы его убийцу не прощали. Oна не боится что-то еще потерять, потоу что ей кажется, что терять ей больше уже нечего. Да если бы у нее и было еще что-то дорогое, думаю, она бы этим из принципа пренебрегла, она такая.
Что до прав и обязанностей, формально в их стране равенства еще не наступило, за него только еще борются. И большей отвественности Роджера даже закон еще не отменил.
Терезе, конечно, формально никто ничем не обязан. Но у нее правда горе, самое большое, что вообще может быть. И вопрос отношения к ней - уже вопрос не формальных обязанностей, а человечности. Человек в большом горе - малоприятное зрелище; у него нет сил быть взрослым, ему слишком больно. У Роджера тоже горе, но его, думаю, подспудно поддерживает осознание, что его жена все-таки жива. А Терезе держаться не за что.