Доброй ночи!
Я страшно переживала, пока читала ваш текст. Дело в том, что первые же абзацы наложились на то, что я сейчас читаю. А читаю я канон, и нет, не "Аладдина", а канон канонов арабских сказок: "Тысяча и одну ночь". К слову сказать, "Аладдин" взят не из этого сборника, эта сказка, тоже арабская, была добавлена туда одним из переводчиков. Я сейчас читаю в другом переводе, ее там нет. А вот что там есть - так это тьма, благовония и неволшебность.
И бесконечные и такие короткие - и такие разные - арабские ночи, которых будет еще бесчисленное множество. Бесчисленное множество нерасказанных сказок. Рефрен арабской ночи в вашей истории очень красивый, очень... чувственный, образный. И язык - плавный, изящный, пряный, приятно вяжущий на языке - будто патока разлита тонким слоем. Коготок в ней увязнет - всей птичке пропасть.
Я зря переживала - вот этот дух канона всех канонов вы не растеряли.
У меня от "Тысяча и одной ночи" очень странные ощущения - будто это этакая смесь Корана, Домостроя, Камасутры, сказок и анекдотов. Это сказка в сказке в сказке, а обрамляет все довольно мрачная история о девушке, прекрасной Шахерезаде, читающей сказки султану и тем оттягивающей свою погибель.
А сказки в "Тысяча и одной ночи" далеко не только волшебные. Я бы даже сказала, что волшебных там - меньшинство. В основном там сказки бытовые: абсурдные и невероятные истории из жизни богачей и босяков, сказочная глупость, сносящая голову страсть, чрезмерная болтливость.
Главная и чуть ли не единственная магия там - джинны, коварные ифриты. Колдуны еще. Иногда. Но главные герои - люди.
И ясно, что останавливает руку султана. Он хочет слушать дальше. А ночи заканчиваются быстро, и сказки не дорассказаны, и... Нельзя оторваться. Почти никакой магии - а я читаю, читаю, читаю, страница за страницей, и не могу бросить.
Автор, вы же... понимаете, да? Вы же понимаете, что я не могу читать вашу работу в отрыве от этого и не искать параллели?
Джафар, который рассказывает Жасмин сказку-быль, сначала просто чтобы укрепить над ней власть, а потом уже, когда оракул открывает ему, что счет идет на дни, чтобы опередить время, чтобы успеть проникнуть в ее мысли так глубоко, чтобы она уже не сумела его прогнать, чтобы зачаровать ее так, чтобы она не смогла потом поверить в правду. Чтобы спастись.
Знакомо - только Шахерезада тут злодейка. И побеждает и здесь.
И злодей у вас очень колоритный. Очень... злодеистый. Потому что просто очень - по-настоящему - умный. И так сложилось, что в этот раз еще и удача была на его стороне - вернее, он поймал ее за хвост и заставил на себя работать. Не увидела в тексте его обеления - его "неоднозначно-хорошая сторона" тут, как мне кажется, выставляется напоказ совершенно сознательно - им самим для Жасмин. Джафар прекрасно мимикрирует под новые обстоятельства, испытывает новые чувства и при этом остается собой. И вот в этом есть что-то темно-притягательное. Восхищающее. И страшное.
Как и в том, что он все заставляет работать на себя. Он трудится на благо государства - создавая школы, устраивая босяков на работу, - преследуя собственные очень личные и очень корыстные цели, тщетно пытаясь отыскать волшебную лампу, - и заодно очаровывает принцессу своим благородством. Одним выстрелом - трех зайцев. Вот он, лучший ум Аграбы. И это тоже пугает.
Но чего мы все о нем, когда у нас здесь есть сюжет! Очень любопытный сюжет.
Знаете, в "Тысяча и одной ночи" есть расхожий сюжет: ночные волшебные путешествия. Джинны, преследуя какие-то свои цели, переносят уснувшего прекрасного юношу во дворец, где мирно спит прекрасная девушка. Они проводят ночь вместе, засыпают, разморенные, и джинны уносят юношу обратно. И вскоре никто уже не может сказать наверняка: а была ли - ночь? Или это был лишь сон?
Вот я вспомнила именно эти сказки из сборника, когда Жасмин снились волшебные сны, оставляющие после себя смутную тревогу и тоску. Явь так зыбка, сон так крепок. И я надеялась, что сны Жасмин так или иначе окажутся реальностью - чтобы параллель не пропала зря. И они оказались.
И вот тут мы переходим к любовной линии - между Жасмин и Джафаром. Ведь именно здесь все начинается: с отчаянного желания все изменить и начать с начала. Помните, что главные волшебные герои арабских сказок - именно джинны? Без ламп не остается и волшебства. А сказка - да. Бытовая и не менее интересная.
Жасмин своим желанием мечтает спасти Аладдина. Но Джафар - хищник, которому неинтересно, что кому принадлежит. Он в совершенстве умеет хвататься за любую возможность, умеет брать - и он сам превращает шанс Аладдина в шанс для себя.
Чтобы шанс не пропал зря, надо изменить что-то ключевое. Себя? О нет, себе Джафар остается верен, у него все еще полно амбиций и желаний, которые надо воплотить. А вот как сделать так, чтобы мир выглядел так - как хочется ему? Джафар меняет Жасмин.
Более того - Джафар воспитывает Жасмин. Ведь у него столько рычагов...
Она юная, неопытная, любопытная и смелая. Идеально.
Он ее первый наставник, подходящий достаточно близко. Первый человек, сокращающий обязательную, но такую холодную дистанцию. Но сокращающий осторожно, плавно - будто бы только с ее позволением. Не целует ее без разрешения... Первый мужчина.
У него есть знание, и он настоящая загадка - потому что у Жасмин живой ум, но она не знает ничего. Конечно, она тянется к нему. Пытается его разгадать. А по пути - вот удача - учится. Начинает понимать, как работает экономика, что золотые горы - вовсе не чудо. Как много Джафар делает для блага простых людей.
Джафар не зря все сравнивает Жасмин с цветком. И он вовсе не шутит, когда говорит, что в нее слишком много всего было вложено. Как тщательно он подготовил почву, как бережно ее взрастил!
А еще Джафар учится на своих ошибках. В первый раз он до последнего Жасмин недооценивал - в этот раз он признает ее в самом начале. Например, когда отдает приказ лучнику. Мнимая свобода - но свобода. Джафар дает Жасмин право выбора. Но оно и правда мнимое, потому что он знает, что она выберет. И каждый новый раз, когда он дает ей выбор, когда он признает ее власть - помогает ей выбирать его.
Джафару кажется, что он в Жасмин влюбляется. Влюбляется настолько, что даже позволяет себе порыв - разбивает своё единственное орудие власти и подчинения о пол и ждет. И это был бы очень красивый жест, если бы...
... он этим не приковывал ее намертво к себе. Он дает ей поверить, что она наконец действительно по-настоящему свободна.
Джафар за весь текст ни разу - ни разу - не ошибается. Ни когда действует из холодного расчета, ни когда поддается порыву. И - о да! - у него всегда есть тайный ход. У него всегда есть путь к отступлению. Он оставляет его себе даже тогда, когда не размозживает тигру голову и не пускает его на шкуру, а отдает его в цирк, чтобы его там холили и лелеяли. Просто подальше. Авось пригодится. И пригодилось же! Здесь... Здесь он наконец сам отрезает себе пути к отступлению и отказывается от тайного хода - только это риск, который может обеспечить неплохой куш.
Джафар отдает в руки Жасмин самый большой выбор - и вот это его главное орудие власти и подчинения. Он целиком и полностью склоняется перед ее властью: делай, что хочешь. Он доверяется ей, он рискует - но он сам вырастил человека, которому доверяется. Проще бросить в темницу колдуна, который до последнего пытался тебя обмануть, чем того, кто пусть хоть за несколько часов до отказался от своего единственного оружия и сдался на твою волю. Был Джафар искренен в своем порыве, когда разбивал посох, или нет - не так важно, потому что и это тоже обратилось в великолепнейшую мотивацию.
Джафар все еще в опасности, когда Жасмин идет к Аладдину. Если бы босяк снова ее очаровал... И снова выбирать - ей. Но Джафар сделал все, чтобы в этот раз она выбрала не Аладдина.