Эпиграф к отзыву, первый:

Дух: Кто звал меня? Фауст (отворачиваясь): Ужасное виденье! Дух: Я вызван мощным голосом твоим; К моей ты сфере льнул, её ты порожденье — И вот… Фауст: Увы, твой вид невыносим! Дух: Не ты ли сам желал с тоской упорной Увидеть лик, услышать голос мой? Склонился я на зов отважный твой — И вот я здесь!

Эпиграф к отзыву, второй:

*Ты Фауст ли, кто звать меня посмел Всей силою души неосторожной?* * *

Автор, вы не пугайтесь только, это мои таракашки шалят. Фломастеры тихо лежат, они под наркозом: но у меня прямо с самого начала чтения в голове зазвучала ария Демона из оперы Рубинштейна. Да, там, безусловно, история была немного не такая. Тамара никого не звала, Демон её сам увидел, сам заинтересовался, сам и погубил: Тамара вообще ни на что и никак не влияла.

*затыкает фонтан, не про Тамару сейчас*

Элен сама, сама призвала к себе погибель, она на коленях вымаливала: приди.

«Приди ко мне. Приди! Ангел-хранитель, дух утешения, дух любого из миров... Кто угодно. Услышь мой зов».

Кто угодно.

А ведь молитвы не напрасно составлены — вот в том числе и для того, чтобы человек не призвал себе вовсе не ангела. Элен ведь звала и молилась со страстью, а не со смирением. И потому услышана была не посланником небес — а чудовищем. Бр-р-р…

Как вы отлично вот это передали.

И сверху ещё и лауданум, и свойственные тому времени методы лечения «истерии» у женщин.

В результате по шкурке читателя от спины и до пяток маршируют мурашки размером с маленькую собачку.

И кусаются, заразы.

А ведь история Элен очень жизненна. Девочка в начале расцвета сексуальности, ещё и одарённая, то есть с повышенной что чувствительностью, что чувственностью — и совершенно одинока. Мать не говорит с ней серьёзно — переводит разговор то в шутку, то в сказку, хотя мать что-то знает, несомненно. Отец вообще напуган, ему дочь не нужна в качестве источника проблем, и всё происходящее его, в итоге, раздражает.

Элен даже поговорить нормально не с кем, нет вокруг ни одного близкого человека, достаточно разумного.

Трудно ребёнку в одиночестве, настолько неизбывном.

И вот — закономерный результат. Кроме чудовища, никто её не слышит…

Но минуточку, а где же любовь?!

Вначале именно то, о чём Элен и просила, молясь неведомому со страстью: страсть и была ей дана, и чуть не погубила.

А вот только потом Элен встречает Томаса, и вот он-то может дать её настоящее спасение — настоящую любовь…

И вот здесь, как в самом правильном фильме ужасов, автор останавливается. И напоследок сцена-виньетка, о том, что не закончено ничего, не расслабляйтесь, вся битва ещё впереди и неизвестно, каков будет итог…

*восхищённо вздыхает*

Автор, это вот не просто история, это песня. Даже ария!