Для начала – читательский мурр в честь новой главы) А теперь уже монстроотзыв к главе 1.4, для удобства поделённый на пункты.

Пункт первый – язык, который я не могу не отметить. Он, особенно в первой, описательной половине главы, немного наводит на мысль о сказке или легенде. В других главах это если и было, то в глаза не бросалось, так что просто отмечаю красивый ход. Некоторые предложения смотрятся очень оригинально и создают особую атмосферу – «шито лежит», например.
Ну, и просто красивые образы тоже есть. Мой любимый, наверное – нежно розовеющие пушистые одеяла облаков, очень уютный зимний образ)

Пункт второй – Лэдд и его ученические трудности. Может, в силу личного опыта читателя, но ещё с прошлых глав они неизменно цепляют.
Как я его понимаю)

Тут тоже невозможно не проникнуться. Всегда находятся те, кто ничего в происходящем не понимает, а покритиковать, хотя бы и взглядом, хочет. А даже если нет, трудно изгнать ожидание критики из своей головы.

А вот посмотрела бы я, как Лэдд выпрашивает у Лситьи краску для губ) Она, конечно, женщина добрая, но с юмором, без подколок явно не обошлось.

Интересная фраза. Возникает ощущение, что Лэдд не только колдовству учится, но и параллельно – и, возможно, тайно – совершенствуется в шаманизме)

Просто солидарно пожимаю Лэдду руку. Ощущение «чем больше знаю, тем лучше понимаю, что я ничего не знаю» наверняка знакомо многим студентам.

Пункт третий – Тогрейн. Он просто котик, везде и всегда. Сцена с его явлением в гномьей пещере у меня любимая) Да и эпизод в доме ахэвэ – тоже.

Бедолага) Тогрейн тут вызывает одновременно и уважение, и умиление – потому что выглядит молодым и не слишком опытным для такой должности, но в то же время перспективным и просто трогательно серьёзным.

Это точно. Власть не только даёт возможности, но и накладывает обязательства, сплошь и рядом – весьма трудные. А Лэдд – лапонька, что это осознал. С другого паренька из глуши сталось бы и позавидовать, и пообижаться, не входя в чужое положение (не вполне по тексту, просто личный р-р-р).

Суровый мааловый мурр) А при втором прочтении я зацепилась за эту деталь дома ахэвэ:
Даже так, целый трон зверю соорудили! Интересно, это символ всей семьи или Тогрейн сам тотемное животное увековечил?

Но если говорить о ситуации в целом, котика тоже охота погладить против шёрстки. Он, конечно, не выспался, устал и всё такое, но отношение к Лэдду и его проблеме несколько странное. Сначала – «иди отсюда, разбирайся сам», а потом оказывается, что он вестника послал, и профильного колдуна привёл... Очень хорошо, но Лэдд-то не в курсе! Вот и отправился туда сам, без всякой поддержки, да ещё и выговор получил за то, что воинов не позвал – а откуда ему знать, что так можно? Как-то не очень красиво, но, насколько я помню главу про лопачека, Тогрейн вообще штатный генератор сомнительных решений.

Прелесть) Нет, Тогрейн всё-таки котик. Здесь ну очень хочется представить их (боевыми) друзьями, хотя разница в статусе вряд ли это позволяет.

И здесь тоже хочется. А ещё мне кажется, что это какой-то намёк на дальнейшие события...

Пункт четвёртый. Читатель честно пытался, но так и не сообразил, откуда всё-таки взялись замаби в гномьем городе, где есть вполне себе живые гномы? Сначала дело выглядело так, будто всё дело в разрушенной шахте (хотя это объясняет появление трупов, но не их оживление), но момент, где Лэдд пугает гнома через стекло, поставил меня в тупик. Сами гномы, что ли, их подняли для своих надобностей? Но тогда откуда там мертвецы-люди?

И пункт последний – термины. Замаби в процессе несколько раз читались как «зомби», и, вероятно, от их и произошли) Пещерный дух Эйххо тоже немного клинил с пещерным же драконом Ойххо, и я даже не удивлюсь, если это отсылка. Загадочные фрукты красноры (?) и зверь кабарг(а?), надеюсь, когда-нибудь расшифруются. С вязаницей проблем не возникло – понятно, что какая-то вязаная одёжка, накидка или, скорее, кофта, – но само слово забавное.

И под конец – просто зацепившие моментики, не влезшие ни в один из пунктов.

Мурр! В этом тексте неожиданно много всего, цепляющего моих личных тараканов... В общем, привет от любителя качелей, который тоже для них слишком взрослый)

В эпизоде с дочкой Сырги Лэдд смотрится очень мило. Почти как старший брат с капризной сестрёнкой... или, скорее, с чужой девочкой, напомнившей ему сестрёнку.

Цапнувший момент. С их глобальными заморочками сталось бы и от родителя имя скрывать...

М-да, провинциальные нравы глухомани во всей красе... За Ирмаску с её проклятьем становится ещё более тревожно.

Ай! Очень... хотела сказать «проникновенная», но, скорее, бьющая с размаху сцена. Ощущение, будто Лэдд тут кубарем летит, и эти болезненные удары прям чувствуешь.

Встретить такую мысль по отношению к страшному мертвецу было... внезапно. Сразу начинаешь видеть в жути человека, пусть и бывшего.

Очень сильный момент. И вообще отношение Лэдда к замаби очень хорошо его характеризует. Он, конечно, вынужден их убивать, потому что они угроза, но в то же время относится с некоторой долей уважения, положенной достойным врагам, и даже пытается изобрести себе оправдание (вроде «ты мёртв, ты не должен ходить среди живых»). Вспомнила его извинения перед башней в первой главе... Интересно, такое мировоззрение не может быть связно с тем, что он ученик шамана – мало ли, может, у них принято всё вокруг душой наделять? Или просто до конца не изжитый менталитет жителя глухомани?

Характерный момент. Гномы и так представляются крепкими и коренастыми, но при такой подаче это ощущается в буквальном смысле.

Один из моих любимых моментов, если честно) Опять вылезло знакомое чувство отчаяния перед собственным бессилием. И это почти «всё, вы разозлили страшного колдуна»... который пока не настолько силён, чтобы это выглядело жутко, а не мило.

«Занимательное словостроение» – симпатичная фраза) Но... до меня, блин, только сейчас дошло, что в Милинте тоже есть разные языки. При наличии разных народов и тем более континентов это более чем логично, но раньше проблема языкового барьера нигде не всплывала (или я её просмотрела), и сейчас я о неё споткнулась.