Ну, вот, настало время и для "Предательства".
Перед нами - вновь театр одного актера.
Вполне знакомые декорации: холод, пробирающий и пробирающийся, ледяной влажный ветер, серебристо-серый туман...
Пусто и холодно, бесприютно и одиноко, но не это страшно, а то, что в своем одиночестве ты не настолько всеми покинут, как того хотелось бы.
Под перекрестным огнем презрительного света фонарей, в ответ на подозрение и обвинения нарастает безумный протест:
- Не виновен!
В чем?
- Не убивал!
Кого?
"Совершил преступление - убил человека! В себе!" (Станислав Ежи Лец)
Можно ли винить человека за неспособность на личностный поступок, за желание безопасности, за то, что, стремясь к преодоленнию своей ничтожности и слабости, в попытке обретения иллюзии могущества, он делегирует свою ответственность и тем самым отказывается от свободы.
Что бы ни было совершено рабом, это можно объяснить страхом, болезнью, сумасшествием, неадекватностью, все это можно понять, но что толку?
Если это не в состоянии принять тот уцелевший человек в глубине рабской сущности, с которой встречается каждый из нас.
Никакое забвение не позволит принять смерть самого себя, ни одна иллюзия власти не успокоит твоих мертвецов.
Жизни больше нет до тебя дела, но и смерти ты не интересен.Предательство вывернуло тебя наизнанку.
Теперь даже боль желанна. Ты молишь об одиночестве, но преданные тобою напоминают, что отказался от себя, что все было ложью, и оказывается, тебя никогда и не существовало...
Как больно не быть.