От неё пахло женским потом, какими-то на редкость резкими и дурацкими духами и – возбуждением. На её теле виднелись красные следы от белья, обрисовывающие его силуэт вокруг груди и бёдер, и они, такие непривычные – он вдруг сообразил, что не видел таких на волшебницах, ну, или просто не обращал внимания – возбуждали его почему-то сильнее всего. На лице… как она назвалась? Барбары было слишком много косметики – причём магговской, вкус которой он никогда не любил. Поэтому Скабиор отстранился и попросил:
- Закрой глаза, - и, когда та сделала это, намылил руку и начал аккуратно её смывать. То, что она вытворяла своими руками с некоторыми частями его тела, слегка мешало процессу, потому что он никогда не умел толком контролировать себя во время секса, но очень уж ему не нравилось глотать жирные маггловские кремы, дрянной привкус которых смывался потом только приличным обедом, запитым не менее достойным виски. – Да погоди ты, - смеясь, проговорил он. – Мыла же сейчас наглотаешься. Никуда я не денусь.
- А вдруг? – кокетливо спросила она, прижимаясь к нему грудью и животом – большим своим мягким белым животом, на котором виднелись бледные червяки растяжек – тоже, впрочем, его не смущавших, хотя бы потому, что и такого он у волшебниц не видел: видимо, те убирали их, а магглы то ли не научились, то ли не видели в этом необходимости.
- Не-а, - промурлыкал он и попросил: - Зажмурься, - начав стирать густо покрывавшую ресницы чёрную тушь, которую уже успел попробовать на вкус и теперь никак не мог прополоскать от её вкуса рот. Всё-таки сколько самых неожиданных преимуществ несёт волшебство! Никогда магическая косметика с лица не стирается вот так просто…
Закончив её умывать, он, закрывая струи горячей воды спиной, о которую они так приятно бились, приподнял одной рукой её правую грудь, а другую опустил, наконец, вниз, коснувшись пальцами самого скользкого сейчас места на… или в её теле. Она подалась вперёд и застонала, и дальше началось то, что заставило пожалеть его лишь о том, что у магглов обычно такие маленькие ванны. Она оказалась и вправду очень голодной – он никогда не думал, что сможет устать от одной-единственной женщины, однако в какой-то момент утомился смешивать секс с акробатикой и, отказавшись от идеи нести её на кровать (он донёс бы, конечно, и даже безо всякой левитации, но зачем же так глупо тратить те силы, которые можно использовать с куда большим толком, не говоря уж об удовольствии?), спросил:
- Не хочешь продолжить в спальне?
- М-м-м, - согласно протянула она.