Под её плюшевой курточкой оказалась простая белая майка на тоненьких лямках, сквозь тонкую ткань которой были видны её маленькие, кажущиеся подростковыми, груди. Никакого лифчика на ней не было – да в нём и не было необходимости, наверное, он только мешал бы ей. Она ужасно засмущалась, когда он поцеловал их сквозь ткань, но останавливать его напрямую не стала, только зажалась, впрочем, не так уж и сильно. Он подхватил её на руки и сел на стул, усадив её к себе на колени и продолжая целовать её уже вполне возбуждённую грудь сквозь уже промокшую насквозь ткань. Она обхватила руками его за шею и запустила тонкие свои пальчики во влажные ещё волосы – он застонал негромко от удовольствия и придвинул её как можно ближе к себе, так, что их животы соприкоснулись сквозь одежду. Он целовал и целовал её грудь, пока она не расслабилась и не позабыла, наконец, о своём смущении – тем более что, он видел и чувствовал, та была очень чувствительна. Осторожно, почти незаметно он просунул руку между их телами и медленно просунул её к ней в трусики, где было уже очень мокро и восхитительно горячо. Она выдохнула громко и прижалась к его пальцам, задвигав тазом так активно, что ему оставалось лишь легонько шевелить пальцами. Она так увлеклась, что он, наконец, задрал её майку и обхватил губами маленькие коричневые соски, твёрдые и горячие.
Они не то что не пошли никуда – даже и не легли, он просто умудрился (говоря откровенно, не без помощи магии, которую Лукреция, по счастью, просто не в состоянии была сейчас заметить) раздеть их обоих всё так же сидя, и так же войти в неё. Она не была ни девственницей, ни просто неопытной – застонала с наслаждением, задвигалась, явно зная, как доставить себе максимальное удовольствие и очень уверенно направляя его руку, так и оставшуюся у неё в паху. У неё была то ли мальчишеская, то ли, скорее, просто подростковая фигура – и он остатками разума (не такими уж и большими, потому что её уверенные настойчивые движения так возбудили его, что он временно практически потерял способность соображать) подумал, что такие девочки, как она, невероятно ценятся во всех борделях. Мысль оказалась явно излишней, потому что от неё он едва сдержался, чтобы не кончить прежде времени – пришлось срочно думать о чём-то более приземлённом, например, о том, какие, всё-таки, бывают странные магглы.
После они долго сидели, крепко обнявшись, а потом она прошептала:
- Не знаю уж, что вас ко мне занесло, но мне очень понравилось. Я была бы рада повторить как-нибудь.
- Я тоже, - абсолютно искренне сказал он.
Они и повторяли.
Не раз.

КОНЕЦ