Весна и снеговик

Сначала Весна хотела отправить к Вадику снеговика. Она слепила его тут же, у поваленного старого ствола, скатала три кома из рыхлого липкого снега и, воткнув на место глаз две крохотных зеленых еловых шишки, отряхнула его от мелкого мусора и вдохнула жизнь.

Но снеговик на Кристину был совсем не похож. Он был славный и добрый, но слишком рыхлый и неповоротливый, и почти совсем не мог говорить. Он смотрел на Весну, ревущую от досады, и из его еловых шишек по крупчатому снегу щек тоже катилась прозрачная талая вода.

Но зато снеговик знал то, чего не знала Весна.

Пока он белым покрывалом лежал вокруг поваленного дерева, он разглядел нечто блестящее в пожухлой траве. Кряхтя, снеговик полез под дерево, пошарил мягкой снеговой рукой, и между нехитрыми детскими сокровищами — птичьим крохотным гнездышком, длинными черными перьями, отливающими синевой и круглыми камешками, — отыскал заботливо обернутую в платок брошку. Чуть только тронув ее пальчиком, Весна все-все о Кристине поняла и узнала. Услышала она все сказки, рассказанные ею, и смешные волшебные фантазии, и доверенные секретики, все.

Маленькая бабочка с эмалевыми разноцветными крылышками, последний подарок от Кристины. На память. Кристина приходила прощаться, но они с Вадиком разминулись, а бабочку он не нашел. Она лежала очень глубоко, присыпанная трухлявой корой, чтобы не стащили ее любопытные сороки.

Снеговик смотрел на брошку и молчал.