101 Вызов Пожарные Истории "1й"

НЕ РЕКОМЕНДУЕТСЯ! ЛЮДЯМ С ОСЛАБЛЕННОЙ ПСИХИКОЙ, ДЕТЯМ ДО 16 ЛЕТ И БЕРЕМЕННЫМ ЖЕНЩИНАМ!

Каждый пожарный любит свою профессию и фанатично ей предан. Его работа – скорее призвание, чем профессия. Мало кто стал бы рисковать жизнью и здоровьем за зарплату пожарного. Да, спору нет, без денег сегодня никуда, но парни работают в пожарно-спасательных частях не за них и не за награды и звания. Не секрет, что у большинства огнеборцев-спасателей есть вторая работа. Отработали сутки в пожарных частях – и уже на следующий день они бизнесмены, водители, продавцы, охранники, инструкторы и строители. А кое-кто успевает параллельно работать сразу в нескольких пожарно-спасательных бригадах.
Да, чем только ни занимается пожарный брат, ведь с графиком сутки через трое подработать – святое дело. Сама же работа в МЧС со временем превращается в любимое из увлечений, за которое ещё и платят. Деньги, награды и звания – приятно, но есть нечто большее. И это большее – ощущение!
Ощущение, когда ты спас кого-то, сам или принял участие в спасении, не важно, главное –помог людям выжить, уберег от страшной смерти в огне или едком дыму.
Нет, это ощущение не приходит, когда тушишь пожар и вытаскиваешь кого-то из горящего здания. В такие моменты не до чувств и эмоций. Когда пожарный работает, перед ним стоят задачи, задачи – и их нужно выполнить четко и быстро. Порой ситуация складывается такая, что приходится импровизировать, но это уже другая история.
То самое ощущение появляется, когда возвращаешься в часть, когда всё уже сделал: заправил автоцистерну водой, вымыл и повесил сушиться пожарные рукава, заменил использованные баллоны на противогазах, обслужил ПТВ… Тогда-то и вспоминаешь, что было на вызове, что могло бы быть. Тогда и только тогда получается отстраниться и взглянуть на эту ситуацию со стороны, разобрать моменты. Вот тогда и появляется ощущение «победителя и спасителя», чувство, которое не передать словами, а можно только испытать.
К счастью, это дано не всем. Почему «к счастью»? Так не каждому суждено изменить ход истории: когда пожарные спасают жизнь, они прямо вмешиваются в судьбу. Спасенный был бы на небесах или там, куда должно ему отправиться после смерти. Но нет! Ведь приехали на вызов, подоспели с помощью вовремя и отсрочили смерть попавшего в беду человека. Потому и принимают порой пожарных-спасателей за ангелов с небес. Хранить, защищать, спасать — это и есть то самое главное, а не деньги и звания.
Но случаи бывают разные. Не каждый вызов заканчивается успешно, не каждую жизнь выходит спасти. Пока работаю парни в пожарно-спасательной службе МЧС, они пропускают через себя сотнями людские беды и несчастья. Как тут остаться собой и не измениться? Невозможно! Когда ты трижды в день в эпицентре экстремальных ситуаций, перед тобой – четкие задачи: рискуя собой, дать бой огню ради спасения других. И будьте уверены: пожарные отдают работе себя целиком.
К счастью, не каждый может быть пожарным, не каждый знает то самое ощущение, не каждый меняет чужую судьбу.
… Вызов поступил в 6:45. Ровно за пятнадцать минут до подъёма дежурной смены. По заявке: квартира, есть угроза людям. Такое пробуждение точно не значило ничего приятного.
Резко проснувшись, парни подхватили боевки, сели в пожарный автомобиль. И вот уже водитель Ванька вез звено газодымозащитников: трое в спецмашине, два пожарных и начкар, не считая спецоборудования. Летели, разгоняя утреннюю тишину ревом камазного движка, словно прорезая утреннее спокойствие мерцанием синего поблескового маячка. За ними по пятам мчал автонасос. На его борту — еще трое пожарных.
Диспетчер поторопила «два хода».
— Поспешите! Заявки поступают, люди просят о помощи, – с едва уловимыми нотками тревоги в голосе передала она, когда пожарный расчет был уже в пути.
Хорошо, что вызов поступил ранним утром: на дорогах еще мало машин, прибыли быстро. Черный дым был виден ещё с улицы,
— На пути следования со стороны улицы наблюдаю густой чёрный дым, дальнейшая информация после разведки, поторопи допсилы, — передал в ответ начальник караула.
Во дворе собралась толпа: жители дома и зеваки. Все смотрели вверх, на горящую девятиэтажку, все ахали и охали, некоторые бабы кричали, прикрывали руками рты. Страшно.
Сразу из трех окон последнего, девятого этажа, шел густой черный дым. Из одного, как раз по центру «горящей троицы», вырывались языки пламени.
— По данному адресу происходит открытое горение квартиры на девятом этаже, звено ГДЗС, водяной ствол, разведка, насос на гидрант, допсилы на эвакуацию людей…
Вдруг из оконного проема (рядом с окнами подъезда: наверняка окно кухни, отметил опытный пожарный) выглянул мужчина и в панике закричал:
— Помогите! Пожалуйста! Быстрее!
Он наполовину вывалился на улицу. Из-за его спины валил дым и заставлял его опасно высовываться из окна, чтобы хоть как-то дышать.
Трое пожарных в полном снаряжении вылетели из машины, похватали спецсредства и, не обращая внимание на дым и гарь, ворвались в подъезд. Работники отделения автонасоса открыли коллекторный люк пожарного гидранта, установили автонасос на водоисточник и вторым звеном поспешили на помощь парням с автоцистерны.
Люди, столпившиеся около дома, чтобы поглазеть на пожар, торопили спасателей. Неужели думали, что криками помогают пожарным?
Путь на девятый этаж спасателям пришлось преодолеть пешком по маршевой лестнице.
Одно из первейших правил пожарной безопасности: лифтами не пользоваться, иначе рискуешь застрять выше горящей квартиры. Если дом не оборудован незадымляемыми лестницами, возникнет угроза задохнуться прямо в кабине лифта, без шанса на спасение. Ну а если пожарные застрянут в лифте, то в таком случае по их вине могут погибнуть люди…
В этот раз горела квартира на последнем этаже. Можно было рискнуть и подняться втроем, вместе с тяжелым спасательным снаряжением и оборудованием, на этаж ниже и оттуда приступить к ликвидации пожара. Но когда подъехала пожарная бригада, лифты уже не работали. Спасибо современной системе пожарной сигнализации и дымоудаления: практически в любой многоэтажке она опускает лифт на первый этаж, и там они стоят с открытыми дверями и не двигаются, пока пожар не потушили.
Поднялись. Уже на девятом этаже пожарные увидели мужчину, который выполз на лестничную клетку в одних трусах и обессиленно рухнул прямо на пол, на старую, еще советскую плитку. Плотное задымление. Из приоткрытой двери в горящую квартиру валил густой чёрный дым.
– Ребенок... пожалуйста... быстрее... Там... в комнате... ребенок...
Пожарный Илья и начальник караула Стас быстро «включились» в дыхательные аппараты и зашли в квартиру. Второй пожарный, Павел, готовил рукавную линию, которую в таких случаях подавали через окно подъезда. Если получалось, окно открывали, если нет — разбивали остекление оконного проёма и уже через него прямо на улицу скидывали «рукава», разматывая их вдоль стены фасада здания. Они с запасом падали на козырек подъезда.
Оттуда «рукава» принимали водитель и дополнительные силы огнеборцев, прибывших к месту пожара. Подсоединив полугайки рукавов к пожарному разветвлению, вода подавалась дальше, на горящий и дымящийся этаж.
В горящей трёхкомнатной квартире стояла плотная дымовая завеса, температура зашкаливала. Пожарные разделились: нужно было быстро проверить все комнаты.
Так много дыма… Ничего не видно, пришлось идти, как обычно на ощупь. Восприятие и ощущение пространства были нарушены, и всё чувствовалось иначе, чем есть на самом деле.
Мелькнула нехорошая догадка.
Начальник караула Стас запросил по радиостанции:
– АЦ, воду давай!
Быстро пошла вода, с шипением наполняя рукавную линию.
Начальник караула прошел дальше и быстро проверил санузел, кухню, вторую комнату и проследовал в самую дальнюю, третью. Ее балкон выходил на противоположную сторону дома. Дверь была плотно закрыта, поэтому дыма почти не было. В комнате было подобие зимнего сада: все заставлено горшками с зеленью.
На балконе был человек. Дед в халате, лет восьмидесяти или около того, мирно сидел и ждал, пока его спасут.
– Вы в порядке? – спросил у деда Стас.
– Да, в порядке. Вы внучку уже спасли? – спросил у пожарного хрипловатым взволнованным голосом старик.

....В комнате было подобие зимнего сада: все заставлено горшками с зеленью.
На балконе был человек. Дед в халате, лет восьмидесяти или около того, мирно сидел и ждал, пока его спасут.
– Вы в порядке? – спросил у деда Стас.
– Да, в порядке. Вы внучку уже спасли? – спросил у пожарного хрипловатым взволнованным голосом старик.
– Где ребенок?
– Следующая комната, после кухни налево. Спасли?
Стас оценил ситуацию, убедился, что деду ничего не угрожает, и предупредив старика, что скоро вернётся за ним, вышел из комнаты, плотно закрыв за собой дверь.
Температура в квартире заметно спала, но сильное задымление еще сохранялось. Начальник караула пожарных всё сразу понял, но продолжал надеяться и гнал прочь сомнения…
… Когда пожарные разделились, Илья прошел вглубь квартиры, насколько позволило тепловое воздействие, не опуская рук со стволом, прицепленным к разматывающейся за ним рукавной линией. Он заполз в комнату и шарил рукой по полу в дымной тьме. Надежда еще была, про себя он молил бога, чтобы нащупать маленькую ручку ребенка. Наверное, тот просто от испуга спрятался под столом или кроватью.
Из горящей комнаты по самому потолку начало вырываться пламя. Так ничего и не нащупав в дыму, пожарный вернулся к порогу комнаты, где не так пекло, и продолжил работать со стволом.
Тушили недолго, минут десять-пятнадцать. Комната выгорела полностью. Пожар начался от окна, после охватил комнату и частично перешел в коридор в прихожую. Но тут уже подоспели пожарные, вовремя подхватили огонь и не дали ему разгореться.
Когда открытое пламя сбили и температура спала, Илья смог наконец попасть в выгоревшую комнату и осмотреться.
Блуждая по всё ещё дымящимся останкам мебели и мелких вещиц, он сначала никого не нашел и было подумал, что в комнате пусто. Но тут, проливая тлеющую кучу возле окна, он нашел тело ребенка.
В сгоревшей комнате, почти у самого окна, стояла детская кроватка. Рядом, почти вплотную к ней, – обгоревшая ёлка с новогодними украшениеми. С другой стороны кроватки стоял шкаф, доверху забитый вещами и книгами.
Скорее всего, коротнула елка, ее праздничные огни превратились в настоящие. С новогоднего деревца огонь перекинулся на кроватку, дальше – на шкаф, а там и на всё остальное.
Позже выяснили, как все было. Малышка, всего два с половиной годика. Когда начался пожар, она была в кроватке. Спала, наверное… Детская кровать стояла в метре от очага возгорания: никаких шансов.
Ее маленький трупик сильно пострадал от огня. Ручки и ножки отсутствовали: обгорели почти до самых оснований. От девочки осталось только тельце и голова, обезображенные огнём. С одной стороны кожа сильно обгорела, до самого черепа, были видны зубы. Казалось, что сгоревшее личико застыло в страшной гримасе и уродливо ухмыляется.
Илья сразу доложил о своей горькой находке по рации Стасу, который только сегодня заступил начкаром:
– Горняк-1.
…за 15 минут до прибытия пожарных:
… Отец проснулся от едкого запаха дыма и гари, закашлялся, вскочил с кровати и первым делом выбежал в коридор, к комнате дочери, которая уже вовсю полыхала. Он попытался тушить пожар самостоятельно, своими силами. Ничего не выходило: слишком сильное задымление и жар не дали ему и близко подступиться к кроватке. Он несколько раз бегал от ванной к горящей комнате с тазом воды.
Бесполезные усилия: мужчина не смог переломить ситуацию. Комната разгоралась все сильнее, тепловое воздействие развивающегося пожара уже не позволяло вот так просто носиться с тазом. То скудное количество воды, которое он смог впопыхах набрать из крана в ванной, не значило ничего.
В очередной раз выбегая из ванной с наполненным водой тазом, мужчина понял, что больше он ничего сделать не сможет. Он задыхался от едкого дыма. Тот почти полностью заполнил горящую квартиру и резал глаза. Слёзы лились ручьём.
Температура в квартире начала стремительно подниматься, пекло пожара невыносимо давило, мысли путались, а руки дрожали.
Выплеснув воду на уже тлеющий от температуры шкаф в прихожей, мужчина, задыхаясь от приступов сильного кашля, почти вслепую, на ощупь пробрался в полную дыма кухню. Открыв окно, он высунулся из него наполовину, пытаясь надышаться чистым воздухом и наконец-то проморгаться глазами. От воздействия едкого дыма и от невыносимой рези они рефлекторно зажмурились, не желали открываться и искать путь к спасению.
Более-менее проморгавшись, мужчина посмотрел из окна вниз и увидел, что к подъезду подбегают пожарные.
Он закричал из последних сил.
– Помогите! Пожалуйста! Быстрее!
Спину невыносимо пекло. Мужчина обернулся на объятую густым чёрным дымом квартиру. Уже частично начинало гореть прихожая, на человека давил жар.
Панически пытаясь сообразить, что делать, мужчина заметил несколько литровых бутылок воды, стоящих на подоконнике. Бутылки держала его супруга, чтобы поливать цветы.
Схватив одну из бутылок, он вылил её содержимое на полотенце, после чего приложив его к лицу, ринулся к входной двери.
Ломящийся в испуга к спасительному выходу из квартиры, мужчина на мгновение ощутил невыносимый жар, но остановиться помешал страх. Он даже не понял, как пробирался, только затаил дыхание и зажмурил глаза: вела пространственная память.
Мужчина боролся за жизнь своего ребёнка и сделал все, что было в его силах.
На момент возгорания, кроме погибшего ребёнка, в квартире были его отец и дед: отец спал в соседней комнате, дед – в самой дальней. Мама малютки была на утренней пробежке и вернулась, когда пожар уже потушили.
Деда эвакуировали, когда возгорание полностью ликвидировали. Укутав его в одеяло, двое пожарных аккуратно повели его из комнат к выходу. Проходя мимо выгоревшей комнаты, дед заглянул внутрь через плечо державшего его пожарного. Он хотел было остановиться, но спасатели буквально пронесли его по черной от копоти и гари и залитой по щиколотку водой прихожей к входной двери.
Во всем была виновата электрическая гирлянда на елке. Ее закоротило, а дерево легко загорается. Елка стояла почти вплотную к детской кроватки, и огонь в момент перекинулся на колыбельку. В ней лежал ребенок…
Да, всякое бывает в жизни: и хорошее, и плохое. Нужно быть сильным, всегда и при любых обстоятельствах, при любых невзгодах и утратах, всегда!
Да и порой, как показывает практика, случаются ужасные вещи, и по своей трагичности, и по масштабу происходящего.
Такие события заставляют дрожать сердца тех, кто оказались невольным или вольным свидетелями.
Когда прикасаешься к этому, чувствуешь свою принадлежность к происходящему, сопричастность, ответственность, начинаешь невольно себя корить. Но за что? По сути и не за что: иногда просто поздно. Порой никто уже не может помочь…
Герой, Спаситель, надежда людей… И вот так!
Судить можно вечно, я полагаю. А можно и прочувствовать, если сильно захочешь.
Но, к счастью, не всем это дано!
Кирилл Павлухин