....В комнате было подобие зимнего сада: все заставлено горшками с зеленью.
На балконе был человек. Дед в халате, лет восьмидесяти или около того, мирно сидел и ждал, пока его спасут.
– Вы в порядке? – спросил у деда Стас.
– Да, в порядке. Вы внучку уже спасли? – спросил у пожарного хрипловатым взволнованным голосом старик.
– Где ребенок?
– Следующая комната, после кухни налево. Спасли?
Стас оценил ситуацию, убедился, что деду ничего не угрожает, и предупредив старика, что скоро вернётся за ним, вышел из комнаты, плотно закрыв за собой дверь.
Температура в квартире заметно спала, но сильное задымление еще сохранялось. Начальник караула пожарных всё сразу понял, но продолжал надеяться и гнал прочь сомнения…
… Когда пожарные разделились, Илья прошел вглубь квартиры, насколько позволило тепловое воздействие, не опуская рук со стволом, прицепленным к разматывающейся за ним рукавной линией. Он заполз в комнату и шарил рукой по полу в дымной тьме. Надежда еще была, про себя он молил бога, чтобы нащупать маленькую ручку ребенка. Наверное, тот просто от испуга спрятался под столом или кроватью.
Из горящей комнаты по самому потолку начало вырываться пламя. Так ничего и не нащупав в дыму, пожарный вернулся к порогу комнаты, где не так пекло, и продолжил работать со стволом.
Тушили недолго, минут десять-пятнадцать. Комната выгорела полностью. Пожар начался от окна, после охватил комнату и частично перешел в коридор в прихожую. Но тут уже подоспели пожарные, вовремя подхватили огонь и не дали ему разгореться.
Когда открытое пламя сбили и температура спала, Илья смог наконец попасть в выгоревшую комнату и осмотреться.
Блуждая по всё ещё дымящимся останкам мебели и мелких вещиц, он сначала никого не нашел и было подумал, что в комнате пусто. Но тут, проливая тлеющую кучу возле окна, он нашел тело ребенка.
В сгоревшей комнате, почти у самого окна, стояла детская кроватка. Рядом, почти вплотную к ней, – обгоревшая ёлка с новогодними украшениеми. С другой стороны кроватки стоял шкаф, доверху забитый вещами и книгами.
Скорее всего, коротнула елка, ее праздничные огни превратились в настоящие. С новогоднего деревца огонь перекинулся на кроватку, дальше – на шкаф, а там и на всё остальное.
Позже выяснили, как все было. Малышка, всего два с половиной годика. Когда начался пожар, она была в кроватке. Спала, наверное… Детская кровать стояла в метре от очага возгорания: никаких шансов.
Ее маленький трупик сильно пострадал от огня. Ручки и ножки отсутствовали: обгорели почти до самых оснований. От девочки осталось только тельце и голова, обезображенные огнём. С одной стороны кожа сильно обгорела, до самого черепа, были видны зубы. Казалось, что сгоревшее личико застыло в страшной гримасе и уродливо ухмыляется.
Илья сразу доложил о своей горькой находке по рации Стасу, который только сегодня заступил начкаром:
– Горняк-1.
…за 15 минут до прибытия пожарных:
… Отец проснулся от едкого запаха дыма и гари, закашлялся, вскочил с кровати и первым делом выбежал в коридор, к комнате дочери, которая уже вовсю полыхала. Он попытался тушить пожар самостоятельно, своими силами. Ничего не выходило: слишком сильное задымление и жар не дали ему и близко подступиться к кроватке. Он несколько раз бегал от ванной к горящей комнате с тазом воды.
Бесполезные усилия: мужчина не смог переломить ситуацию. Комната разгоралась все сильнее, тепловое воздействие развивающегося пожара уже не позволяло вот так просто носиться с тазом. То скудное количество воды, которое он смог впопыхах набрать из крана в ванной, не значило ничего.
В очередной раз выбегая из ванной с наполненным водой тазом, мужчина понял, что больше он ничего сделать не сможет. Он задыхался от едкого дыма. Тот почти полностью заполнил горящую квартиру и резал глаза. Слёзы лились ручьём.
Температура в квартире начала стремительно подниматься, пекло пожара невыносимо давило, мысли путались, а руки дрожали.
Выплеснув воду на уже тлеющий от температуры шкаф в прихожей, мужчина, задыхаясь от приступов сильного кашля, почти вслепую, на ощупь пробрался в полную дыма кухню. Открыв окно, он высунулся из него наполовину, пытаясь надышаться чистым воздухом и наконец-то проморгаться глазами. От воздействия едкого дыма и от невыносимой рези они рефлекторно зажмурились, не желали открываться и искать путь к спасению.
Более-менее проморгавшись, мужчина посмотрел из окна вниз и увидел, что к подъезду подбегают пожарные.
Он закричал из последних сил.
– Помогите! Пожалуйста! Быстрее!
Спину невыносимо пекло. Мужчина обернулся на объятую густым чёрным дымом квартиру. Уже частично начинало гореть прихожая, на человека давил жар.
Панически пытаясь сообразить, что делать, мужчина заметил несколько литровых бутылок воды, стоящих на подоконнике. Бутылки держала его супруга, чтобы поливать цветы.
Схватив одну из бутылок, он вылил её содержимое на полотенце, после чего приложив его к лицу, ринулся к входной двери.
Ломящийся в испуга к спасительному выходу из квартиры, мужчина на мгновение ощутил невыносимый жар, но остановиться помешал страх. Он даже не понял, как пробирался, только затаил дыхание и зажмурил глаза: вела пространственная память.
Мужчина боролся за жизнь своего ребёнка и сделал все, что было в его силах.
На момент возгорания, кроме погибшего ребёнка, в квартире были его отец и дед: отец спал в соседней комнате, дед – в самой дальней. Мама малютки была на утренней пробежке и вернулась, когда пожар уже потушили.
Деда эвакуировали, когда возгорание полностью ликвидировали. Укутав его в одеяло, двое пожарных аккуратно повели его из комнат к выходу. Проходя мимо выгоревшей комнаты, дед заглянул внутрь через плечо державшего его пожарного. Он хотел было остановиться, но спасатели буквально пронесли его по черной от копоти и гари и залитой по щиколотку водой прихожей к входной двери.
Во всем была виновата электрическая гирлянда на елке. Ее закоротило, а дерево легко загорается. Елка стояла почти вплотную к детской кроватки, и огонь в момент перекинулся на колыбельку. В ней лежал ребенок…
Да, всякое бывает в жизни: и хорошее, и плохое. Нужно быть сильным, всегда и при любых обстоятельствах, при любых невзгодах и утратах, всегда!
Да и порой, как показывает практика, случаются ужасные вещи, и по своей трагичности, и по масштабу происходящего.
Такие события заставляют дрожать сердца тех, кто оказались невольным или вольным свидетелями.
Когда прикасаешься к этому, чувствуешь свою принадлежность к происходящему, сопричастность, ответственность, начинаешь невольно себя корить. Но за что? По сути и не за что: иногда просто поздно. Порой никто уже не может помочь…
Герой, Спаситель, надежда людей… И вот так!
Судить можно вечно, я полагаю. А можно и прочувствовать, если сильно захочешь.
Но, к счастью, не всем это дано!
Кирилл Павлухин