Во тьме

... он приблизился к Гарри. Тот не двигался, но, кажется, начал прислушиваться к словам: в его тусклых, покрытых пылью глазах мелькнуло подобие интереса, серые ресницы дрогнули, дыхание стало ритмично поднимать грудь.

— Вот сад, которого ты, Гарри, боишься. Я возьму тебя за руку, можно? И пойдем, посмотрим, да?

Гарри чуть расслабился, опустил сведенные судорогой плечи, неуверенно едва заметно кивнул, но не двинулся с места. Однако через мгновение слабо прозвучало его:

— Да.

— Зачем ты таскаешь этот осколок? — спросил Снейп. Теперь он точно знал, что именно сжимает в кулаке его Гарри. Как же глубоко была эта штука! Мерзкий кусочек — скорлупка волдемортовского крестража, не сама расколотая душа, которой давно уже нет ни в одном из известных миров, а плацента мертворожденного монстра. В ней копилась боль, рождались болезни и горести. И оставались до поры до времени, «на чёрный день». Она — это было откровением! — жила в глазной мышце, туманила взор, лишила хорошего зрения с самого раннего детства. И грозила остановить сердце. Плавала по телу, колола, вызывая обмороки. Гарри отважно сопротивлялся, но не мог победить, вытолкнуть магическую занозу, и чем больше давал ей отпор, тем глубже уходила она, тем изощрённее пряталась. Снейп так ярко увидел всю эту картину, что поразился: почему даже не попытался увидеть раньше? Похоже, что искренней и сильной любовью удавалось блокировать разрушительное действие осколка, но его негативная энергия собиралась и, наконец, взорвавшись, почти полностью поглотила, сожрала Поттера, как долго не подававший признаков вирус взрывается в крови при первых благоприятных для него условиях.
Но победить эту чуму может лишь сам Поттер, никакая внешняя магия, никакое хирургическое вмешательство не поможет.