Шесть сцен из жизни пани Стефании Бурштын-Лукашевич

Добавить в коллекцию

Вечером следующего дня Кшися увидела Стефанию застегивающей пуговицы на мундире. — Господи Иисусе! — воскликнула девушка. — Что это, пани Стефания? — Форма, Кшися. — Пана Михала? Стефания улыбнулась и покачала головой. Вскоре после этого в квартиру ворвался Друг. — Вечер добрый, пани Стефания! Панна Кристина. Пани Стефания, я бы хотел просить вас... Возьмите мой пистолет, он сослужит вам хорошую службу. Она снова покачала головой. — Я благодарна вам, но... оставьте себе, мой друг. Патроны имеют скверное свойство кончаться. Я обойдусь саблей. — Вы... вы умеете фехтовать, пани Стефания? — удивился он. — Лучше, чем многие! — усмехнулась Стефания и, найдя, наконец, свою саблю, пристегнула ее к портупее. — Но, впрочем, нам пора. На варшавских улицах Друг понял, что слова Стефании о владении саблей восве не были пустым бахвальством. Казалось, что пули отлетают от ее клинка. Хотя в форме, с саблей, Стефания выглядела явившейся из другого времени.