Не хотела я опять погружаться в мир Дома. Но зацепилась взглядом в новостях за фик, не удержалась, осторожно тронула его, легонько совсем... и утянуло меня.
Опять болит душа за Волка. Опять восхищает внутренняя сила Слепого. Опять Вонючка разгоняет клубящийся вокруг густой туман обреченности, обнажая сказку... Как же хочется, чтобы в этой реальности, в этой вселенной для парней все повернулось немножечко иначе... Очень хочется. Но просить ни о чем, конечно, не буду. Буду надеяться и бояться, бояться и надеяться. Как с каноном... Что поделать, если мир этот полон страхов и надежд.
мисс Элинор:
1947 год. Париж.
Париж, полный прекрасных и трагических воспоминаний - после двух мировых войн.
Прекрасная Эпоха давно погибла, растаяла видением, разбилась, рассыпалась на множество острых све...>>1947 год. Париж.
Париж, полный прекрасных и трагических воспоминаний - после двух мировых войн.
Прекрасная Эпоха давно погибла, растаяла видением, разбилась, рассыпалась на множество острых сверкающих осколков. Но их блеск всё ещё прекрасен.
Здесь утончённо-красиво всё. Так изысканно, как может быть только в Париже. Обречённая любовь. Неизбежная разлука.
Величественное, пугающее, беспощадно-жестокое Прошлое, которым дышит каждый камень парижской мостовой. Жуткое недавнее прошлое, которое не отпускает ни Тесея, ни Винду. Каждого - по-своему.