Никколо замечает в Катерине все. Каждую деталь, каждую черточку ее прекрасного лица. И сетка для волос, которая украшает ее прическу, тоже не укрывается от его пристального взора. Катерина улыбается. А Никколо хочется плакать. Почему?
NAD:
Это очень личное. И такое знакомое, родное. Я, помню, в этот день гордо шагала по посёлку в распахнутой куртке - хоть и было ветрено - чтобы все видели, что я теперь пионерка!
Вот и Танюшка спешит с...>>Это очень личное. И такое знакомое, родное. Я, помню, в этот день гордо шагала по посёлку в распахнутой куртке - хоть и было ветрено - чтобы все видели, что я теперь пионерка!
Вот и Танюшка спешит скорее домой к любимому дедушке, чтобы рассказать, как она на линейке без запинки отчеканила клятву пионеров Советского Союза.
И дедушка за неё порадовался. Вот уже без малого сорок лет Танюшка знает и помнит это. Как и тёплые дедушкины руки.
Сейчас бы подставить свою седую уже головушку, чтобы он погладил. Никакой причёски не жалко.