Канон не смотрела, так что личности героев для меня загадочны. Автор честно предупредил, что это пвп, пропущенная сцена и сюжета не ждите.
Что понравилось: гладкий слог, красиво подогнанные фразы. Текст атмосферный, обложка в тему.
Что не зашло: поток сознания героини, вроде, призванный раскрыть взаимоотношения персонажей, но я увидела целую связку клише в высокой концентрации. Вот эти перевязки лодыжки, вздохи, таскание на руках, краска смущения и трепыхание под ребрами. Ну... так принято описывать любовные прелюдии, оно буквально везде. И сцена секса, честно сказать, такая же.
Проходное оно все какое-то. Хотя текст приятный, но вот совсем ничего нового. Хотя, может, я не въезжаю в индивидуальность неизвестных героев, поэтому так видится.
она очень сильная, выносливая, быстро регенирирует и хорошо сохраняется.
Баба-конь, одним словом.
А зачем, в таком случае, герой это делает? Рефлексия?
Просто ну... смысл сидеть у постели того, кто не страдает? Нести на руках ту, которая не испытывает неудобства от вывиха? И тд. Ей не нужна помощь, но ее непрошенно навязывают, хотя можно же сделать что-то приятное и не бесполезное. Не знаю, книгу ей принести, когда скучно.
NAD:
Лихо по земле неслось, ощеренным смерчем сметая.
Где ступал сапог врага, шелохнуться не смела пичуга.
Забрали кормилицу Зорьку, пустая стоит кладовая,
И страх поселился в сердце, и каждый растерян,...>>Лихо по земле неслось, ощеренным смерчем сметая.
Где ступал сапог врага, шелохнуться не смела пичуга.
Забрали кормилицу Зорьку, пустая стоит кладовая,
И страх поселился в сердце, и каждый растерян, испуган.
А гад глумится, куражится, «курка, яйка» ему подавай,
И не сдержит его хлипкой хаты дверочка.
Насыпать ему, сволочу, крысиного яда в каравай!
Да нельзя… Кряхтит на лавочке Верочка,
Славка и Юрка гоняют чумазую бульбу,
И выть хочется, и спазм сжимает горло.
Но упрямится, цветёт на болоте багульник,
И она не сдастся, как бы судьба не припёрла.
Врага - под зад коленом, прогонят метлой поганой,
И не будет стонать земля от проклятой химеры.
И будет детство. Босоногое, голодное, рваное…
И невозможно счастливо-светлое. У солнечной Верочки-Веры.