Он все-таки был влюблен. Не так, что рано или поздно сделал бы ей предложение, и не светло-невинно, как ребенок. Он горел своими чувствами, питался ими, но словно они дальше его души не выходили. Словно он не только к другим ее ревновал, а и сам не готов был к каким-то шагам, сам не готов был отдать ей свои чувства.
А рядом с этими чувствами ворочалась большая политика. Или большая идея. Такая, которая все сносит, не разбираясь в сути. Словно она и вправду ведьма (в смысле ведьма, в смысле зло во плоти). Впрочем, она вполне могла ею быть. У любого абсолютного зла есть какие-то светлые моменты. Или просто предопределение, как в ее снах и гаданиях, слепой выбор судьбы, какую-то ведьму должен поразить принц на драконе, так почему и не эту?