Веет смиренной обреченностью и замогильной тоской. Ужасающе пусто и страшно. Вместе с тем правдиво. Смириться с потерями и новой жизнью слишком сложно. А Лаванда как ответ на крик отчаяния, на который Панси так и решилась, предпочитая безмолвную тишину. Потерянное поколение, дети войны, скрывающие боль за вечеринками, громким смехом и хватаясь за понятное и близкое.