Комментарии «Заметки об авторе» (джен)

По-хорошему мне бы следовало дочитать до конца, обдумать, уложить в голове и только потом оставлять комментарии.
А людям, которые вносят пожелания вроде "только вежливые отзывы", я вообще стараюсь ничего не писать. На всякий случай. Желание-то вполне разумное, просто я мудло и редко в вежливость попадаю.

И всё же потянуло именно написать. Прямо вот посреди восьмой главы. Вдохновение, если угодно.

Пишу исключительно потому, что ваш текст, слог и замысел притягательны, читать интересно и приятно. И можно сделать лучше, если отшлифовать стилистику.

В частности на первых же абзацах:


Я не буду подсчитывать, вводить излишние обобщения, однако возьму на себя смелость заметить, что в некоторых моментах количество указательных местоимений тянет на лексический повтор. Не разовый, а постоянный, как свойство текста.
Иногда в них и потребности для текста нет.

К той же стилистике:





тщание - это книжная, или высокая, лексика, более того - устаревшая высокая лексика.

Ибо - книжная, устаревшая.

Адепты - книжная.

Зафукали - сниженная, разговорная.

Нет ничего дурного или запретного в использовании высокой лексики как таковой. Более того, у вас преобладает сочетание нейтральной и книжной лексики, что, безусловно, импонирует. Особенно в сочетании с интересной грамматикой и синтаксисом.

Нет ничего дурного или запретного в использовании сниженной, разговорной лексики. Когда она стилистически уместна и призвана для решения стилистической задачи. Бесспорно, многое из перечисленного необходимо для диалогов, для создания персонажей или успешной смены фокалов.

Даже смешение лексики разных уровней, лексические игры бывают удачными. Но вы вводите сниженную лексику не от лексической задачи. На самом деле, из тех случаев, когда вы переходите на сниженную лексику, больше видны ваши сомнения, ваша неуверенность, темы, на которых вы - сознательно или нет - резко меняете свой стиль повествования, для которых вы отступаетесь от привычной вам лексики и манеры.

У вас смешение стилей и лексики бросается в глаза.

Когда-нибудь Рефери допилит что-нибудь вроде фикбуковской паблик-беты - я верю, и вера моя крепка - и жить станет легче. Вы грамотны, безусловно, и, вероятно, те редкие ошибки, что мне попадались, результат больше некоторой небрежности, чем незнания.
Я постараюсь при случае всё же отметить. И, памятуя о вежливости, не тащу их сюда.

Много вопросов к форме, к жанру. В классическом понимании жанра, а не фандомном его выверте.

Прежде всего, каюсь, у меня были некоторые ожидания. Мои ожидания, конечно, не ваша проблема. Просто встречались подобного рода тексты - об авторе, о типично авторских ситуациях, правда, больше в привязке к фандому и фикрайтеру.
Наверное, я ждала более персонализированного, более личного, жизненного, в чём-то даже откровенного и интимного текста - в смысле личных переживаний и опыта, а не постели, духовной интимности. Психологического эксгибиционизма, возможно.

Ведь ясно, что автор - ваша проекция, обобщение, выстроенное на вашем опыте и вашей истории. Сомнительно, чтобы вы взяли за прототип некоего другого автора, из числа знакомых, друзей или родных.

И всё же истории удивительно обезличены. Из чего я не могу причислить их к личным запискам, эпистолярному жанру или аналогам, которые появляются как жанр интернет-записей, вроде постов в блогах или лонгридов.

Обезличены не только истории, но и герой. Автор. Его мужской пол, заданный грамматической категорией, весьма условен. Его характер, личность, индивидуальность вообще не существует в пределах текста. Он абстрактная фигура, условность.
Но в художественных текстах не бывает фигур-обобщений, там есть герои и их характеры, личности, судьбы. Отсюда вычёркиваем художественные формы.

До некоторой степени ваша форма близка к фельетону. Фельетон любит собирательные образы, обезличенных героев, ему нужны такие герои. Потому что фельетон - журналистский жанр, его цели изрядно отличаются от целей литературы.
Фельетон хватается за некое социальное свойство, особенность или черту общества, демонстрирует его через типового героя, собирательного представителя своей группы, и высмеивает. Или поучает. Или порицает.
Цель фельетона - открыть разговор о проблеме, назревшей в обществе. Проблеме сегодняшней, острой.

И по форме - да, у вас получилось довольно похоже. А содержание?
Вы поднимаете темы, вокруг которых существуют - давно, остро и болезненно - проблемы. Но сами-то проблемы особенно и не трогаете, потыкаете палочкой и идёте дальше.
И даже выводы или суждения сделать сложно, как будто вы не то боитесь, не то ленитесь копнуть глубже, выразиться категоричнее.

Из той же первой главы.
Тексты идейные и тексты 18+. Потрахушки, если угодно. Тема ведь любопытная.
Любопытно, какой огромный спрос и предложение - и это женская аудитория во многом. Любопытно лицемерие, с которым люди открещиваются от нц. Высокорейтинговые тексты популярнее, но стабильно не пользуются тем же уважением, что и джен.
И даже авторы делят тексты на нцу и сюжет. Вокруг этих заморочек выстраиваются нехилые конфликты.
Но вы не трогаете их. Почему?

Будь это статья, некий мануал о писательстве или руководство на базе опыта - здесь можно было бы говорить о том, что в результате табуирования и культурного лицемерия авторы нцы попадают в тупик. Великий и могучий оказывается немощным и калечным там, где нужно описать секс. До идиотизма. В русском языке не осталось банально приличных слов, чтобы рассказать детям об их собственном теле - откуда порождаются писи-пиписи, пипки и прочие выверты на грани маразма. А следом за ними лежит корпус обсценной лексики. И если автор не пишет педофилию или матерную порно-историю, то ему светят большие проблемы в части описания.
Об этом можно говорить обезличенно, поскольку любой автор, писавший секс, сталкивался с типовым набором проблем.

Будь ваши заметки действительно заметками - неким личным опытом, вроде сборника обработанных блоговых постов, здесь были бы личные переживания, собственный взгляд. Нечто особенное, выделяющее вас - или героя - из числа всех, кто писал нцу.

Будь это сборник рассказов, ваш герой обзавёлся бы и своим характером, и внешностью, и отдельной сюжетной сценой, в рамках которой раскрывались бы типичные проблемы и переживания героя, пищущего свою нцу.

Будь это фельетон, он бы вскрывал ряд социальных проблем, в том числе лицемерие. Или сомнения самого автора. Почему вдруг нца становится литературой даже не второго сорта, а вообще чем-то безыдейным? А книги, написанные ради почесать другие кинки, - это вот прямо высокая поэзия? Серьёзно - попаданства, отпечатанные на бумаге; слезливые любовные романчики без постельных сцен; типовые детективы, как под копирку, - они наделены некоей высшей идейностью? У де Сада больше было идейного, если уж разбираться.
Но вы не вскрываете социальные противоречия. И этим вводите меня в тупик с вопросом, что здесь за жанр. В чём был замысел?

Содержание вызывает не меньше вопросов, даже споров. Но я пока остановлюсь на вопросе к замыслу. Мне действительно интересно узнать, какая идея лежала в основе всего.