Когда Лань Хуань увидел его в первый раз, то принял его облик за игру света.
Капли морской воды переливались на груди мужчины, словно прозрачные жемчужины, скатывались по его волнистым волосам, словно по глянцевому агату. Но самым завораживающим в его облике были тысячи крошечных блестящих чешуек, покрывающих низ его живота и спускающихся ниже, еще ниже, к паре полупрозрачных оливковых плавников, которые переливались в свете летнего солнца, словно были из золота.