В одиннадцать Блейн оказался на терапии, и все, что он мог о рассказать о своей жизни, было набором слов про трещины на тротуарах и пыль на столешнице.
В тринадцать заглавные ОКР в медицинской карте стали пугать его меньше, чем включенный свет, незапертые двери и чужие прикосновения.