Роковая женщина

Смирнов прошел полсотни метров и остановился, как вкопанный — сзади послышался сдавленный голос, показавшийся ему знакомым:
— Женя, стой!
Это был голос Ксении. Голос любви, голос женской плоти.
Геленджикские мысли материализовались.
Приятное тепло разлилось по телу Смирнова.
Он понял — если сейчас в горах над пансионатом начнется эксплозивное извержение вулкана, если, как в греческой Помпее, западают раскаленные вулканические бомбы и посыплется пышущий жаром пепел, то все это не сможет ничего изменить. Никакие катаклизмы не смогут отменить то, что уже выстроились необходимостью от этой вдруг ожившей минуты до завтрашнего утра.