Помнить (джен)

#писательское #планы #русреал #крипота

Фатима жила в Подмосковье уже два года.

Почти сразу после переезда она сняла у старушки комнату, а потом устроилась посудомойкой в ближайший ресторан.

Квартира, в которой теперь жила Фатима, казалась древней, пропитанной нафталином, корвалолом и валерьянкой. На стенах висели ковры -- похожие на те, что всю жизнь плела тетя Фатимы. Сквозь пыльную тюль проникал солнечный свет -- но не ярко-желтый, как в Узбекистане, а бледный и белый. Часто за окнами и вовсе был сплошной сумрак, и даже днем приходилось включать лампы. Тогда желтый ламповый свет причудливо смешивался с сумрачным, белым, но в углах все равно оставались тени.

Тут вообще многое отличалось.

На улицах не росли абрикосы, инжир и гранаты. Фатима видела только яблоки и сливы -- невзрачные, маленькие и кислые. Такие на ее родине не стали бы есть и козы. Привычные ей фрукты продавались в магазинах -- за сумму, которую она не готова была выложить.

Люди ходили замотанными в теплые пальто, сапоги с высокой подошвой -- от грязи и реагентов -- в шапки и шарфы. Они казались более сосредоточенными, суровыми, и даже холодными -- под стать климату.

Но Фатима не жаловалась. У себя на родине она давно была бы выдана замуж, уже родила бы несколько детей и с утра до ночи обслуживала бы огромную мужнину семью на правах младшей невестки -- самого бесправного существа на свете. В таком положении ее не радовали бы ни яркий солнечный свет, ни сладкие фрукты. Здесь же Фатима жила в свое удовольствие и не планировала ни семью, ни детей. Не то, чтобы она была решительно против, просто не прилагала для этого специальных усилий. Как будет -- так и будет.

Она привыкла к кислым фруктам, бледным дням, теплому пальто и сама начала вышагивать по улице сурово, быстро и сосредоточенно.

Иногда ей снился родной Узбекистан. Виноградная беседка у них в саду, лимонное дерево под окном, играющие в нарды старики, сотканные тетей ковры, тахта с резной спинкой и подушками, на которых мать вышила национальные узоры. Совсем редко в снах появлялось полузабытое детское воспоминание, о котором Фатима старалась не думать.

...Дедушка сидит на кухне, но с ним что-то не так. Его кожа бледная, серая и на ней расползаются светящиеся узоры, словно орнамент. Глаза почему-то ярко-оранжевые, а не карие, а зрачок маленький, сжавшийся в точку. Дедушка смотрит на Фатиму немигающим взглядом, и Фатиме очень страшно.

В воздухе почему-то сильно пахнет календулой. Откуда здесь календула?..

Дедушка что-то говорит, но Фатима не может разобрать слова. С каждой секундой на нее наползает ощущение чего-то липкого, мерзкого и одновременно ужасного. Фатима почему-то думает о разрубленных лопатой червяках, об увиденной когда-то дохлой кошке и самом темном ночном часу. Если пережить этот час, будет алый рассвет.

Образ алого рассвета на мгновение вспыхивает в сознании, и этого оказывается достаточно, чтобы к ней вернулась способность двигаться. Она быстро вскакивает со стула и убегает в комнату, к бабушке. Фатима не кричит, не ревет -- она полностью сосредоточена на побеге.

-- Тише, девочка, тише, -- успокаивающе говорит бабушка и крепко прижимает к себе. -- Не смотри на него, не надо, не смотри...

Фатима просыпается в подмосковной квартире и хватает ртом воздух.

***

Текст выше -- кусочек сновидения. По сюжету сна, в дедушку вселился некий демон. А Фатиме скоро предстоит столкнуться с другими демонами -- уже в человеческом обличье, порожденными текущей социально-экономической русреаловой обстановкой.

Почему мой мозг все это сгенерировал -- загадка. Но я за этот небольшой #сон так влюбилась в героиню, что до сих пор нахожусь под впечатлением.

(Фикрайтерские проблемы: влюбиться в героиню из сна🧡 -- можем, умеем, практикуем).

Вот, решила записать, пока помню.

#хочу в будущем превратить в полноценный текст. Не гарантирую, что получится, но было бы здорово.