ГОДОВЩИНЕ УБИЕНИЯ ПЕДРО ПОСВЯЩЯЕТСЯ

Сценаристка сериала Каролина Агирре (Carolina Aguirre) ведет колонку-блог в журнале LA NACION. На этот раз она поделилась с читателями, как и почему она "убила" своего любимого персонажа Педро и чего ей это стоило.

Да, я убила Педро
или
Фанатские попытки поправить непоправимое в фанфикшене

Каролина Агирре для LA NACIONDOMINGO, 25 октября 2015 года

8 утра, я в одной клинике в Палермо, еду в лифте сдавать кровь на анализ. Рядом сеньора лет пятидесяти, дородная и невыспавшаяся, держит в руках полную банку ярко-желтой мочи. Меня бесят люди, приносящие мочу на анализ в использованных банках. Разве им не приходит в голову, что те могут открыться, что крышки у них ненадежные, на них могут быть следы ржавчины, бумаги, краски? Разве они не боятся, что им поставят страшный диагноз из-за того, что капелька майонеза оказалась в неправильном месте?

Я с отвращением гляжу на негигиеничный и опасный полиэтилен, в который обернута банка, и мной овладевают бесконечные навязчивые мысли. Вдруг сеньора это замечает и смотрит на меня пристальным взглядом. Я, устыдившись, делаю непринужденный вид и прохожу глубже в лифт. Но она настойчива. Подходит ближе и опять ко мне присматривается. Что она хочет? Она сердится, что я так разглядывала ее? Может, мы с ней где-то встречались, но я не помню, или что? Вдруг она прямо-таки выплевывает неожиданный вопрос: "Ты Каролина Агирре?" Я смущенно улыбаюсь, пытаясь компенсировать мои бесцеремонные взгляды, и говорю, что да, это я. Тогда она делает угрожающее лицо и, будто кинжал, вонзает в меня слова: "Ты убила Педро из "Фарсантес", ты испортила мне сериал/просмотр!" Я не знаю, что ответить. Ведь я была уверена, что мы, сценаристы - серые мыши, сидим дома и стучим по клавиатуре, никто не знает как меня зовут и тем более не знает меня в лицо. Я теряю дар речи и пытаюсь совладать с собой. Боюсь, что она обольет меня мочой или сделает мне что-то, но, к счастью, она выходит. Перед тем, как дверь закроется, она кричит мне вслед, что "Фарсантес" был её любимым сериалом, что теперь ей нечего смотреть и она желает мне смерти.

Я помню, что в тот момент этот эпизод мне показался очень угнетающим. Я тогда была раздавлена: нужно было убить персонажа и я должна была придумать, как распределить оставшиеся десять сцен с актером, как построить хорошую серию для такого момента, и решить, что мы будем делать с оставшимися шестью десятками серий с навсегда оборвавшейся историей любви. Единственное, чего мне не хватало, это пожелания смерти в мой адрес в восемь утра, в лифте, отливающем холодной сталью, с подозрением на анемию от истощения и отчаяния из-за проекта, агонизирующего внутри меня.

Некоторое время спустя я, тем не менее, поняла, что этот эпизод был только началом. Когда Педро был мертв, Камила в тюрьме, а безутешный Гильермо оплакивал смерть любимого, всё только усугубилось. Фанатки развесили у входа в PolKa уличные растяжки с требованием его воскресить, они вручили Адриану Суару свои требования и петиции в печатной форме. Они устроили у главного офиса митинг с музыкой, барабанами и маскарадом и создали группу разгневанных женщин, которые ходили по радиостанциям, требуя желаемый ими финал с Педро и Гильермо вместе. Они даже, кажется, купили им звезду в небе и вручили сертификат о покупке актерам, чтобы однажды, после окончания сериала, они смогли воссоединиться на этом небесном теле, подальше от убийственного пера авторов теленовеллы.

Мои друзья тогда были изрядно напуганы. Некоторые фанатки, узнав мой номер мобильника, слали мне нескончаемые SMS-ки о том, как я сломала им жизнь. Что касается меня, то я нисколько не пугалась этому. Их печаль была несравнима с моей. Только тот, кто пишет, знает, что значит убить героя в середине истории, какое отчаяние и бессилие испытываешь из-за невозможности дальше следовать задуманному, как тоскливо на душе, когда чувствуешь, что мог написать замечательную историю, но кто-то её у тебя отнял. В этом контексте митинги и звезды казались мне прелестными, требования – трогательными, а возмущение – понятным, ведь я чувствовала то же, что и они. Но меня поразило и ввергло в ступор то, что фанатки продолжили написание романа. То есть, "Фарсантес" - это 123 серии, написанные Марио Сегаде и Каролиной Агирре. Эти 123 серий сняты на студии PolKa, и прошли на канале 13. Но есть ещё 70 серий, написанных группой студенток, домохозяек, пожилых дам и обиженных девочек-подростков, которые продолжили историю на свой лад. В этих "фанфиках" (так называется феномен, когда фанаты пишут историю дальше, как будто сериал продолжает выходить в эфир) девочки воскресили героев, и в той вселенной Гильермо и Педро и поныне живут себе обычной семейной жизнью. Едут в отпуск. Женятся. Покупают лодку с парусом. Едут на выходные в Дельту. Иногда ссорятся, чтобы потом мило помириться. Но нет ничего, что может их разлучить. Они счастливы вместе.

Как и следует ожидать, стиль этих историй всегда одинаковый. Стараются копировать построение фраз оригинальных диалогов и складывают последовательно сцены, которые мы уже сто раз видели в кино и которые не имеют смыслового значения в сюжете. Прогулка на лодке. Любование закатом. Забег в аэропорту, когда Она уже садится в самолет. Поцелуи под дождем. Он приглашает Её полетать на вертолете и показывает город. Кто-то пытается ухаживать за Ней, и получает кулака от Него. Она его бросает, потому что они не могут быть вместе. Он появляется во время Её свидания и устраивает скандал. И так далее, повторяя всевозможные ситуации из романтических комедий, мелодрам, теленовелл.

Иногда, как в случае с "Фарсантес", фанатки пользуются возможностью "исправить" ошибки настоящих авторов. И нет тех ссор, которые им не понравились. Никто не умирает и не уезжает. Злодеи капитулируют или наказаны. И, конечно же, герои всегда заканчивают вместе. Сам этот феномен мне кажется ошеломляющим. Я осознаю: они не понимают, что автор был вынужден убить главного героя, но их одержимость схожа с моей. Они не так уж отличаются от меня. И я не так уж отличаюсь от них. Пока они устраивали митинги, протесты, обвиняли и слали мне на мобильник сообщения по случаю каждой годовщины теленовеллы, я тоже занималась терапией или делилась этим с подругами, потому что мне пришлось убить своего любимого героя. Когда писательство - твоя жизнь, то убийство главного героя в середине истории из-за ухода актера - это самый травмирующий, болезненный и самый несправедливый опыт, который дарит профессия.

Да, мы решили убить, только так можно было спасти уже написанное, и, если ты написал правдивую историю, если ты реально веришь, что их отношения уникальны и один предназначен для другого, единственное, что может разлучить их - это смерть. Если бы я позволила Педро испугаться и уехать куда-то, а потом вернуться к финалу, если бы мы написали что он влюбился в другого человека, а потом раскаялся, или что он несправедливо оказался в тюрьме и Гише его больше не видел, и всё из-за того, что актер не мог дальше сниматься, то поведанная нами история любви оказалась бы ложью. Мы, авторы, убиваем не потому, что мы злодеи. Мы убиваем, чтобы спасти любовь. Чтобы хотя бы эти 75 серий продолжали были живыми.

Я никогда больше не видела той сеньоры из лифта. Она наверняка не из тех, от кого я каждый год получаю SMS-ки по случаю годовщины выхода в эфир или смерти Педро. Но если она случайно меня сейчас читает, я желаю ей, чтобы ей не поставили страшный диагноз из-за грязной банки, и пусть Педро и Гильермо отправляются и живут себе на звезде, и пусть она успокоится - я страдала ничуть не меньше, чем она. В то утро, кроме анализов, нас объединяло одно и то же желание. Она желала мне смерти, потому что я отняла у неё счастливый финал, а мне хотелось умереть, потому что мне пришлось убить Педро.

Ссылка на оригинал http://www.lanacion.com.ar/1839236-si-yo-mate-a-pedro