#зарисовки #упрт #AU #бред Есть невинный полунамек на #слэш.
Продолжение легенды о злом колдуне, рыжей ведьме и особенностях применения Летучемышиного сглаза

Темной осенней ночью Джиневра лежала в постели и очень старалась не плакать. Ей было всего двадцать лет, и три из них она провела одна с этими чертовыми мышами. Ее брат наверняка уже женился - и сейчас или укачивает первенца, или развлекается с молодой женой, кудрявой еврейкой. А ей остается холодная, вечно полусырая постель, где с ней бывают разве что пищащие мышиные детеныши, да иногда собственные... - она оборвала себя - фантазии.
В которых уже даже хозяева замка иногда появлялись - их усталые лица, длинные темные волосы, руки с тяжелыми перстнями. Когда она вошла, ее незваный жених улыбнулся ей с искренней радостью - а вот его брат отвернулся с досадой и, прежде чем отдать команду развязать пленника, провел по его лицу сверху вниз костяшками пальцев, отложив незаконченный угольный набросок. Джиневра потом подобрала этот листок и часто смотрела на изображение брата, вспоминая их детские игры и чувствуя благодарность к этому странному художнику, - хотя и догадывалась, что именно он предложил старшему похитить ее брата, который всегда презирал мужеложцев. Это художник был во всем виноват!
Но, может быть, она все-таки зря их убила? Может, они были бы с ней обходительны? Она вспомнила полупоклон жениха и то, как он предложил ей руку, провожая в столовую. [...]
Нет, - оборвала она себя. - Она все сделала правильно. Если бы он уважал ее - никогда не попытался бы жениться на ней так. Никогда не угрожал бы ей и ее брату насилием - хотя он поступил даже хуже. Да если бы он зажал ее в подворотне - это не было бы настолько мучительно, как требование, чтобы она сама пришла и предложила ему себя. И предлагала бы на протяжении пары лет - а потом оставила бы ему своего ребенка и вернулась в родное село, где каждый показывал бы на нее пальцем. Она все сделала правильно. Брат продолжит их род, а она наказала злодеев и сохранила свою честь.

И теперь эта честь навсегда с ней, уж сейчас-то на нее некому позариться. Джиневра снова всхлипнула. Ей было одиноко и холодно. Успокаивать тело она научилась быстро, но ей так хотелось, чтобы ее просто кто-нибудь обнял. Она повернулась на бок, закрыла глаза и попыталась представить: теплое тело прижимается к ее спине, сильная рука обнимает за талию, губы легко касаются шеи...
Сегодня фантазия, определенно, удавалась, она прямо чувствовала все это - правда, грудь воображаемого супруга казалась на ощупь слишком волосатой, а рука - слишком худой, ну да ладно. Влажный поцелуй в шею, а потом и еще один, заставил ее задышать чаще. Поцелуи спустились к ключице, потом поднялись по подбородку - и, наконец, между ее губами скользнул ловкий язычок. Она жадно ответила на поцелуй, неумело тычась языком в рот долгожданного возлюбленного, - как вдруг с изумлением ощутила, что его зубы слишком тонкие и острые, да и вообще какой-то неправильной формы...

Из темноты на нее смотрели красные глаза летучей мыши.

--------------------------------------------------
за вдохновение спасибо Климентина и Аlteya.