До вечера он успел прочитать книгу, название и содержание которой моментально забыл, отказаться от обеда и ужина, изучить справочник по вуду, пройти несколько миль по своему номеру и три раза померить фрак. Последнее занятие оказалось особенно неудовлетворительным: из зеркала неизменно глядел пингвин, воспитанный стервятниками.

— … я Эрзули Фреда. Богиня любви, если хотите.
— А почему на вас понавешано столько побрякушек?
Кей на секунду задумалась.
— Ее всегда так рисуют. В этом есть свой смысл, если вдуматься. Любовь обогащает.
— То, что вы имеете в виду, не называется любовью, — желчно заметил Снейп.
— То, что вы имеете в виду, не приносит такого дохода, — парировала Кей.

Снейп делил вегетарианскую еду на три разновидности: «корм для кроликов», «корм для канареек» и «ерунда со специями», и не видел смысла в том, чтобы находить какие-то более тонкие различия.

— Я вас в чем-то понимаю, — продолжил Гершкович. — Бороться со злом — это не круто. Это идея для малышни. Большинство нормальных людей перестает об этом думать где-то к пятому классу. Кто идет в аврорат? Чокнутые неудачники, которые не смогли найти себе другую работу. ОСА — это не место для тихого английского профессора, вы правы. Кстати, для приличного еврейского мальчика из Бруклина это тоже не фонтан, моя бабушка до сих пор переживает, что я не стал бухгалтером. И потом, кто хочет бороться со злом? Все хотят им быть! Злодеи — это прикольно. У них много денег, их любят девушки, они носят черные плащи, которые развеваются, даже когда нет ветра. Никогда не мог понять, как они это делают.
— Попробуйте пошире расставлять локти при ходьбе.
— Что?
Снейп повернулся к нему спиной, сгорбился и торопливым шагом пошел к школе.

Когда Кей сильно ударила его по щеке, он не почувствовал боли. Она схватила его за плечи, развернула спиной к воде, примерилась и ткнула кулаком в солнечное сплетение. Снейп согнулся пополам и начал с трудом глотать воздух — процесс, о котором он практически забыл.
— Спасибо, — сказал он, распрямившись.
— Обращайся. У тебя что, агорафобия?
— Нет. У меня я. Очень редкое заболевание.

— Ты мой герой, — шепотом сказала Кей. Снейп наморщил лоб, пытаясь понять, какой героический поступок он совершил за последние пять минут. — Ты устоял перед мисс Гармонией. Она теперь себе все ногти сгрызет.
Снейп пожал плечами. Мисс Фишер, безусловно, была хороша собой, но именно такой тип красоты — молодой Люциус Малфой в женском платье — оставлял его совершенно равнодушным.

До сих пор его отношения с Кей складывались достаточно просто: она перетаскивала его с места на место, как дохлую гусеницу. Если бы она хоть раз дала понять, что делает это для его блага, Снейп взбунтовался бы, как бунтовал против любых попыток сделать его жизнь более счастливой. Но, поскольку она явно думала только о своем удовольствии, он ворчал, но не сопротивлялся. Однако Снейп до сих пор не думал о том, что произойдет, если он вдруг начнет или будет вынужден перемещаться самостоятельно. Он подумал об этом теперь и решил, что Кей последует за ним, и даже не будет считать, что приносит себя в жертву. В конце концов, дохлая гусеница тоже может представлять для кого-то ценность. Для ежа, например. Тут мысли Снейпа приняли совсем причудливое направление, и он не сразу смог вернуться к планам на жизнь двух потенциально безработных учителей.