Сидеть в гробу Матери Ночи и ждать пока заявиться Цицерон — скучно. Поэтому я сидела с книгой и свечой, свет которой не будет видно снаружи из-за плотных створок гроба.

Спросите, а что я собственно делаю в гробу? Отвечу: виновата Астрид! У этой дамочки обострилось чувство паранойи и она подозревает заговор за своей спиной. Сделать опять никто ничего не может, поэтому грязную работу делает Довакин. И плевать, что я только вернулась с задания! Лезь в гроб!

Тьфу, посмотрела бы я на неё, если бы Астрид заставили сидеть с трупом двухсотлетней или более давности. Тем более, если от него несёт маслом на основе паслена, имеющий очень выразительный запах.

На периферии сознания опять послышался смех. А когда послышались шаркающие шаги и лёгкое напевание вполголоса, смех стал громче.

Цицерон заговорил, совсем близко, что я даже вздрогнула. И обращался он, видимо, к Матери Ночи.

— Мы одни? Да… да, одни. Желанное одиночество. Никто не услышит, никто не побеспокоит нас. Всё идёт по плану. — шут тихо хихикнул и, кажется, если судить по звуку, хлопнул в ладоши. Я же перевернула страницу книги про Ситиса. Хотелось бы знать про того, к кому уйдёт моя душа после смерти. — Остальные… Я говорил с ними. И они с нами, я знаю… Волшебник, Фестус Крекс… может быть даже аргонианин и не-дитя тоже… Жаль Цицерон не смог поговорить с кровавой сестрёнкой, мерзкая Астрид отправила её на задание на целую неделю!

Он шаркнул ножкой и прошёлся вдоль гроба.

— А как же ты? Ты… ты говорила с кем-нибудь? Нет… Нет, конечно нет. Моё дело говорить, выслеживать, видеть и объявлять! Моё! А что делаешь ты? Ничего! Нет… я не злюсь! Нет, никогда! Цицерон понимает. Эх, Цицерон всегда понимает. И повинуется!

Он завыл, как раненый волк, отчего хотелось поморщиться. Что-что, а Цицерон умеет издавать очень неприятные слуху звуки.

— Ты же заговоришь, когда будешь готова? Правда же? Милая Мать Ночи…

«Да когда ты уже замолчишь-то? Сидеть в гробу не очень удобно.» — мысленно чертыхнулась я.

— Бедный Цицерон. Дорогой мой Цицерон. Такой верный слуга, но он никогда не услышит моего голоса. Он не Слышащий. А вот ты… — приятный шёпот разнёсся в голове.

— Ты ведь звала меня, Матушка. Я помню ТОТ сон. Это была ты? И последующие ночи тоже? — мысленно постаралась ответить я.

— Верно, дитя. Тебя отметил Сам Ситис. Он хочет, чтобы ты несла мою волю. Чтобы ты была Слышащей.

На фоне что-то говорил Цицерон, но я прислушивалась к словам Матери.

— Я наблюдала за тобой, с самого появления в этом мире. Ты быстро учишься убивать. Ситис не ошибся в тебе. — здесь она сделала небольшую паузу, но продолжила говорить, — Но вернёмся к нашей теме. К тому, о чём мы начали: ты — Слышащая. И я буду говорить с тобой, ты понесёшь мою волю. Это сможешь только ты.

— Я согласна, Матушка. Всё равно, мне больше некуда идти. Теперь мой дом… рядом с тобой?

— Да, дитя. Моё милое, драгоценное дитя. И у меня есть для тебя задание: поезжай в Волундруд, поговори с Амоном Мотьером.

На заднем фоне вновь завыл шут.

— Скажи Цицерону, что время пришло. Скажи ему те слова, которые он ждал всё эти годы, — эм, выходи за меня? — Хаха, нет, дитя. Передай: «Тьма наступает со смертью тишины».

Послышалось приближение шагов, а затем звук раздвигаемых створок гроба.

— Что?! Осквернение! Кощунство…

— Дверь закрой, у меня тут интеллектуальная беседа, — издеваясь, я закрыла одну створку гроба, — Вот не дают поговорить с более мудрым собеседником, не так ли, Матушка? Нигде от них не спрячешься!

В голове послышался тихий смех, а затем слова: «Скажи Цицерону то, что он ждал».

— Хорошо…

— Осквернение! Кощунство! — вновь заверещал шут. Я недовольно на него посмотрела и произнесла:

— Тьма наступает со смертью тишины.

Шут замолк в туже минуту, ошарашено смотря на меня. Я же встала и вылезла из гроба, перенося свой зад на стул. Железный гроб — не самое удобное место для посиделок.

— Что? Повтори!

— Тьма наступает со смертью тишины. Доволен? — спросила я.

Я-то добежала, вот только меня так и не вырвало. Ну и ладно, сильно я не огорчилась. У выхода из. Кхм, уборной, меня уже ждали. И Цицерон, и Астрид. Пока-ещё-глава пыталась что-то сказать, но меня утянул задорно визжащий шут. Да с такой силой, что я едва не поцеловала пол. Затем меня вновь подняли на руки и побежали в алхимическую лабораторию, где обычно обитала Бабетта. Меня вновь затошнило. Из-за грёбанных повозок меня стало укачивать?

Вампирша встретила шута со мной на руках шокированным взглядом, а я вновь давила позывы.

Шут что-то говорил не-ребёнку, а она шокировано кивала. Затем достала кинжал и взяла немного моей крови, отходя к столу зельевара, через минуту, вампирша полезла в шкаф и вытащила какое-то зелье. Затем мне жёстко открыли рот, надавив на скулы и залили жидкость внутрь. Почему-то я её проглотила и сразу стало легче.

— А я-то думала, чем от тебя так едва заметно пахнет, и почему ты с каждым днём всё бледнее и бледнее, а тебя оказывается пытались отравить. Ну, хоть яд слабый и убивает за год. Спасти сумели, слава Ситису.

— Что? — просипела я.

— Травануть тебя пытались. Ты стрелы, случайно, не ловила? — пояснила Бабетта.

— Было дело. Месяц назад, — глупо кивнула я.

— Значит каждый раз, когда тебя задевают мечом или стрелой — пей зелье исцеления болезней. Универсальный антидот от слабых зелий для оружия. Ну и от болезней. — сказала девочка, — Так, тебя раньше укачивало?

Я отрицательно покачала головой.

— Только недавно? Началось всё с повозок?

— Да, — распахнула я глаза.

— Ну вот, первый признак одного из слабых ядов данмеров, — Мучительная смерть. Трудно находим, но есть признак, по которому можно понять, что ты отравлен — тебя начинает укачивать, даже если никогда такого не было. — важно проговорила Бабетта, убирая склянку на полку. — Цицерон, забирай её, и чтобы сестрёнку день никто не беспокоил. Пока яд нейтрализуется, она будет… Ммм, такой. Мало чего понимающей. А мне нужно понять, почему яд резко усилил своё действие. Так укачивать должно начать только через два месяца.

Что? Меня траванули?

Слушаясь Бабетту, скоморох подхватил меня на руки визжа, что-то про Слышащую и Мать Ночи. Так мы проскочили мимо мрачной Астрид, которая пыталась остановить шута, дабы я объяснилась, но Цицерон завизжал, что не-дитя сказала, что мне нужен покой и он не даст Астрид меня побеспокоить.
.....
— Бабетта! Объяснись! — достиг меня властный окрик Астрид.

Тихие размеренные слова вампирши я не смогла расслышать.

— Глупости! — воскликнул Арнбьорн, — Она итак два дня там лежит! Вы просто хотите её спрятать от нас!

— У каждого своя реакция на яды и противоядия! А у неё уникальный случай! Резкое усиление симптомов. Если бы не тошнота и Цицерон, мы могли бы лишиться сестры в скором времени. На неё яд реагировал сильнее. Даже запах был, хоть он выделяется под конец. И то, вампиры едва его чувствуют. — неожиданно закричал Фестус.

— А я считаю, что когда Хельга очнётся, то сама всё нам объяснит. — мягко внесла своё мнение Габриэлла. — Бабетта, проверь её, пожалуйста, а то вдруг опять начнётся бред.

В комнату тихо зашла вампирша, которая упёрла свой взгляд на меня, но звать никого не спешила. Девочка села на край кровати, и только сейчас я с удивлением заметила, что лежу в комнате Хранителя.

— Так это правда, что ты говорила с Матерью Ночи? — аккуратно спросила она.

— Да, — неожиданно для себя просипела я. Мне поспешно дали стакан воды, — Она сказала, что я Слышащая и дала мне задание. Грядут сильные перемены, я чувствую это. Так же, как и опасность для Братства.

Я тихо сглотнула, сев в постели. Вампирша тихо вздохнула.

— Самого приезда Матери Ночи, Габриэлла предчувствует свою скорую кончину. «Ситис ждёт» — это её слова. — доверительно сказала мне бессмертная. — А Астрид изменилась. Она пышет злобой и страхом, а мы вампиры чувствуем страх других. Глава боится и ненавидит тебя.

— Я знаю, — просто ответила я, — Слышащий несёт волю Матери и правит Братством. Таковы традиции. А она боится потерять свою власть.

— Да, эта женщина всегда цеплялась за пост главы гильдии. Мой совет: не вставай к ней спиной…

— Иначе воткнёт кинжал в сердце. Она может.

— К сожалению, — согласно склонила голову Бабетта.

Мы немного помолчали, но затем я решила поблагодарить её. Девочка спасла мою жизнь, как никак.

— Спасибо за спасение…

Астрид была зла, можно даже сказать, что она была в ярости. Столько лет и сил она вложила в это Братство, столько ночей не спала, разбирая контракты, доклады от агентов. Тамриэльским ассасинам было легче. У них была Мать Ночи и Слышащая, которая называла имена, произнесённые Тёмной Госпожой. Не нужно было заводить агентов, чтобы те искали людей исполнивших Тёмное Таинство. Сколько возможных клиентов они потеряли? Сколько раз ошибались? Сколько Братьев и Сестёр погибло? Астрид давно перестала считать. Но знала одно — это были огромные цифры.

Семья медленно, но верно распадалась и исчезала. Остались лишь жалкие ошмётки от прошлого. Нордка правит Братством пятнадцать лет и на её долю выпало видеть затухание Семьи. К слову, Астрид была даже рада, что первыми затухла свеча Чейдинхола. Но Скайрим всё ещё держался.

Фитиль был почти на исходе, когда на горизонте появилась новая небольшая свечка. А за ней могло появиться ещё десятки, но нет…порыв ветра, затушивший Тёмное Братство Чейдинхола, прибыл и снежный Скайрим… Мать Ночи.

Прибытие Матери Ночи означало, что Скайримское Братство должно будет вернуться к традициям, от которых они отступили много лет назад, но тогда правление Астрид закончилось бы… Ведь нордка была полностью уверенна — она не Слышащая.

Откуда такая уверенность? Астрид бывала в Чейдинхоле, и у захоронения Матери тоже, но ничего не произошло.

Её это злило. Если гроб Госпожи перевезут в Скайрим и найдётся Слышащий, то Астрид могла бы попрощаться с постом главы… Поэтому она медленно, но верно, капала на мозги оставшимся в Братстве убийцам, создавая впечатление, что именно традиции завели Семью в выгребную яму. Но удалось это не со всеми. И это уже было результатом.

Но одно Астрид знала точно: в Семье её уважают и признают главенство. Но и оно могло рассыпаться прахом. Стоило метнуть нож…

Нордка уже и не помнит, когда в последний раз сама ходила на задания. Приглашение новичков в гильдию не в счёт.

Навыки были почти растерянны, тело не слушалось так хорошо, как раньше. Астрид вновь и вновь бралась за тренировки, но потом находились дела поважнее. Нордка только чудом не начала заплывать жиром.

А тут… Молодая, сильная, с хорошо развитым телом и невероятной обучаемостью девушка, почти преданная ей… Но нет… Астрид поспешила проверить её в действие, а за время выполнения задания могла стать для неё чем-то вроде идола. В лучшем случае. Но время упущено и Слышащий, а точнее Слышащая, избрана. Теперь она станет главой Братства.

Но Астрид тоже не лыком сшита и так просто не отдаст свою власть в чужие руки.

Нордка ещё найдёт способ избавиться от потенциальной угрозы.

А где-то там готовиться к отплытию император Тит Мид II, прощаясь с женой и малолетним сыном. И почему-то казалось, что он видел их в последний раз в своей жизни.