Внутри трактира, являющегося самой сутью, квинтэссенцией постоялого двора, народу было достаточно много: можно было разглядеть пару групп паломников за столами поближе к середине или более подозрительных личностей в дальних и оттого плохо освещённых углах, а вольготно расположившийся в одиночестве за столиком данмер в расшитых вычурными рисунками одеждах явно был проезжим купцом. Жировые свечи на стенах освещали помещение тёплым насыщенно-жёлтым светом, оставляя углы в приятном полумраке, а запах их напоминал всякому входящему в помещение о цивилизации, готовой принять и накормить усталого путника или фермера после работы на поле. Даррика интересовала именно последняя часть посетителей, и старания его были вознаграждены. За одним из столов, не большим, но и не маленьким, стоящим не в углу, но и не на самом свету, как раз и сидела пара граждан явно фермерского вида, о чём-то между собой беседующих, и направившись в их сторону, он даже услышал обрывки их разговора.

— Ну смотри, в Вивеке материковый флинн покупали по девятьсот за бочку где-то, а у меня выходит... — говорящий задумался; он был явно имперцем, хотя отчего-то отпустил бороду по нордскому обычаю, но говорил, правда, достаточно быстро, — семьсот пятьдесят, грубо говоря, у меня выходит, и это ещё без учёта доставки. Так что сам понимаешь, — время от времени он начинал жестикулировать, помогая себе, — им там не особенно выгоднее мой покупать, если с материка можно привезти.

— Ну да, — поддерживал жалобы второй, на этот раз данмер, — мне тоже с материком тяжело конкурировать... — он отхлебнул напиток из кружки. — Правда, говорят, в этом году там с урожаями довольно плохо, и накрывается у них план по снабжению, — он усмехнулся. — Да ещё Индорил запретили вывоз немалой части продовольствия с материка.

— Ага, мне когда купцы сказали в последний раз, дескать с чего бы им у меня флинн покупать, — имперец говорил бодро и не стеснялся помогать себе жестикуляцией, — когда им так с учётом пошлин не сказать чтоб сильно выгоднее выходит... А потому что нету теперь этого вашего материкового флинна! — на этом моменте он громко и задорно рассмеялся, необычайно довольный произведённым эффектом.

— Э-э-э... уважаемые, — начал свою речь Даррик, обращаясь к фемерам, — не позволите ли подсесть?

— Дык конечно! — казалось, имперец даже обрадовался такому стечению обстоятельств. — Подсаживайся, конечно, как заказ сделаешь. Сам-то кто будешь?

— Можно просто Даррик, — представился он. — Так, путешествую, поручения выполняю...

— О, а я — Джастас Валкерус, — представился радушный имперец и протянул мозолистую руку. — Будем тогда знакомы. А рядом со мной вот сидит тут...

— Орнул Вваро, — представился, перебив соседа, данмер. В отличие от Джастаса, он не казался особенно разговорчивым или добродушным и, по всей видимости, больше предпочитал слушать, нежели говорить. Шевелюру он, как и сам Даррик, предпочитал сбривать (правда, бретон так поступал из-за того, что волосы начали редеть достаточно рано, а о причинах, побудивших бриться Орнула, он не знал, да и знать не хотел), а лицо его запоминалось характерным прищуром красноватых, типичных для коренных жителей Морровинда, глаз и татуировкой в виде волчьей лапы на щеке. Последнее, по-видимому, могло указывать на тот факт, что родился и вырос он среди эшлендеров, но в итоге решил сделаться фермером здесь, на полях Кумму. Оба они явно были достаточно успешными среди граждан своей профессии, насколько об этом можно было судить по жизненному опыту. Бретонец, рождённый в Хай Роке, Даррик помнил, что там фермеры в основной своей массе жили достаточно бедно — как, в общем-то, и в большинстве районов Морровинда. И если конкретно это место позволяло владельцам земли относительно безопасно с неё кормиться (правда, Хлаау или Камонна Тонг — а может, и обоим — всё равно приходилось неплохо платить, наверное, но вряд ли суммы были какими-то беспредельными), то становилось понятно, с чего бы бывшему эшлендеру бросать соплеменников и перебираться на берега озера Амайя в поисках лучшей жизни. Жизнь здесь и впрямь должна была быть значительно лучше, нежели в тех пустынных и безблагодатных районах, по которым основная часть племён и кочевала.

Даррик сделал заказ и снова уселся за столик к фермерам, продолжившим тем временем обсуждать при нём урожаи, местные сплетни и истории и прочее. На некоторых темах он даже мог присоединяться и делать свои веские замечания. Особенно хорошо это пошло, когда ему принесли еду — шейн очень хорошо пошёл под мясо гуара с солёным рисом и специями (как выяснилось, готовили тут весьма и весьма недурно), и выпитое давало в голову и развязывало языки. В такой обстановке можно было и поинтересоваться ненавязчиво и про аргонианина по имени Хейдж-ай с полученными от надзирателей на плантации Дрена отличительными особенностями.

— Да, я, кажется слышал про этого аргонианина, — ответил Джастас на вопрос Даррика. — То есть не то чтобы я точно знал, хе-хе, куда он направился, но он здесь определённо был.

— Знаешь, — голос данмера звучал задумчиво, — никто иной не найдёт аргонианина лучше, нежели другой аргонианин. Они лучше понимают друг друга, лучше умеют различать... — он вздрогнул и продолжил, уже смотря прямо в лицо собеседнику. — Смекаешь, к чему это я, да?

— Ты предлагаешь мне попросит помощи у какого-то другого аргонианина? — переспросил Даррик. — Возможно, у тебя на примете даже есть подходящая кандидатура, не так ли?

— Поспрашивай здесь про Прячущего-Глаза, — почти процедил Орнул. — Он здесь совсем недавно, пришёл с каким-то караваном, кажется, — пустился он в пояснения, — и если предки к тебе милостивы, новой работы он ещё не нашёл, — данмер замолк на несколько мгновений, но потом снова заговорил. — Вроде бы рекомендовал себя как неплохого проводника по этой части Морровинда, также разведчика и следопыта, и вот что я тебе скажу, — на этом месте он сделал небольшую паузу, — если я чего-то в этом деле понимаю, то своё дело этот аргонианин знает. Ну, по первому впечатлению, конечно, — Орнул улыбнулся кончиками губ. — Но поговори сам, поспрашивай. Может, я и неправ, но... всё-таки... я думаю... — на этом моменте данмер окончательно замолчал и ушёл в себя.

— Думаешь, он станет помогать? — снова вступил в разговор Джастас. — Ну, вдруг он собирается покрыть этого... Хейдж-ая как аргонианин аргонианина... типа собрат и всё такое, — добавил он уже не особенно уверенно. — Да и можно ли ему вообще доверять, если он согласится?

— Я этих ящериц на своём веку повидал, — возразил данмер, — и вот что я тебе на это скажу. Это у нас или даже у вас, имперцев, иногда встречается такое, что мы своих собратьев покрываем, а вот у этих... — он прервался на глоток из кружки. — В общем, аргонианин своего собрата продаст как раз плюнуть.

Даррик за время своих странствий аргониан в некотором количестве тоже видал и в силу этого склонен был согласиться скорее с Орнулом — у них, действительно, чувство принадлежности к своему народу было развито слабее, чем у людей или меров, хотя, пожалуй, неправильно было бы утверждать, что его не было вовсе или что у ящеров в Морровинде и Чернотопье одинаковая культура. Последних он, впрочем, никогда не видал и не особенно рассчитывал увидеть в будущем — с чего бы ему перебираться в их провинцию, в конце концов, когда есть и куда более приятные для людей места.