Фильм показывает не начало Джокера как персонажа, а зарождение Джокера как идеи. Артур не будет Джокером. Скорее всего он останется навсегда в Аркхеме. Он не гений, у него нет плана, он следует по течению. Он действует на эмоциях, его протест не идейный и не политический, он личный. Его обижали, не замечали, не протягивали руку помощи, когда она была нужна. Самый близкий человек его предал. Загадка его происхождения осталась нераскрыта - и нет возможности её раскрыть.
Даже если Артур выйдет из лечебницы, он не станет гениальным анархистом. Он в принципе человек не злой, просто сломленный. Он карает не преступность, не богачей, он карает тех, кто его обидел.
И не по своей воле он стал символом бунта. Хотя, судя по всему, ему это нравится. Потому что это делает его заметным. И важным.
Немаловажно и то, что Артур не молод, тогда как Брюс ещё совсем ребенок. К началу серьезного конфликта побитый, сидящий на таблетках Артур вряд ли будет представлять хоть какую-то опасность.
Он первый Джокер, но ещё не враг Бэтмена.
Мне кажется, что мы видим если не самого Джокера, то его миньонов в конце. Люди, которые угнали машину скорой помощи и врезались в полицейскую машину, знали, что там был Артур. Они врезаются четко в водительские места, не переговариваясь, а будто следуя плану, четко достают Артура и не уносят - нет, сам Артур им не нужен, а кладут его на капот машины. Чтобы он поднялся. Чтобы он привлек внимание. Чтобы он встал посреди бунта, становясь легендой - и подставлясь полицейским, как вдохновитель. Пока лица бунтовщиков были обращены к Артуру, тот, кто вытащил его, застрелил Уэйнов. Тем самым подстрекая бунтовщиков, давая им новый вдохновляющий толчок, и лишая часть жителей, надеющихся на спокойствие, которое возможно могло бы придти, стань Уэйн мэром, надежды.
Вялотекущий бунт, кстати, очень резко превращается в организованное движение, словно все ждали сигнала. Это уже теория заговора, но митинг у театра ещё похож на самоорганизованный - люди бунтуют, потому что устали, но вот после стрельбы в открытом эфире город начинает гореть.
Я не думаю, что в жизнь Артура вмешивались в самом начале, нет. Его заметили ближе к концу, когда он уже был доведен до ручки. И слегка помогли, чтобы он успел стать легендой.