Я дернулась от звука этого раскатистого баса. В зеркале замаячила огромная тень, и я резко крутанулась на каблуках. Сердце пропустило удар. Какой уж тут деликатный любовник.

— Мне кажется, вы ошиблись дверью, — попыталась сказать строго, но голос выдавал страх. Тот самый «Тарзан», стоявший передо мной, и вдалеке казался крупным, а здесь словно крал жалкие крохи личного пространства.

— Это ты, детка, ошиблась, когда посмотрела в зубы дареному коню, — растягивая слова, ответил мужик, разглядывая мое тело, словно уже вытрахал его в самых разных позах. Такой взгляд был оскорбительным, и я, не сдержав порыв, за который в трезвом состоянии дала бы себе в лоб, сказала:

— Конь — это благородное животное, а я перед собой вижу только невоспитанную обезьяну.

Взгляд из возбужденного стал пустым, а в следующий миг на моем горле сомкнулась рука, показавшаяся стальной. Я даже понять не успела, когда он приблизился.

Воздуха в легких почти не осталось, а в голове толчками бились кровь и страх. Страх обволакивал меня. Картинки из прошлого мелькали в сознании, которое ускользало от давления на шею.

Удар. Разбитые коленки. Рука на лице, и член, срывающий самое сокровенное, что только могло быть у девочки. А потом психологи и долбаная фригидность. Больше этого не должно повториться. Я не зря трачу четверть месячной зарплаты на персонального тренера и психолога. Я могу за себя постоять. Я не слабая!

— За свои слова надо отвечать, детка. И за свои действия, давай-ка…

Вмиг открываю глаза шире, вглядываясь в черную мерзлую пустыню его глаз, и поднимаю руки, с двух сторон оглушая резким ударом по ушам.

Рука на шее на мгновение разжалась, но не успела я сделать движение в сторону, чтобы дать себе отдышаться, как мне прилетело в ответку. По лицу. Да так, что искры посыпались из глаз.

— Любишь пожестче?! Так даже лучше. Снимай свои тряпки! — заорал он, дергая капрон на колготках.

— Черта с два! — закричала в ответ и пнула коленом в пах.

Пока он согнулся пополам, постаралась обойти его, убежать, скрыться от этого зверя, но он уже оклемался, потому что в следующий момент я с визгом отлетела в сторону. С треском врезалась в стену, чувствуя, как острая боль пронзает плечо.

А он уже рядом, и я слышу, как тяжело дышит, обдавая меня парами спирта, сигарет и еще чего-то, тошнотно-сладкого.

Он рывком подтянул меня к себе и грубо поцеловал, сразу врываясь в рот твердым языком, сминая грудь огромной лапой.

— Понравилось? — шепнул он, шаря в бюстгальтере рукой, которую я пыталась отпихнуть. Безуспешно. Словно капкан раскрывать.

— Нет! Найди себе другую шлюху! — заголосила я ему в ухо и плюнула, показывая, ка-ак мне понравилось

— Мне нравишься ты.

— А ты мне нет! — очередная пощечина его только раззадорила, следующая так и не долетела до адресата. Он удержал мою руку и стянул с себя футболку, демонстрируя мускулистую, татуированную грудь и твердый пресс. Животное, не иначе! Ни капли схожести с изнеженным торсом Дэвида, а в глаза ни капли той деликатности.

— Я не хочу! — уже кричала я, надеясь, что меня услышат и помогут, но взгляд насмешливых черных глаз убивал последнюю надежду. — Помогите!

— Кричи, да погромче, мои пацаны давно ничего кроме: «Возьми меня» — передразнил он женский голос, — не слышали.

Я не могла в это поверить, я не хотела принимать факт того, что мною овладеют, как вещью. В туалете. Опять! Опять?! Зарычав и напрягая последние силы, я дернулась, вырвалась, отчего лямка блестящего платья врезалась в кожу и с треском порвалась. Но не наряд меня беспокоил, а дверь. Я забарабанила в нее. И закричала. Громко, отчаянно.

— Помогите! Помогите! Насилуют!

Мои волосы оттянули его крупные пальцы, и он внезапно лизнул мне влажную от испарины шею, прорычав:

— Какое насилие, мы же просто развлекаемся. Игра у нас такая. Пре-лю-дия.

— Засунь свои игры в задницу!