#житие_мое #длиннопсто

В этот день ничего не предвещало шняги, как писали в одном фикле по Гопвартсу. Воробей мирно чесарил кормить животных университетской подруги, за которыми Воробья попросили присмотреть (угу, ага, не опять, а снова, пусть и другой человек), и не прошел и половины дороги, как краем глаза уловил, что что-то не то.
Чем-то не тем оказалась старушка. Не бабка, именно старушка - в старой зимней шляпке, в добротном, хотя и не новом пальто и даже с изящным зелёным шарфиком. В типичный образ не вписывались сумка-тележка с продуктами и собсна состояние старушки: во-первых, у нее явно было что-то с позвоночником - очень сильный прогиб в пояснице, так, что казалось, что она сгибается пополам, но не вперёд, а назад. Во-вторых, она явно искала и не находила опору.
- Вам помочь? - спросил Воробей прежде, чем сообразил, в чем дело.
Старушка отказываться не стала. Воробей довел ее до ближайшей лавки у подъезда (шла она ОЧЕНЬ медленно, почти как в театре Кабуки) поставил рядом тележку и спросил про скорую или про врача - районная поликлиника в двух шагах, дежурный врач на посту даже в субботу.
- Нет, нет, что ты, - ответили Воробью. - Иди, дочка, по своим делам, я тут понемногу.
Воробей пожал плечами и пошел.
Прошел метров пятьдесят.
Тормознул.
Подумал, что на улице февраль, минус пять и черт-те что под ногами, и вернулся к старушке.
- Ты чего, девочка?
- Где вы живёте? - спросил Воробей. - Давайте я вас отведу. Скользко на улице, а вы ещё с тележкой.
Старушка жила через двор от Воробья - от того места, где Воробей ее нашел, метров сто пятьдесят-двести. Эти двести метров мы шли чуть меньше часа (у старушки был ад с координацией, даже на ровном асфальте); Воробей спросил было о детях, есть ли кто дома, но фраза "Не спрашивай меня о детях, дочка, не спрашивай" сказала все сама за себя.
- Вот, дошли, чуть-чуть осталось, - сказала старушка. - Вон там я живу.
"Твою же ж", - подумал Воробей, потому что "вон там" включало в себя два дома и семь парадных. "Ладно, что-нибудь придумаем".
Придумывать не пришлось - из-за угла вырулил молодой мужик, вытаращился на нас, а потом подхватил старушку с другой стороны.
- Я над ней живу, ее вся парадная знает, - пояснил он малость охреневшему Воробью. - Пойдем, вон наша дверь. Она на первом этаже живёт, не бойся, наверх тащить не придется.
Медленно, но верно мы довели ее до парадной. На шум высыпали соседи по площадке: кто-то открывал дверь, кто-то вновь предлагал вызвать скорую, кто-то заносил тележку в квартиру. Воробей успел увидеть обшарпанный, последний раз ремонтировавшийся лет тридцать назад коридор, холодильник времён покорения Крыма и общее практически запустение, сопоставил с фразой про детей и в тихом ахрене ушел оттуда.
Мораль? Ее традиционно нет. Зато пришибленность на весь вечер обеспечена.