 Хальве!
И опять я изучаю фик Госпожа Дракониха, и прошлая глава закончилас страшным моментом отчаяния. А что принесет глава 22? Давайте узнаем. Гэндальф был остро обеспокоен нагрянувшей бедой. Но даже зная, что орки в целом создания с обострённой злобностью, а стая Азога Осквернителя и вовсе отличается изощрённой жестокостью, волшебник своё беспокойство сваливать на головы гномам и полурослику всё же не спешил. Им и так приходилось несладко: старые друзья и верные воины понятия не имели, как хоть на миг утихомирить своего предводителя. Перепуганные заикания рыжего мальчишки, влетевшего в лагерь с лицом белее снега, взбудоражили весь отряд, однако Торин, казалось, был вовсе взбешён. Ввалившаяся на указанную прогалину компания не обнаружила никого, дабы проткнуть мечом. Но затоптанная зелень, вспоротая почва, сбитые обломки веток и полоснутые металлом стволы стойко хранили память очевидной стычки. Исход же вызывающе был оставлен на обозрение чуть впереди. Оба клинка Рэйны чьей-то тяжёлой рукой были на четверть вогнаны в землю. Парное оружие возвышалось над, казалось, всем прочим атрибутом охотницы, который только смогли вытрясти из лорэнтки, хаотично разбросав по траве вокруг. За данным зрелищем в кору широкого дерева был вбит клочок потрёпанной ткани. Бессмысленные для незнающего глаза начертания встретили Дубощита ударом под рёбра, подобно потоку ледяной воды сбрасывая на голову гнома воспоминания о первой встрече с волшебником, когда маг показал ему похожую находку. Содранное со ствола послание было протянуто Гэндальфу для истолкования, хотя Торин был практически убеждён, что понимает содержание тряпицы без перевода. — С рассветом приходи сюда же один, сложив оружие… — наконец хмуро заговорил маг. — Сдайся — и она с твоими шавками могут уйти. Противься — и каждый из вас умрёт. — Ну да, конечно! — зло прорычал Двалин себе в усы, переводя взор с волшебника на Дубощита, изо всех сил пытаясь увидеть в лике друга схожие суждения. — Тупейшая из ловушек. Думают, мы идиоты. Отряд зашёлся возмущённым, язвительным гомоном на тему того, кто кого считает тупым, однако один из гномов остался безмолвен. Под развернувшийся гвалт Торин потерянно отступил от братии на шаг назад, поворачиваясь к темнеющим лесным просторам. Столько сильных чувств заполонило разум, что на их выражение не оставалось сил, и происходящее казалось пугающе ненастоящим. В то что орки коварны и злы. яверю. Но вот вопрос, они наугад думаю что Торин придет за РиРи, или авторское послезнание протекло в текст, и Азог ЗНАЕТ, что Торин придет за ней, а не кинет, решив что своя жизнь важнее? Но в данном случае голосом разума стал Двалин. — Дядя!.. — взволнованный оклик Кили вынудил Дубощита обернуться. — Нам надо что-то делать! — Я скажу тебе, что делать, — резко отозвался Двалин заместо своего друга. — Нужно уходить. — Что?! — Орки не жалуют пленных, Кили. — Но мы не можем бросить Рэйну! — Она уже мертва! — несдержанно рыкнул Двалин, теряя терпение. — Как ты не видишь?!.. Мы прыгнем вслед за ней, если поведёмся на уловку! — Никто никуда не уходит. Мертвенно спокойный тон Торина разбивает предыдущие утверждения на осколки, окуная лесную прогалину в тревожную тишину на пару мгновений. Двалин глядел на своего короля долго и внимательно, будучи не в восторге от решимости в его глазах. — Ты не можешь быть серьёзен, — не выдерживает молчания младший сын Фундина. — Я не побегу от Азога и его прихвостней, — Торин властно продолжил, не позволяя Двалину ответить. — Возвращаемся в лагерь. Оставленные на месте привала Ори, Глоин и Бильбо встретили подавленный отряд с ожидаемым волнением. Ори с мистером Бэггинсом, являясь самыми неопытными воинами, даже не пытались ввязаться в битву; Глоин же остался по указанию предводителя осмотреть племянника охотницы на предмет увечий. Ран серьёзнее ссадин от падения с дерева у Рэко не оказалось, и едва старый гном в этом убедился, маленький лорэнт отпрянул прочь, забившись в угол под одним из деревьев. Едва впереди показалась остальная команда, Бильбо оставил мальчика, которого пытался успокоить всё это время. Преуспеть в этом хоббит не смог — Рэко по-прежнему прятал от него лицо, сжавшись в комок, то и дело вздрагивая и не отвечая на слова утешения. Не найдя среди отряда фигуры Рэйны, Бильбо вовсе похолодел, заметив знакомые парные мечи в руках Торина. Известие о предоставленном торге принесло тень облегчения лишь поначалу: Рэйна не была однозначно мертва. Но дав себе поразмыслить о сложившейся ситуации чуть дольше, Бильбо проникся всеобщим отчаянием. Пожалуй, куда больше прискорбия нагоняло то, что настрой этот никто и не пытался удерживать при себе. — Это безумие, Торин! — С каких пор ты предпочитаешь бегство? — Если ты думаешь, будто мне приятно… — Я ничего об этом не думаю, и ты не смеешь! Удержать Дубощита от падения в лапы врага у Двалина не получалось, и это явно прибавляло гному раздражения. Баранье упрямство его друга себя оправдывало, и спор не двигал их с места. Не радовало и то, что помогать Двалину в этом непростом деле никто не спешил. Не то чтобы младший сын Фундина нуждался в поддержке, в конце концов он слишком часто был единственным, кто оспаривал решения Торина и вставал преградой между другом и какой-либо дурной идеей, что тот вбивал себе в голову. Однако сейчас в одиночку Двалин с давлением не справлялся. Я не понимаю, почему все гномы кроме Двалина так прикипели к РиРи, ведь причин тому толком нет. А еще мне непонятно. неужели никто даже-даже не подумал, что он говорит резонные вещи? Может статься что РиРи давно мертва, и орки только и ждут, когда Торин к ним в лапы придет. Как по мне, это Двалин прав, а остальные с ума сошли. Встревал между двумя мужчинами лишь Балин, но братские узы не побуждали его вставать на сторону Двалина, ибо бывший советник предлагал свою — третью позицию. Ну, это хотя бы лучшая идея, чем та, что надо работать по правилам орков.— Торин, ты знаешь, что неправ. Азог не отпустит никого из нас, он клялся покончить с родом Дурина и не остановится лишь на тебе. Внимая словам Балина, Дубощит с липким чувством понимал, что всей сущностью своей с ним согласен. Тяжёлый взор Короля-под-горой ускользал от проницательных тёмных глаз седовласого мудреца, натыкаясь на спины своих племянников, и сердце его пропускало удар. — Я не подамся в бегство, — стойко повторял Торин, отчуждённо возвращая взор на сыновей Фундина. — Ты и не должен, — отвечал Балин, вынуждая своего брата раздосадованно хмуриться. — Нам нужен план, Торин. Продуманный план, а не порывистый бросок на таран. Далее нам рассказывают, как Торин зол и как он переживает, а мы узнаем, что думает Двалин. Двалин всё хорошо понимал. Торин не был ни женат, ни стар, ни в конце концов выкован из железа. А поход был долгим и уж определённо испытывающим всякую выдержку — если Торин изловчился найти тепло и притупление напряжения в столь хладных объятиях, тем лучше для него. Они уже давно не жили прежним порядком… Двалин годами наблюдал, как тяжесть долга, лишь возросшая с потерей королевства, изгрызала в лучшем друге дыру. И пусть выбор Дубощита для утех казался Двалину странным, он не имел привычки осуждать своего друга и обзаводиться ей не собирался. К тому же, беря в отряд женщину, кем бы себя эта охотница ни величала, можно было подобного ожидать. Ожидалось, конечно, скорее от младшей четы Дурина, и вспоминая, сколько времени подле охотницы проводит Кили, Двалин не винил себя в этих выводах. Однако получалось, что беспокоиться нужно было совсем не о юнцах. Спросить о возможных похождениях самого Торина Двалин не решался из-за засевшей тоски в глазах друга, и именно эта сдавливающая горечь начала вгонять Двалина в сомнения. Откуда бы ей там взяться, забери его Аулэ? Теперь же Торин вовсе поступает против любых разумных доводов. Двалин готов признать, что, возможно, и он погорячился с решением оставить охотницу позади… Но то, как рвётся Торин в простейшую из ловушек, отказываясь дать шанс себя разубедить, вынуждает Двалина признать, что его друг слеп до логики и «продуманных планов». А это означает, что и Двалин всё это время был до наивного слеп. Знаете, в фаноне давно и прочно укрепилось мнение, что Двалин не только друг Торина, но и его телохранитель. А между тем, если подумать, в обязанности телохранителя входит оберегать подопечного, даже если он активно протестует, и особенно если он в неадеквате. С другой стороны - в мире Профессора такого нет, зато есть безоговорочная преданность монарху. Жаль, из-за этого герои уязвимы к разным МС , и их купидончиками. Гномы решили, что на месте обмена устроят свою засаду, а Торин тем временем пошел собирать разбросанные вещи риРи. Собирает, а в душе у него пожар, ведь он ЧУВСТВУЕТ, что вещи разбросаны не просто так, Азог над ним издевается, демонстрирует власть над лорэнткой, и... И прочий поток сознания. Киношный и книжный Торин априори не такие. Ну ладно про его вкусы в плане женщин сказано целое ничего, но есть же некая основа характера, некий базис. В жизни Торина и раньше были трагедии, от нападения дракона, до гибели родичей. И каждый раз он поднимался, и работал, сражался, действовал - не сидел на месте. Сперва гном решил, что это какая-то из книг охотницы, взятая Рэйной в путь, однако с возникшим любопытством открыв старый переплёт и пролистав несколько страниц, Дубощит понял, что держит в руках личные записи. Сделать вывод помогли даты и вывалившийся из переплёта рисунок. С оборвавшейся страницы на Торина хитро взглянул Гэндальф. Столь ироничное обстоятельство вынудило гнома вздрогнуть и поднять взор, взглянув вглубь лагеря. Отряд успел не без сомнений прикорнуть на расстеленных плащах. Видимо, будущий ранний подъём всё же спровоцировал друзей хотя бы дать этой ночи шанс. Костёр всё же кто-то развёл, но место дозорного никем занято не было — властно оставленный у кострища эльфийский меч Дубощита делал своё дело. Неуверенно оглядев место привала и взглянув обратно на свою находку, Торин всё-таки взял ту с собой, направившись к костру. Весьма удачно отогнав ощущение воровства прочь, гном распахнул переплёт вновь. Спустя десяток шатко держащихся страниц Торин с усмешкой заключил, что читать ему здесь в принципе нечего… Чужое наречие не складывалось в нечто осмысленное в редких фразах лорэнтки, а уж разобраться с письмом гном не надеялся. Однако было много рисунков. Помимо Серого мага гном встретил портреты ещё нескольких старцев, лиц которых он не знал. Встречались пейзажи, многие из них также ему незнакомы… Однако вот перед взором Торина предстаёт Одинокая Гора со смутными очертаниями ещё целого Дейла. Сердце его замирает, и мужчина долго не решается перевернуть страницу. «Об охоте на змея Смауга» — гласила следующая запись, сделанная на всеобщем языке. Ни мгновение не коря себя за подобную смелость, Торин окунулся в события чужих переживаний и невзгод, потеряв счёт времени. Преодолев последнюю запись, рассказывающую о назначенной встрече с Гэндальфом на той самой опушке в снежном лесу, Дубощит не спешил пуститься дальше. Его окутало смятение. Пытаясь усвоить столько нового лишь об одном периоде из жизни Рэйны, он устремил взор в сторону на тёмные чащи. Она винила себя в нападении Смауга на Эребор столь рьяно и смело… Торин прикрыл глаза, силясь вспомнить хоть что-либо из прошедших недель, что могло бы выдать её мотивы. Но в поведении охотницы он не уловил и толики той горечи и тревог, что скрывали эти страницы. И не подумал бы, не предположил… Как же точно он упрекнул себя вчера вечером — ни малейшего понятия не имел Дубощит о быте этой женщины. Скрытностью своего народа он порою гордился, но как же гордость ослепила его на сей раз! Он не увидел в ней предводителя. Он не разглядел в ней опекуна. Он не узнал в ней истерзанную обязательствами душу. Торин видел лишь воина — чудного, но простого, пожалуй, даже слишком простого и отрешённого… Или всё же его самого нужно упрекнуть в отчуждённости? Блин, это настолько неприкрытый фап на свою героиню, что даже перебор. Торин, у которого тоже несладкая жизнь, должен был разглядеть в РиРи ( которая его не уважает, вредничает и вообще скрытная) нежную раненную душу,и помочь - с каких таких борщей? Это похоже на фрагменты самоучителя по соблазнению, дескать в женщине должна быть загадка. дабы мужчина её разгадывал. Как мужчина заявляю - вранье. Длинных и подробных записей более не встречалось, лишь рисунки и мелкие строчки под ними. Можно было узнать местность Восточного тракта, трактир в людском поселении… Перелистывая страницы, Торин поймал себя на мысли, что не встретил и двух слов о самом себе. Замеченная деталь зацепила его. Гном повстречал на страницах портреты племянников, под которыми даже были начертаны пару строк: она называла их балбесами и озорниками… А вот и Бофур с его дурацкой шапкой — видимо, именно ей весельчак и обязан таким вниманием. И мистер Бэггинс, и ещё раз, и вновь он же… Нечто остро кольнуло внутри. Внезапно вспыхнула ревность, разбавленная досадой. Что же, он не занимает совершенно никакого места в её раздумьях… Ни интереса, ни негодования, ни даже неприязни… Ничего. Подобное открытие заставило Торина устыдиться своих ранних упрёков. Его тревожит какая-то дурацкая осведомлённость о её личности, в то время как эта дракониха не находит его достаточно интересным, дабы уделить ему пару слов даже на бумаге! Желание захлопнуть переплёт вскипело в венах. Зачем вообще он полез в её сумку?!.. Рывком перелистнутая страница оборвала поток эмоций: гном замер, забыв сделать новый вдох. Застывшая ладонь нависла над его собственным портретом, отличающимся от прочих. Торин не смотрел со страницы сам на себя. Мужчина улыбался, по имеющемуся обыкновению склонив голову вниз, позволяя прядям несобранных волос свисать с плеч. Рисунок был сделан недавно, следы уголька ещё были слишком яркими. Чёткие линии собирались в стойкий образ, очерчивали его фигуру тенями и не являлись спешным наброском подобно остальным зарисовкам… Она прочертила каждый ромбик рукавов его камзола, узоры ремня и ворота рубашки, боковые косы и их металлические зажимы. Что любопытно. в кадре они ни разу ничего не писала и не рисовала в своем дневничке, что выходит идиотизмом. Опять все за кадром, опять в кадре хрен знает что. Пол-главы на страдашки и всякую любовную муть, которая сюжетно необоснована - это эпик. Конечно, я знаю что весь текст писался ради этого, но неужели нельзя было сделать эту самую любовь хоть немного верибельнее? Потому что во множестве других произведений про любовь, эта самая любовь не берется из неоткуда. А тут как зомбирование какое, причем не только Торина Траиновича, другим тоже попало. — Мастер Бэггинс! — негодующе выдохнул Торин, опуская клинок, не отрывая глаз от такого же шокированного взора. Гном явно напугал хоббита. — Что ты здесь делаешь? Едва отдышавшийся от испуга полурослик взглянул на Дубощита иронично, молвив: — Очевидно то же, что и ты. — Тебе стоит вернуться в лагерь. — Это не так, — покачав головой, Бильбо резко продолжил, стремясь пресечь возражения гнома. — И тебе лучше не спорить, Торин, не то я действительно вернусь, подниму весь отряд и приведу сюда. Не уверен, что некоторые из них оценят идею… Король-под-горой, оторопев, смотрел на Бильбо, но посреди ночной черноты лик Торина вдруг тронуло тепло улыбки. Пришла очередь хоббита недоумевать, в то время как гном едва удержал смешок. Встретив мистера Бэггинса в Шире, Дубощит не поверил бы, что однажды характер Бильбо будет сочиться столь твёрдой решимостью и не поколеблет гномьего доверия. — Твой меч с тобой, — наконец прервав молчание, а с ним и неловкость, указал Торин на ножны хоббита. — Это хорошо. Дубощит развернулся, безмолвно призывая двинуться дальше. Однако мистер Бэггинс явно не разделял уверенности Короля-под-горой касательно тактики и был озадачен. — Мы же не собираемся нападать на орков в одиночку?.. Торин?!.. Гном не ответил, и, поравнявшись с ним, Бильбо попытался разглядеть выражение его лица, дабы уловить хоть каплю здравого смысла. Но в темноте бегающих по их силуэтам теней лик Торина казался сейчас куда суровее обычного, и хоббит испытал чувство страха вновь, боясь на сей раз отнюдь не за себя. — Торин, мы не можем… — Не беспокойся, я не втяну тебя в бойню, — спокойно молвил Дубощит, не останавливаясь. — Я не страшусь за себя, Торин! — шёпот Бильбо рисковал обернуться шипением, всё же вынудив гнома взглянуть на спутника. — Нельзя вот так бросаться на целую стаю! Это бессмысленно… Исход же очевиден! — Я бы не поскупился на время и силы, чтобы кусок за куском разорвать Бледного Орка на части голыми руками… — с тяжёлым вздохом произнёс Дубощит, но, заметив, как Бильбо теряет остатки спокойствия, спешно продолжил. — Но ты прав, мастер Бэггинс. Сейчас важны не орки. И на этом часть заканчиваю, а то глава большая. Не расходитесь. #дети_кукурузы #фикопанорама #мультифандом #длиннопост 30 сентября 2020
5 |
 |
|
|
властно оставленный у кострища эльфийский меч Дубощита делал своё дело Ладно Торин властно приказывает, но вот это? Что-то общее между ГХА и автором этого есть: перенос своего сознания из момента написания главы в саму главу путем вот таких маркеров, показательно.Она винила себя в нападении Смауга на Эребор столь рьяно и смело… Как-то не читал, но такое ощущение, что винила она себя вполне заслуженно. кукурузник Блин, это настолько неприкрытый фап на свою героиню, что даже перебор. Хех, ну, я бы не сказал, что настолько всё плохо. Но плохо, это да2 |
|
Включить тёмную тему
Популярное
VKontakte
WhatsApp
Telegram
Отключить рекламу
