#фанфик_в_блоги #текстовая_истерика

Очнулась я в парке, сидя на знакомой скамейке под цветущим раскидистым кленом. По-прежнему моросил дождь, ветер шумел, играя с ветвями клена, и время от времени осыпал мои колени мелкими желто-зелеными цветами. Я сидела, запрокинув голову и подставив лицо дождевым каплям.
Неожиданно кто-то тронул меня за руку:
— Санечка моя!
Я не сразу повернула голову, боясь поверить в свое счастье, но едва увидев Костю, я заплакала от радости и обняла его.
— Костенька, ты правда здесь, со мной? Скажи, ты мне снишься или я уже умерла?
— Ни то, ни другое, родная. Ты сейчас в глубоком шоке, и это состояние продлится всего пару минут, но раз мне уже пришлось растянуть время, чтобы вытащить тебя с дороги, то я могу немного поговорить с тобой. Как ты, Санечка?
— Я скучала. Очень, очень сильно.
— Я тоже. Но ты можешь в любой момент позвать меня, и тогда я смогу видеть и слышать тебя. А ты прислушайся к своему сердцу — и в тот же миг почувствуешь мое присутствие. Но ты не бойся, это не самовнушение, не обман и не галлюцинации.
— А что же тогда?
— Душевная близость, — улыбнулся Костя. — Помнишь, какое это блаженство? И вот теперь, благодаря этому, я всегда буду рядом, когда ты только этого захочешь. Не стесняйся, зови меня по любому пустяку, можно даже совсем без повода — мне это будет только приятно.
— Костенька, а скажи...
— Был ли я счастлив?.. И да, и нет. Любовь, она, видишь ли, такая разная... Жить, изо дня в день заботясь о ком-то — это тоже она. И не принимать близко к сердцу чужие слова и глупости — это тоже любовь; ну, и, конечно, чувство юмора. Относись к этому проще. Ты только представь, как это смешно и нелепо — ругать нас, ругать меня, ругать себя за то, что мы любим друг друга. И посмейся над этим, как над забавным недоразумением.
— Костя, а мертвый город, где мы прятались с тобой, — это все-таки был ад или предбанник?
— Санечка, это было то место, где можно подумать, пострадать — а потом идти дальше. Или, как в твоем случае, вернуться назад. Остановка на пути. Последнее испытание перед решающим рывком. Но я не думаю, что ты когда-нибудь попадешь туда снова — для тебя, как и для меня, мосты уже сожжены. Остается только одно: жить, и ты живи, пожалуйста, живи долго — столько, сколько понадобится, а потом я возьму тебя за руку и отведу туда, куда захочешь. Куда ты хочешь?
— В поля, — пробормотала я. — И чтобы река неподалеку, и пригорок, и лес. И чтобы ночь была, настоящая, звездная, с туманом, стелющимися над полынью, и с цикадами...
— И с комарами? — Костя улыбнулся мне так ласково и понимающе, что у меня защемило сердце.
— И с комарами, — всхлипнула я.
— Ага, я так и думал, — тихо проговорил Костя. — Я как будто знал, что ты именно тогда в меня влюбилась. Но, конечно, не верил своему сердцу — а кто бы поверил на моем месте?.. Сашка, только ты не делай, как я, пожалуйста. Верь себе. И знай, что я тебя люблю больше всего на свете. А теперь... Помнишь, как мы играли с тобой в гляделки?
Я помнила. В прежние времена, когда мы успевали обсудить все, о чем было позволено было говорить, мы могли подолгу любоваться друг другом. А высшей формой наслаждения была игра в гляделки, когда, соприкоснувшись лбами и носами, мы неотрывно смотрели друг другу в глаза и не думали вообще ни о чем — нам просто было хорошо, мы ощущали родство душ, полное единение и блаженный покой. Никаких других физических контактов между нами не бывало — да и зачем, если даже этого нам было более чем достаточно?..