Детектив "Ловушка для инквизитора" почти закончена!
Тайны, интриги, расследования завершены, осталось покарать негодяев!
#Литнет
#финал
https://litnet.com/ru/book/lovushka-dlya-inkvizitora-b364880



- Это очень печальная и очень поучительная история, - произнесла Софи. Голос ее окреп, она уже не походила больше не ту замученную, уставшую, изработанную женщину, какой была на момент приезда Тристана в их город. - История о талантах, амбициях, трусости, хвастовстве и зависти. Словом, обо всех тех грехах, в которых ты, отец, обвиняешь всех - но только не себя.
Жила-была девочка Софи. Папа был у нее не то, чтобы великий маг - но талантливый… кукольник. Правда, за кружечкой доброго пива он любил прихвастнуть, говоря, что его куклы, которых он при помощи магии заставлял плясать и петь песенки, живые.
И хвастовство это дошло до ушей короля, - Софи злорадно рассмеялась, глядя в глаза отца. - Что, Кукольник, страшно было, когда Старший Зимородок велел вылечить его больного сына? Заменить умирающее сердце живым - это тебе не по пивнушкам хвастаться. Если б ты этого не сделал, хищный и крутой на расправу Зимородок проглотил бы тебя, как мелкую рыбешку.
«Можешь оживить куклу - спаси и сына», - потребовал король.
И протрезвевший кукольник с перепуга совершил чудо.
Конечно, самым простым выходом из положения было бы купить подходящего, похожего ребенка у ведьм или у бедных крестьянок, да и подсунуть его королю. Но сын королевский был необычным, - Софи снова насмешливо зафыркала, глянув на Тристана. - Ваша белизна спасла вам жизнь, Тристан. Во всей округе не сыскалось бы другого альбиноса-мальчика. Да и девочки тоже.
Кукольнику пришлось выдумывать, как вылечить королевского бастарда… чтоб спасти свою собственную жизнь.
И тогда кукольник впервые взял в руки черные ножницы и… отрезал крохотный кусочек души. У своего собственного ребенка, у девочки. Эту маленькую девочку Кукольник прижил от одной ведьмы. Ковен отверг бедняжку, опечатал ее магию, изгнал ее, и несчастная за кров и хлеб согласилась стать женой кукольника, простого мастера, который строгал в своей мастерской дерево и лил фарфор, мастеря безделушки на продажу.
Но ведьмы в неволе долго не живут; и она скоро покинула этот мир, не снеся тоски и оставив сиротами двух девочке-близнецов. Одну, Эбигейл, кукольник отдал ковену. А сам остался с дочерью Софией, которая, как вы уже догадались, тоже была ведьмой. Потомственной. Довольно сильной и смелой. Полной темной магии. И душа ее была наполнена волшебством, темным, опасным. Из нее отчаявшийся кукольник и выстриг дрожащими руками первый лепесток. Он пришил его к золотому сердцу, и то ожило.
- Сколько же вам лет, кукольная принцесса Софи? - с улыбкой спросил Тристан.
- Женщинам таких вопросов не задают, дорогой мой Зимордок. Вы-то, как никто, должны это знать. У вас ведь бы много женщин? И вы наверняка знаете все тонкости обращения с ними. Но, думаю, я не намного старше вас. Настолько немного, что в веках эта разница просто ничтожна, - ответила Софи. - Тот первый вырезанный лепесток моей души, что мы не нашли, подарил жизнь вам, Тристан. Рана сих пор болит и тянет, но это дело благое, и боль эта затихает, убаюканная любовью.
Думаю, девочка-ведьма обладала добрым сердцем. Она наверняка сама согласилась помочь маленькому больному королевскому бастарду. Поэтому лепесток прижился и дал вам сил, пророс в вас жизнью. Вот и весь секрет великого мага. Страшное преступление, черная-пречерная, как сажа на дне котелка, магия. Такое ужасное зло, что король, наверное, велел бы казнить его, даже несмотря на то, что кукольник спас его сына.
- Главу Ордена, - горько произнес Тристан. - Черной магией!..
- Да, Тристан, - снова усмехнулась Софи. - Похоже, черная магия влюблена в вас и бережет… а вы так истово ее караете!
- Я караю не черную магию, - мягко возразил Тристан, - а людей, которые с ее помощью творят зло.
Софи усмехнулась.
- Верно, - сверкнув ведьмиными опасными глазами, произнесла она. - Нет, право же, все равно странно! Отчего вы, в чьем сердце есть росток тьмы, стали самым светлым, ослепительно-белым инквизитором, Тристан?..
Но вернемся к нашей истории.
Король был очень рад исцелению сына. Он одарил кукольника, обласкал безмерно, осыпал золотом и пожаловал титул. Кукольник мог бы жить безбедно, как и любой граф или князь - о да, король был очень щедр! - но гордыня, тщеславие застили ему разум. Он всем рассказывал о том, как при помощи великой магии он исцелил сына короля, и все спрашивали - а можно ли повторить это чудо.
И он решился. Еще один крохотный лепесток души - кто это заметит?! Зато он сотворит величайшее чудо в мире - живую и прекрасную куклу. Само совершенство!
Девочке, у которой старый кукольник собирался занять часть души для своего нового творения, конечно, будет больно и страшно, она долго будет хворать и кое-что навсегда исчезнет из ее памяти. Но зато, когда она проснется, с искалеченной памятью и изрезанной душой, рядом с ней будет папа. Любящий папа. Он будет подносить ей сладкое питье, рассказывать сказки про белоснежного принца Тристана и про себя - великого, мудрого, талантливого и невероятно могучего мага, который помог этому принцу выжить...
Он всегда рассказывал эти сказки дочери на ночь. И она долгое время в них верила…
Кукольник долго ваял свое новое, идеальное, безупречное детище. Маленькая дочка вертелась в его мастерской, еще не подозревая, что готовит ей отец. Она играла кукольными глазами, смотрела, как отец вытачивает из слоновой кости пальчики своему будущему шедевру. Разумеется, она спрашивала у отца, что он задумал, и он честно отвечал ей, что это будет кукла. Самая красивая, самая великолепная. И живая.
Глупенькая дочка не могла дождаться, когда отец закончит работу. Она-то думала, он старается для нее. Хочет ее порадовать таким необычным подарком… Она просила его закончить работу поскорее, но он лишь улыбался и дарил ей обычные куклы. Маленького фарфорового пажа, например.
И когда надоело ждать, маленькая ведьма решила сама оживить свои куклы. Если может папа, то отчего не сможет она? Она ведь не знала, что это невозможно.
Сколько было этих кукол? Десять, двадцать? Больше?
Маленькая ведьма брала драгоценные красивые камешки - благо, они валялись по мастерской отца без счета, - и вставляла их в грудки своим куклам. Для каждой она выбирала особый камешек. Смотрела сквозь него на свет, спрашивала у куклы, нравится ли он ей… Выбирала цвет, форму, размер. С любовью и тщанием.
И куклы оживали.
Когда отец закончил свою работу, когда он вставил в грудь своего идеального творения сердце из драгоценных камней и явился за последним ингредиентом - за кусочком души, - у дочери его было уже целое кукольное королевство. Отец, бедняга, даже забыл, зачем пришел, когда увидел друзей дочери.
Он понял, что его дочери удалось сделать то, о чем он сам только мечтал. Одной лишь силой чистой детской любви маленькая ведьма сумела обойти его в искусстве магии, оживить неживое.
Настоящим, истинным и единственным кукольником была я, Тристан. Не мой отец, а я.
И тогда он позавидовал, о, как люто он позавидовал! Все куклы, те, что оживила дочь, отец забрал себе.
Он отнял кусочек души у дочери, но тот на его великолепной кукле не прижился. Кукла осталась мертва, а кусочек души потребовала себе Эбигейл. Дочка же после операции позабыла, что это она изготовляет живых кукол, а не отец ее. Он сказал - это его творения, и дочь, лишенная памяти, обокраденная собственным отцом, в очередной раз поверила.
А еще родилась сказка о противном Зеркальщике, которые завидует Кукольнику, повторяет за ним, словно отражение в зеркале, но делает плохие, жадные и хитрые куклы, которые обворовывают людей по ночам. Так старый Кукольник мстил более талантливой, чем он, дочери, заставляя ее возненавидеть себя саму.
Как это странно - свои грехи приписывать тому, кого обманул и обворовал…
Старик метался, в ярости все проклиная, всех ненавидя и сгорая от бессилья. Сколько б он не лгал, чтобы ни говорил дочери, правда была одна: дочь была талантливее и могущественнее его. Ее творения жили, а его - нет. И это жгло душу Кукольника. Он не мог смириться с тем, что вынужден лгать, изворачиваться и присваивать чужие успехи, не имея своих.
И из его слез зависти, гнева и изломанных, умерших мечтаний, из всего самого грязного, низкого и мерзкого и появилась жизнь, которую он вложил в свое творение. В Жюли. Бедняжка не виновата, что родилась на свет такой. В нее просто не вложили ничего доброго. Вы своим присутствием оживили ее, Тристан, но ненадолго. Увы.
Жюли двигалась, говорила, мыслила, и Кукольник думал, что этого вполне достаточно для того, чтобы его творение стало безупречным идеалом. Но кукла вышла ровно такой, какие чувства он в нее заложил: жадной, расчетливой, завистливой, тщеславной , хитрой, и ужасно бездушной.
Она совратила старика - о, похоже, он вложил в нее и свой едкий талант изворотливо и искусно лгать! - и он полюбил ее, как женщину, хотя знал, что она всего лишь бездушная кукла, любящая блестящие побрякушки.
Она и надоумила его зарабатывать огромные деньги, продавая живые сердца кукол…
Это был очень жестокий и страшный обман.
Девочка делала очередное живое сердце для куклы, а отец ее строгал саму куклу, огромную, в рост человека. Иногда это был ребенок, иногда - женщина, иногда - мужчина… Поэтому мне казалось, что он делал свою куклу долго, веками. На самом деле их было много, разных.
Кукольник находил богатые семьи, в которых недавно произошло несчастье, в которых умирал любимый родственник или молодая невеста. Он брался оживить их. Он изготавливал точную копию умершего, а в грудь вставлял сердце, живое, которое делала его дочь - тот самый оболганный, обокраденный Зеркальщик. Он разбивал маленьких друзей Софи, забирал их сердца, и вкладывал их в своих кукол и продавал.
А потом отец отнимал у дочери часть души, чтобы она все забыла и не могла никому рассказать об обмане и подлоге. И он думал, что мастерски замел следы, что не осталось никаких свидетелей, если б не одно «но»: куклы. Они на удивление окружающим не старели и не умирали. Более того - они вдруг начали вспоминать свое прошлое и болтать, что оживлял их вовсе не старик, а молодая девушка - Зеркальщик.
Это взволновало старика. Его тайна могла раскрыться, и само по себе это было бы полбеды. Самое страшное для него - это то, что он мог бы лишиться славы, а люди начали бы восторгаться не им, а его дочерью.
Этого он допустить не мог! Ему казалось, что лучше смерть, чем забвение и позор. Но только смерть он не себе готовил.
…Он тогда совершил первое убийство, хотя применимо ли к кукле такое понятие? Разбил одну болтливую бедняжку и украл ее сердце. Но кукол было много. И замолкала одна - тотчас же начинала говорить другая. Они говорили об обмане и подлоге.
Вот тогда Кукольник и его Кукла решили истребить все магические творения. Собрать все сердца.
Но Кукольник хотел закрыть им всем рты - а Жюли хотела иного. Она хотела жить, да и за себя опасалась. Вдруг создатель и ее приговорит? Он стал опасен для нее. Поэтому она выжидала момент, подыскивала способ избавиться от него.
Маленький паж, тот, что в шкатулке… именно он хранил всю историю, от начала до конца. Он помнил всех кукол по именам, он знал, какое сердце кому досталось.
После очередной пытки, долгой болезни и выздоровления он все рассказал мне, напомнил о каждом случае, когда отец со сладкой улыбкой являлся ко мне и говорил: «Ну что, Софи, готова ли ты сотворить чудо?», и о последствиях, что наступали после того, как я отдавала часть своей любви и души новому творению кукольника. Паж помог мне связать воедино мои странные болезни и потерю памяти. И я решила мстить за себя, за свой талант, на котором наживались мерзавцы, за свою изрезанную душу, за свое разоренное королевство кукол. Я ведь кукольная принцесса Софи, - она чуть улыбнулась. - Я заколдовала, спрятала мастерскую. Я призвала демонов, чтобы они охраняли оставшихся кукол и не выпускали отца из мрака. Он заслужил это наказание, он должен был бродить в темноте, в одиночестве, до конца своих дней! Но Жюли стащила у меня перстень, подчиняющий демонов, а я сама отрезала все свои воспоминания.
****
Но между первой и второй перерывчик небольшой.
Сразу по завершению "Ловушки" встречайте новую книгу -
.