#упоительные_сказы

Викторианские детские фермы.

Итак, вы молоденькая девочка из низшего или среднего класса, живущая в Англии XIX века и забеременевшая вне брака. Печально, что же теперь делать? Можно решиться на подпольный аборт, но ведь это страшный грех (даже хуже самой внебрачной беременности), уголовное преступление и вообще риск для жизни. Поэтому ребенка все-таки придется родить, а потом пристроить его куда-нибудь. Даст Бог, найдешь работу, устроишься в большом городе и заберешь свою деточку себе.

О! Вот и объявление в газете: «Респектабельная 40-летняя вдова примет на воспитание младенца, гарантирует уход и хорошее питание. В заведении имеется кормилица. Недорого». Похоже, то, что надо.

Через детские фермы проходили десятки тысяч детей ежегодно. В теории считалось, что в таких заведениях детям обеспечат надлежащее питание, уход, воспитание. Родители смогут забрать подрощенного и здорового ребенка, когда будут готовы. В реальности почти все подобные заведения из низшей ценовой категории представляли собой кромешный ад на земле. Исключения, конечно, бывали. Был небольшой шанс найти приличную беби-фермершу недорого, да и в ценовой категории «выше среднего», рассчитанной не на бедняков и проституток, а на вполне себе средний класс, все обстояло не так уж плохо. Но основную массу родителей, которые сдавали своих детей профессиональным опекунам, нельзя было назвать ни благополучной, ни платежеспособной.

Для беби-фермеров их занятие было прежде всего бизнесом. А бизнес должен быть прибыльным. Поэтому им было выгодно, чтобы детей было побольше, а затрат поменьше. Экономия была на всем: на еде, воде, чистом белье (на самом деле, само по себе наличие постельного белья на детской ферме — это скорее эксцесс, чем норма, дети поспят на соломе), угле для отопления, свечах, одежде и т. д.

Особенно не везло детям, которых приняли за разовую плату, а не за регулярное содержание. Это означало, что после передачи ребенка опекунам выгодно как можно скорее от него избавиться. Иногда их убивали, просто переставали кормить, или подкидывали кому-нибудь, если удавалось — то продавали.

От плохого ухода и недоедания дети умирали пачками. Особых вопросов это не вызывало: в нормальных, обеспеченных и любящих семьях смертность колебалась от 30 до 50%. Что удивительного, если на фермах эти цифры были 60–80%? К тому же дети, отданные на фермы, в основном были «низшим сортом», как и их родители. Считалось, что в их выживании особо не заинтересованы ни родители, ни общество. Поэтому на повышенную смертность в таких заведениях десятилетиями закрывали глаза.

Деятельность беби-фермеров никак не регулировалась. Не было закона, требований к содержанию, отчетности. Какие-то проверки приходили только после жалоб родителей. Иной раз мамочка, накопив денег, хотела забрать своего ребенка, а ей сообщали, что он умер. Когда, ведь она меньше недели назад перевела очередную сумму на его содержание! Да вот буквально два дня назад, уже похоронили. Доказать ничего было невозможно. Бывало, что родителям пытались отдать другого ребенка. Тестов ДНК тогда не было, убедить полицию, что ты узнаешь своего ребенка, когда не видел его несколько месяцев или лет, было сложно.

Тем не менее, проверки и расследования случались. И иногда выявлялись просто вопиющие случаи. То в Темзе найдут чемодан с детскими телами. То на участке, где раньше была ферма, случайно найдут захоронение с десятками останков. То — совсем уж адский случай — труба засорится от смытых туда детских трупиков.

Прогрессивная викторианская общественность с самого начала ненавидела детские фермы. Особенно видный лидер мнений своего времени — Чарльз Диккенс. Викторианцы прекрасно знали, что из себя представляют детские фермы (чего только стоит прозвище «создательницы ангелов!»), но каждый раз всем обществом впадали в шок, когда в прессе гремел очередной скандал, связанный с фермершей-детоубийцей. Если убийство удавалось доказать, фермерш приговаривали к смертной казни.

Тем не менее, беби-фермерство процветало, поскольку спрос никуда не девался. Городской бедноте и незамужним девушкам по-прежнему некуда было девать детей, с ними было не устроиться на работу и не выйти замуж. Практику удалось регламентировать к 20-м годам. Примерно в то же время городской рабочий люд более-менее встал на ноги. Но иногда случались всплески из-за мировых войн и экономического кризиса. Спрос на детские фермы падал, пока окончательно не сошел на нет к середине ХХ века.